самое.
Винтер знала, что это правда. А это означало, что позже ей придется задать гораздо больше вопросов о Лиаме. Но пока что…
— Он все еще хочет жить за частоколом, — сказала она со вздохом. — Он говорит, что изменился, но я знаю его, Джен. Он хочет идеального романа, идеальной жены, идеальных детей… а я не могу ему этого дать. Я просто не могу.
В глазах Дженни светилось сочувствие.
— Ну, есть совершенство, и есть совершенное для него. Может быть, в наши дни его больше интересует второй вариант?
— Я так не думаю. Мировоззрение Джоша сформировалось благодаря идеальному браку его родителей, не говоря уже об идеальных отношениях его брата. Сейчас он об этом не думает, но настанет день, и он поймет, что не сможет быть счастливым без идеала, а я не смогу смириться с тем, что снова потеряю его.
— Но ты ведь сильно изменилась за эти пять лет, что, если и Джош тоже? — заметила Дженни.
У Винтер екнуло сердце то ли от надежды, то ли от того, что самолет вошел в зону турбулентности.
Она тряхнула головой:
— Я не могу рисковать снова.
Именно поэтому они будут соблюдать договоренности. И это единственный способ не остаться снова с разбитым сердцем.
Квартира, которую Джош арендовал в Лос-Анджелесе на время следующей съемки, казалась пустой и неуютной, хотя по сравнению с предыдущим спартанским гостиничным номером капризничать было нелепо. Вот только он знал, что на самом деле означало его настроение — рядом с ним нет Винтер. Бросив ключи на кухонный стол, он повесил куртку, достал из кармана телефон и плюхнулся на кожаный диван, чтобы позвонить ей.
Восьмичасовая разница во времени между Лос-Анджелесом и Лондоном плюс разные графики работы значительно усложняли общение, но пока им это удавалось. За неделю, прошедшую с тех пор, как покинули Исландию, они почти каждый день общались по видеосвязи или переписывались в те дни, когда это было невозможно.
— Привет, — поздоровался Джош, увидев на экране любимое лицо. — Как дела?
— М-м-м… Хорошо. Ты, как вижу, сегодня рано закончил, а у меня был длинный день. — Винтер устало улыбнулась.
— Но ты же прилетишь в следующий выходной? — забеспокоился он, стараясь не показать, как сильно соскучился. Винтер по-прежнему осторожно относилась к их планам на будущее. И Джош пытался научиться плыть по течению и принимать каждый день таким, какой он есть.
Он, похоже, понимал ее нежелание планировать далеко вперед.
В последний раз, когда они пытались это сделать, их помолвка длилась полгода, поженились они меньше чем через год, и вся их совместная жизнь была распланирована во время ночных разговоров и мечтаний шепотом.
И все это полетело в тартарары. На этот раз он был готов замедлить темп ради достижения заветной цели — снова быть с Винтер.
— Конечно, я прилечу, — заверила Винтер. — Я имею в виду, мне все равно нужно быть на церемонии награждения, верно?
На церемонии они будут оба, но каждый сам по себе. А потом они поедут к нему и насладятся обществом друг друга по полной программе.
Это все временно, успокаивал он себя. Пока они скрываются от посторонних глаз, чтобы окончательно разобраться в том, каким они видят будущее. Вот и все.
Однажды он снова сможет гордо появиться на публике рука об руку с Винтер, как самый счастливый мужчина в Голливуде.
Просто время еще не пришло.
— Я не готова, — извиняющимся тоном сказала Винтер, когда он спросил о церемонии награждения во время одного ночного телефонного звонка. — Ты же знаешь, что появиться вместе равносильно объявлению о нашей второй помолвке. А это не так… Я не могу этого сделать.
Он знал, что она права. Выход на публику заставил бы их точно определить, что между ними происходит, прежде чем у них появился бы шанс разобраться в этом окончательно.
Однако это не означало, что ему нравилась идея скрывать их отношения.
— Но ты прилетишь раньше? — Ему нужно было побыть с ней наедине, прежде чем придется притворяться на публике ее бывшим мужем.
— Да, — пообещала она. — Мы увидимся до вручения наград. Я надеюсь, что смогу приехать на несколько дней раньше.
Тугая пружина, сжимающая его сердце, немного ослабла. Она не отстранялась, не покидала его после той волшебной недели в Исландии. Она просто проявляла осторожность.
Защищала их частную жизнь.
Он это понимал.
— Было бы здорово, — заметил он. — И нам не нужно будет бояться нарваться на папарацци, потому что все это время мы проведем в постели…
Винтер рассмеялась, чем немного подняла ему настроение.
— Буду жить в предвкушении нашей встречи, — согласилась она. — Я сообщу тебе о дате приезда, как только… — Она не договорила, услышав сигнал о новом сообщении.
— Что? — спросил он.
— Загляни в свои уведомления, — натянутым тоном произнесла она.
Джош поставил звонок на паузу и открыл свой аккаунт в соцсети, где мигали уведомления. Поскольку он свел их к абсолютному минимуму, это означало, что пришла важная информация.
— Посмотрел? — спросила Винтер.
Его сердце бешено колотилось в груди, а ужасное чувство обреченности росло и росло, пока он просматривал приложение.
— Почти…
И наконец, вот оно.
Фотография, на которой они вдвоем запечатлены в объятиях друг друга в, похоже, не такой уж уединенной лагуне в отеле Лиама. Их лица отчетливо видны. И следующий кадр, на котором они целуются. Снимки были зернистыми, судя по всему, фотограф сильно увеличил масштаб. Под ними стоял комментарий:
«Просто просматриваю фотографии из моей удивительной поездки в Исландию, и что же замечаю на заднем плане пейзажных снимков?
Любимая пара из голливудской сказки снова вместе?»
Винтер чувствовала растущую в душе панику, чем дольше смотрела на фотографии на экране. Ей нужна была Дженни здесь, чтобы помочь разобраться во всем этом, выработать стратегию и принять решение о следующих шагах. Ее телефон запищал, сообщая о новом звонке от ее агента, но она пока не могла ответить на него.
Не раньше, чем поймет, что собирается сказать.
И не тогда, когда Джош все еще был на линии и ругался как матрос, рассматривая те же фото, что и она.
Нельзя отрицать, что на фотографиях были именно они. Их поездка в Исландию широко освещалась командой Лиама, и они оба также публиковали тщательно отобранные фотографии из поездки в социальных сетях. Они были так осторожны все это время! И вот на тебе.
Она трясущейся рукой смахнула фото с экрана и вернулась к видеозвонку.
— Что ты намерена делать?
Выражение его лица говорило о том,
