Он осторожно развязал ленточку, открыл коробку и тихо присвистнул, увидев завернутые в золотистую фольгу конфеты в форме сердечек.
— Хочешь попробовать? — спросил он.
Джессика кивнула и потянулась за конфетой, однако он мягко отстранил протянутую руку, сам развернул одну конфету и поднес к губам Джессики. Она приоткрыла рот и откусила кусочек густого ароматного шоколада.
Глядя прямо в глаза Джессики, вторую половинку конфеты он положил себе в рот.
Выражение глаз и жесты Харлана были настолько чувственными и интимными, что Джессике стало казаться, будто внутри у нее все тает — точно так же, как шоколад во рту.
Отодвинув коробку в сторону, Харлан обвил рукой Джессику за талию и привлек ее к себе. Их бедра соприкоснулись. Он взглянул на огненные, экзотические цветы, прижатые к его рубашке.
— Еще никто никогда не дарил мне цветов. Спасибо, Джесс, — тихо поблагодарил он. — Они очень красивые.
В его тоне было столько искреннего благоговения, что она растрогалась.
— Я собиралась подарить тебе розы, но потом увидела эти цветы и они показались мне более подходящими для данного случая.
— Я не очень хорошо разбираюсь в цветах. Как они называются?
— Тигровые лилии.
— Спасибо, — еще раз поблагодарил он.
Джессика ласково улыбнулась и оглядела кабинет.
— Их нужно поставить в вазу. У тебя есть ваза?
Не отпуская ее, он потянулся через стол и нажал кнопку селектора.
— Салли, — спросил он, когда секретарша отозвалась, — у вас есть большая ваза для цветов?
— Да, сэр. Хотите, чтобы я принесла ее сейчас, или подождать, когда вы будете уходить? — уточнила Салли.
— Принесите сейчас. — Он отключил связь и с нежностью посмотрел на Джессику. — Я еще как следует не поблагодарил тебя, — сказал он извиняющимся тоном. — И даже не поздоровался. — Он наклонился и слегка прикоснулся губами к ее губам. — Здравствуй, Джессика.
— Здравствуй, Харлан.
Джессика услышала, как открылась дверь, и попыталась выскользнуть из объятий Харлана, однако он не позволил ей, невозмутимо обратившись к секретарше:
— Спасибо, Салли. Поставьте вазу на стол и можете быть свободны. Сегодня вы уже не понадобитесь.
— Вы уверены, мистер Синклер? Мне кажется, вам без меня не обойтись, поскольку у вас заняты руки.
— Вполне уверен, Салли. Это одно из тех дел, которые я предпочитаю делать без помощников, — улыбнулся он.
— У меня сложилось такое же впечатление, мистер Синклер, — рассмеялась Салли. — Что ж, в таком случае до свидания. Приятно было увидеть вас, мисс Паркер. Хорошего вам вечера. И передайте, пожалуйста, привет вашему отцу.
— Спасибо, миссис Томпсон. Обязательно передам. До свидания.
Когда дверь за ней закрылась, Харлан взял у Джессики букет и поставил его в вазу. Умница Салли не забыла наполнить ее водой. Без всяких стараний с его стороны цветы рассыпались интересной композицией. Харлан поставил вазу на край стола, чтобы она была ему хорошо видна, когда завтра он будет работать.
— А знаешь, — задумчиво сказал он, — я мог бы к этому привыкнуть.
— К чему? — засмеялась Джессика. — К женщинам, приносящим тебе цветы и конфеты, или к женщинам, приглашающим тебя на свидание?
— К тебе, приглашающей меня на свидание. — Он привлек ее еще ближе. — Итак, мисс Паркер, куда ты меня поведешь? Я сгораю от любопытства. Надеюсь, ты выбрала хороший ресторан. У меня сегодня не было возможности пообедать, и я умираю с голоду.
— Это будет сюрприз и для тебя, и для меня. Я спросила у Энни, и она порекомендовала мне одно место. Ресторан называется "У Джузеппе". Знаешь такой?
Харлан отрицательно покачал головой.
— Никогда не слышал. Но если Энни говорит, что там хорошая кухня, значит, так и есть. Она знает в этом толк.
Джессика мягко попыталась высвободиться из его рук, но он удержал ее, переплетя их пальцы.
— Харлан, — попыталась образумить она его, — мы можем опоздать на ужин, и наш заказ будет отменен. Нам лучше отправиться прямо сейчас.
— Погоди немного, — пробормотал он, не отрывая взгляда от ее губ. — Я говорил, что голоден, но голод бывает разный. В данный момент я испытываю голод иного рода. Даже скорее жажду. Позволь мне сначала утолить ее, прежде чем мы выйдем отсюда.
И, не дожидаясь ее ответа, он наклонил голову и прижался в поцелуе к ее губам. Поцелуй, начавшийся как нежный и обольстительный, с каждой секундой становился все более глубоким, более пылким. Но, вместо того чтобы еще крепче обнять Джессику, он твердо удерживал ее на некотором расстоянии. Вначале это удивило ее, но потом она поняла, что дистанция нужна ему для того, чтобы не потерять самообладание.
Харлан заставил ее раскрыть губы ему навстречу. Горячий язык нежно и требовательно коснулся ее языка. Джессика застонала и крепче сцепила пальцы. Наслаждение вновь унесло ее в мир восхитительной чувственности и сладострастия.
Заставив себя оторваться от нее, он заглянул в ее порозовевшее лицо с затуманенными желанием глазами и яркими, припухшими от поцелуя губами.
— Эй, — улыбнулся он. — Похоже, не я один проголодался, а?
У нее в глазах заплясали чертенята.
— Возможно.
— Есть конкретные предложения, как нам утолить этот голод?
— Разумеется.
— О? И какие же? — с надеждой поинтересовался он.
— Поехать в ресторан и вкусно поужинать.
— Ах ты об этом, — разочарованно протянул Харлан.
— Ну да, а ты что подумал?
— Я… не имеет значения. Тогда идем?
— Идем. — Она потянула его за руку, но он не двинулся с места. Удивившись, Джессика оглянулась и не успела даже глазом моргнуть, как он рывком снова притянул ее в свои объятия. Она ойкнула от неожиданности, и он приник горячими губами к ее шее.
У Джессики подкосились ноги. Ей было так хорошо, что невольно промелькнула мысль: если он сейчас же не остановится, то она забудет о своем намерении не спешить, махнет рукой на доводы рассудка, пошлет к черту и ресторан, и вообще весь мир и займется с ним любовью прямо здесь, на диване в его кабинете.
Он оторвался от ее шеи, и она почувствовала его горячее дыхание у своего уха.
— Джесс, — хрипло проговорил он. — Ты ведь не заставишь меня долго ждать, правда? Потому что так я долго не выдержу. Я или взорвусь, или сойду с ума.
Она кивнула, не доверяя своему голосу.
— Обещаешь?
— Да, — выдохнула она.
Харлан стиснул руки, обнимающие ее за талию.
— Ох, детка, ты даже не представляешь, что со мной делаешь… — простонал он.
— Представляю, — отозвалась она, глядя в потемневшую от желания синеву его глаз, — потому что ты делаешь со мной то же самое.
