— Лена, давай пить чай?
— Присаживайся, уже всё готово.
Пили чай в молчании. И только под конец, когда Лена встала из-за стола и погрузила свою чашку в раковину, Андрей не выдержал и, подорвавшись с места, очень близко приблизился к девушке. Почти придавив своим телом её к кухонной мебели. Но руки свои он не стал распускать. Только вцепился ими в раковину по разные стороны от Лены, блокируя её отступление.
— Ты чего? — спросила она, развернувшись к нему лицом.
— Извини, не мог больше на тебя смотреть и ничего не делать. Об одном прошу, не бойся меня. Я тебе слово даю, что тебя не обижу.
— А сейчас что ты делаешь?
— Это на посошок. Что бы помнить и ждать когда ты сама ко мне подойдёшь. Потом… не сейчас. Сейчас я тебя только напугать могу. Лена, поцелуй меня. Сама. Как ты этого хочешь.
— А ты думаешь, я этого хочу? — не смотря ему в глаза, тихо спросила она.
— Я на это только и надеюсь.
К его радости, Лена спокойно посмотрела на него.
Ласковым взглядом коснулась его лица. Андрей нагнулся, и прежде чем ощутить мягкость желанных губ, почувствовал, как пальцы Лены едва скользят по его груди, вверх к шее, чтобы там, дотронуться до обнажённой его кожи и застыть, получая удовольствие от этого прикосновения.
Поцелуй не удалось сохранить невинно-нежным. Губы обоих разомкнулись и вот уже их языки стали диктовать условия игры. Руки Андрея предательски покинули своё нейтральное место и стали натиском притягивать её бедра к его собственным. От этого поцелуй стал страстным, и тело юного мужчины начало реагировать набуханием плоти. Заныло всё. Даже мозг, который ещё выдавал какие-то команды, чтобы остановиться, но ему уже не подчинялись, ни руки, ни губы. Ни что. Всё было настроено только на одну цель. И она была в руках. Губы Андрея её касались. Его язык её трогал. Нос вдыхал аромат её тела. Уши слышали только её дыхание, радостно вырывая из звука её вздохов, ноты наслаждения, которое и она сейчас испытывала.
Становилось всё трудней остановиться. Им никто не хотел придти на помощь. Телефоны обоих молчали. В дверь никто не звонил. За окном уже темнело. Солнце село за горизонт, луна ещё не появилась. И эти двое, делали свой собственный выбор.
Или это не они его делали? А только их тела, их чувства. Разум взывал к чему-то, но его никто не слышал.
— Я тебя люблю, — признался кто-то из них и второй тут же повторил признание.
— И я тебя люблю.
Они посмотрели в глаза друг друга. И увидели радость обретения родного человека.
— Давай поженимся?
— Давай. Сразу как закончим школу?
— Да. Хотя мне ещё в армии нужно отслужить.
— А потом ты ко мне вернёшься?
— Обязательно. Ведь ты меня будешь ждать?
— Буду, Андрей.
Он пару раз поцеловал её в шею и, приложив усилия, отстранился, стараясь стоять так, чтобы Лена не видела того, что сейчас вздыбилось под брюками, и больше всего хотело к ней прижаться.
— Как же нам теперь жить? — спросил он больше у себя.
— Не знаю.
— При других обстоятельствах я бы тебя на свидания звал. В кино или по набережной погулять.
— А что тебе сейчас мешает, так поступать?
— Действительно! Ничего не мешает! Единственное, нашим родителям не обязательно знать, что я тебя как свою девушку приглашаю, а не, как сестрёнку. Иначе мы им просто мозг сломаем. И они ещё чего доброго испугаются и разбегутся. А мне твой отец очень понравился.
— А мне твоя мама.
— Тогда давай договоримся, что при них мы только брат и сестра?
— А когда их не будет дома?
— Тогда, ты моя «любовница, невеста и жена», — он перехватил удивлённую девушку и не дал ей испугаться. — Да не бойся ты! Это всего лишь слова из песни. Когда родителей не будет дома, я — твой раб. Так устраивает? Что тоже нет? — она отрицательно покачала головой. — Хорошо, твои варианты.
— Ты будешь моим Ромео. Только наоборот. У Шекспира влюблённые не могли быть вместе, а мы не можем жить порознь. И там всё кончилось плохо, а у нас всё будет хорошо. А Ромео ты, потому что нам тоже надо скрывать наши отношения.
— Убедила. Буду Ромео. Я только забыл, он с Джульеттой целовался или только признаниями в любви там дело у них ограничилось?
— Не помню. Надо перечитать.
— Не надо. Давай договоримся, что у нас поцелуи будут? — Андрей улыбался, и от этого хотелось его целовать.
— Договорились, — смущённо согласилась Лена.
Но от греха подальше сегодня он её больше не целовал.
Они убрали со стола, и пошли в гости. Сначала к нему в комнату, потом к ней.
— Спокойной ночи, Андрей.
— Спокойной ночи, Зайчик.
— Почему «зайчик»?
— Потому что ты белая и пушистая, к тому же всё время от меня убегала, а я тебя хотел поймать.
— Чтобы съесть?
— Во всяком случае, чтобы попробовать на вкус, — он нежно и почти невинно поцеловал в губы. — Мне сейчас лучше уйти.
Лена проводила его взглядом. Когда дверь за ним закрылась, она упала на кровать. Улыбкой губы озарились. Глаза отказывались закрываться, но смотрели в одну точку. Она ничего не замечала вокруг, счастливое сердце пело песни, а горячая кровь по всему телу разносила эйфорию влюблённости.
Под утро вернулись родители. Они, стараясь не разбудить детей, проверили их и отправились досыпать оставшееся время. Но уже через полтора часа вся семья собралась на кухне для завтрака. Ещё через час дети были в школе, а родители каждый на своей работе.
* * *
— Саш, пожалуйста, зайди ко мне в кабинет, — попросила Ирма по телефону.
— Иду.
Когда Александра вошла в кабинет своей подруги, её ждал сюрприз. И не сказать, что приятный.
— Боже мой! Кто это тебя так разукрасил! — невольно вырвалось у Александры увидевшей эффектный фингал под левым глазом у подруги. Ирма нехотя надела солнцезащитные очки.
— Я думала, хоть при тебе могу быть без очков.
— Конечно, можешь. Снимай! — Ирма сняла очки и положила их на стол. — И рассказывай, кто это тебя так разукрасил. Хотя подожди! У меня возникла догадка. Его жена? Которая внезапно вернулась. Так?
— Нет. Он сам.
— Юрий Алексеевич?
— Да! Юрий Алексеевич.
Подойдя поближе к Ирме, Александра еще раз посмотрела на лицо подруги, которое сегодня выглядело «убийственно красиво». Обычно Ирме было достаточно взглянуть на мужчину, и тот тут же хотел ей услужить. А теперь, пожалуй, она лишилась своего природного дара манипуляции представителей противоположного пола.
Надо отдать должное Ирма косметикой постаралась заретушировать свой изъян, но такой шедевр трудно было полностью скрыть. Ну, только если очками с тёмными стёклами.
