Почему она не может заставить себя, теперь уже зрелую женщину, ничего не чувствовать к этому человеку, осознать, что кроме ребенка их ничто не связывает?
Ответ пришел сам собой. Потому что ты любила его безумно и страстно и никогда не прекращала любить даже после всего, что произошло.
— Нет! — вырвалось у Глории.
Это не так! Она не любила Джефа. Конечно, судьба была жестока, но теперь у нее достаточно сил, чтобы порвать с человеком, который желает сиюминутных радостей, но не способен на верность.
Скорее всего, она просто прикрывается любовью в оправдание того, что желает его так же сильно, как и он ее. Ведь только любовью и можно оправдать свое влечение.
А если это так, тогда почему же она никогда не забывала Джефа, почему и дня не проходило, чтобы не думала о нем, и тайно не тосковала по нему? Не из-за Брайана, а просто потому, что никогда не исключала этого человека из своего жизненного пространства.
Но если чувства к нему так укоренились в подсознании, что же удерживает ее от постели с ним? Джеф откровенно признался, что его одолевает необузданная страсть, как только он прикасается к ней. Глория понимала, что, не сдержав себя, может стать любовницей Джефа. Но ей этого недостаточно. В Англию она вернулась бы с полностью разбитым сердцем. Потому что любовник безразличен к ней. Им управляют инстинкты. И если отдаться ему, он возьмет все, что может, оставив ее ни с чем.
Глория открыла гардероб и выбрала простенькое платье и грубоватые дорожные туфли на низком каблуке. Такой наряд, как она надеялась, делал ее вид отталкивающим. Женщина слегка подкрасилась и в качестве единственного украшения надела нитку жемчуга, которую Джон подарил ей в день свадьбы.
Зная, что Джеф собирался поплавать с детьми в бассейне, Глория отправилась прямо туда. Переведя взгляд с загорелых и мускулистых ног Джефа, она озабоченно всматривалась в лицо сына, изумленная тем, что он смог так быстро поладить с отцом и сестрой.
— Ты не устал, дорогой? Не будет ли лучше немного отдохнуть.
— Мама! — Лицо мальчика выражало такой протест, будто ему предлагали выбор между тарелкой с холодной капустой и тарелкой с мороженым. — Я совсем не устал. Мы собираемся соревноваться в скорости с Элис.
— Девочки гибче, а мальчики сильнее! — мило проворковала Элис.
— Согласна с тобой, — сказала Глория, все еще пряча глаза от Джефа.
Она избегала его загадочного пристального взгляда. Мать погладила сына по голове, поцеловала в лоб и пошла к дому. Им всем еще предстояло встретиться за обеденным столом.
Глава семейства нарядился к обеду в серые брюки и белоснежную рубашку с экстравагантным шелковым галстуком зелено-голубого оттенка, который подчеркивал цвет глаз. Черные волосы аккуратно уложены.
Глория усмехнулась, вспомнив, каким взъерошенным и возбужденным он был недавно. Глупое сердце билось, как птица в клетке, но она улыбнулась так учтиво, как будто перед ней был клиент в лондонском офисе.
— Кто обедает с нами? — спокойно спросила Глория. — Только мы вдвоем?
Джеф кивнул, окинув ее холодным вопрошающим взглядом.
— Да. А что?
— Ничего, — ответила она. — Я достаточно голодна, чтобы не придавать значение тому, с кем обедаю!
Он засмеялся и покачал головой.
— Дети очень устали после плавания и футбола. И я тоже, — не переставая улыбаться, закончил Джеф.
Глория разрешила взять себя под руку, когда они спускались по великолепной лестнице в гостиную с огромной сверкающей люстрой. Хозяин провел гостью по первому этажу дома, показывая изящные комнаты с высокими потолками, каждая из которых была обставлена в своем стиле. Столовая, в которой преобладал ярко-желтый цвет, украшенная голубыми настенными тарелками из фарфора, создавала ощущение, будто они перенеслись на юг Франции.
Глории было приятно погрузиться в этот неожиданный мир, отбросив все беспокойные мысли.
— Кто занимался интерьером?
— Я сделал все сам в прошлом году.
— И даже дизайнер не помогал?
— Ненавижу профессиональных дизайнеров, — ответил хозяин.
— И я тоже, — согласилась она.
Джеф привел ее в маленькую библиотеку с двумя покрытыми ситцем диванами и с хрустальной вазой, полной роскошных красных роз, наполняющих комнату пьянящим ароматом. Глория оглядывалась по сторонам, ища фотографии Брук, но напрасно.
Наконец сели за стол.
— Вина? — спросил он.
— Спасибо.
К удивлению Глории, обед вдвоем оказался не так уж невыносим. Джеф был прекрасным собеседником, как и всегда; правда, сейчас, девять лет спустя, он стал более уверенным и хладнокровным. Превосходное настроение не покидало его, и Глория чувствовала, что находится под мощным воздействием чар Джефа. Мужчина, который так богат и привлекателен, мог бы, по ее мнению, и меньше стараться произвести впечатление на женщину. Но, видно, ему это нравилось, и было невозможно игнорировать его обаяние.
Возможно, на нее повлияло вино и отличное качество блюд французской кухни, заранее расставленных Клаудией. Джефу оставалось просто выполнять обязанности радушного хозяина, и ничего не сдерживало его превосходное чувство юмора.
Глория допивала третью чашку кофе, когда ее глаза остановились на часах — было уже за полночь.
— Я не знала, что уже так поздно.
— Для меня не поздно.
Джеф посмотрел на нее, и зелено-голубые глаза заблестели сильнее, чем обычно.
— Мне лучше пойти спать, — сказала Глория охрипшим вдруг голосом.
Поднявшись, он кивнул.
— Спокойной ночи.
Гостья направилась к двери, недовольная тем, что он вновь сумел так легко обольстить ее лишь несколькими добрыми словами.
— Глория.
Она схватилась за дверную ручку.
— Да?
— Мои родители желают увидеть Брайана. И тебя. Мне хотелось бы пригласить их на следующей неделе.
— Хорошо, — согласилась Глория и вдруг вспомнила красивую блондинку, стоявшую в дверях квартиры его дяди в Лондоне.
— Кто еще будет здесь? Здесь бывают твои дядя и тетя?
Он нахмурился.
— Я вижу их не слишком часто.
Глория вздохнула с облегчением. Слава богу. Не следовало, конечно, воскрешать воспоминания, но она всегда помнила презрительный взгляд тетушки Джефа.
Глория хорошо отдохнула, искренне наслаждаясь днями, проведенными с Джефом, и не было сомнения в том, что Брайан счастлив здесь.
Элис же вела себя странно. Она принимала присутствие гостей без ревности или обиды и чувствовала себя вполне счастливой, играя с Брайаном. И все же временами девочка была молчалива, ее лицо грустнело, а большие голубые глаза казались несчастными. Наверное, переживает, не имея матери, догадывалась Глория, и ее сердце невольно тянулось к маленькой девочке.
