– Неужели? – удивился Бен. – Странно. – Когда Чарли подняла на него невинный взгляд, спросил: – Мне казалось, ты говорила, что все твои друзья уже побывали в Диснейленде.
– Я не говорила.
– Говорила. – Бен и Элли выпалили это одновременно. – Ты сказала, что все уже бывали там, кроме тебя.
– Ах, это… – Чарли попыталась выглядеть оскорбленной невинностью, но тут же покраснела. – Ну, вообще-то не все…
И они рассмеялись.
– Чарли, а ты знаешь, что здесь внизу есть большой плавательный бассейн?
– Нет, не знаю.
– Так как мы уезжаем завтра сразу после завтрака, то почему бы нам не встретиться с утра пораньше и не поплавать до отъезда? Было бы жаль так и не воспользоваться бассейном. Так сказать, последний нырок, прежде чем наше путешествие закончится.
– Здорово! Можно, мам?
– Конечно, можно, – согласилась Элли. – Единственная проблема – у тебя нет купальника.
– Это не проблема. Тут неподалеку есть магазин, где можно купить что угодно, – сказал Бен.
– А мамочка может с нами пойти?
– Конечно. – Он безмятежно посмотрел на Элли. – Ты умеешь плавать?
И это говорил человек, однажды сравнивший ее с русалкой! Элли замолчала на несколько секунд.
– Элли!
– Да, умею. Или по крайней мере раньше умела. Но… – Она не могла объяснить свое внезапное нежелание появляться перед Беном в бикини. – Но я, пожалуй, воздержусь. Вы пойдете плавать, а я упакую вещи. – Она снова помолчала. – Ты все еще ходишь под парусом, Бен?
Как ее угораздило задать этот вопрос? Какой бесенок заставил ее бросить этот прозрачный намек? Или вопрос сам сорвался с губ? Надо что-то сказать, как-то исправить сказанное, пока не поздно! Бен еще внимательнее посмотрел на нее.
– Хожу под парусом? – наконец выговорил он. – Я, кажется, не упоминал об этом своем увлечении.
– Разве? – Она опустила голову, пытаясь скрыть смятение. – Наверно, кто-то другой говорил. Дженни или Роберт.
– Нет, – твердо заявил Бен. – Я так не думаю.
– Я могла прочитать об этом в статье. – Элли продолжала лихорадочно искать оправдание.
– Возможно, – ответил Бен, но версия, похоже, не убедила его. – Насколько я помню, ты говорила, что никогда не слышала о Джонасе Парнеле… – И прежде чем она смогла придумать следующий ответ, он быстро добавил: – Что же касается твоего вопроса – нет, я больше не хожу под парусом.
Повисло долгое молчание. Наконец Бен вернулся к первоначальному предмету разговора и сказал Чарли, что заберет ее около восьми часов следующим утром.
– Сейчас ты выглядишь так, будто готова заснуть прямо в чашке с шоколадным муссом. А я думаю: что, если мы с твоей мамой прогуляемся по Парижу? Мы можем попросить кого-нибудь посидеть с тобой.
– Хорошо… – Девочка ненадолго задумалась. – Если это будет хорошая няня. Такая же, как Венди.
– Ну, я не уверен, что мы найдем похожую на Венди, но няня наверняка будет хорошая. Конечно, она будет другая. Тогда ты сможешь сравнить их и завтра утром рассказать нам, какая лучше.
Элли знала, что должна убедить его отказаться от этой затеи. В конце концов, она тоже устала! И потом, он может снова начать задавать свои вопросы! А там, глядишь, вернется к теме хождения под парусом, и тогда придется изобразить частичную амнезию – она, мол, не помнит точно, но, кажется, ей это сказала Дженни…
Чарли была сдана под присмотр девушке из сервисной службы, и Элли с Беном вышли из отеля.
Вечер был великолепен: темное небо было усыпано звездами, желтый круг луны парил в древесных кронах. Воздух был чист и прозрачен, осенняя сырость только начинала чувствоваться. Сухие листья, кружа, ложились на поверхность Сены, по которой бесшумно скользили лодки.
К ужину Элли переоделась – надела широкую юбку, шелковистую и летящую, и лимонно-желтый жакет. Яркий цвет выгодно скрывал ее раскрасневшееся лицо.
Рука Бена легла ей на талию, когда они стояли, прислонившись к невысокой стене из выцветшего камня, и наблюдали за движением лодок. Элли не стала отстранятся, позволяя его руке соскользнуть ей на бедро.
Старые, казалось, давно угасшие чувства, разгорелись снова. Возможно, действовала магия города, где на каждом шагу целовались парочки, а величественная громада Нотр-Дам заставляла застыть в благоговейном молчании.
Захваченная этими мыслями, Элли взглянула в тревоге, когда Бен повернул ее к себе лицом.
– Все в порядке. – О, это его умение казаться терпеливым, всепонимающим!.. Однажды она уже заглотнула эту наживку… – Не стоит смотреть так растерянно.
– А разве я…
– Ну, может, ты не уверена в себе…
Хотя, пожалуй, эта женщина всегда уверена в себе – просто не демонстрирует это, приберегает на крайний случай как последний резерв. Она подозрительна и насторожена, и наверняка ключ к разгадке таится в ее прошлом. Или она ведет себя так только с ним? Он не раз видел, как весело и непринужденно она общается с другими мужчинами. Так почему? Ради всего святого, почему она так холодна, когда он весь горит от страсти? Почему, если он находит ее такой красивой и привлекательной?
Бен провел пальцем по ее полным, мягким губам и заметил, как они дрожат. В ее влажных и потемневших глазах было что-то, что при других обстоятельствах он принял бы за страсть.
– Или ты боишься?
– Да нет же.
– Должен тебе сказать, Элли, надеюсь, ты уже и так все поняла, у тебя нет причины меня бояться.
Она всей душой желала, чтобы это было правдой. Если б только можно было забыть прошлое…
– Я уже сказала, что не боюсь, Бен. И не вижу в тебе угрозы.
Элли подалась в сторону. Она сама заварила всю эту кашу и слишком самонадеянно решила, что сможет контролировать ситуацию. Как бы не так! Все повторялось, почти как тогда, у Карибского моря. Не пора ли вспомнить, что она взрослая и самостоятельная женщина? Элли решительно повернулась к Бену.
– Я должна вернуться к Чарли. Я нужна ей.
Еще одна ложь.
Через минуту Бен уже поймал такси, и они доехали до плас де ла Конкорд в полном молчании.
В номере они нашли няню на диване в гостиной – она читала книжку в мягком переплете. Работал телевизор. Чарли спала в своей комнате. Необычайно взволнованная, Элли подошла и потрогала лоб девочки, затем вернулась в гостиную и буквально рухнула в кресло. Она не могла объяснить своего волнения. Элли слышала, как Бен благодарит няню и желает ей спокойной ночи.
Бен сел напротив, пытаясь поймать ее взгляд. Наконец Элли пришлось встретиться с ним глазами.
– Извини. – Она отвернулась и уставилась в телевизор. Потом рассеянно потерла губы. – Спиши мое поведение на синдром матери-одиночки. Мы всегда – всегда! – подчеркнула она, как будто Бен возражал, – чувствуем вину и беспокойство.
