Глория нервничала в течение всего следующего дня, переменив по крайней мере три платья, стараясь выглядеть как можно приличнее и скромнее. Сегодня к ним должны пожаловать мистер Маллоун-старший с супругой.
— Ты нервничаешь, — заметил Джеф, когда она наконец спустилась вниз в строгом темном платье, которое надела в первый раз.
— А как ты думаешь? — согласилась Глория, взяв стакан вина, предложенный хозяином и с удовольствием сделав глоток. — Я ведь даже не знаю, что ты рассказывал родителям обо мне.
— Все.
— Что все?
— Им известно, что мы встретились и расстались, что у меня есть сын.
— И что они сказали? Родители, должно быть, думают…
Джеф перебил ее.
— У этих людей нет предрассудков, моя дорогая. И, конечно, они не осмелились судить тебя, не видя ни разу. — За окном послышался шум подъехавшего автомобиля. — Похоже, это они.
Глория ожидала увидеть маску холодной вежливости на лице элегантно одетой женщины, которая подошла к ней, но, к ее удивлению, это была сама доброжелательность.
Первым представился отец Джефа. Высокий, удивительно моложавый в свои шестьдесят лет мужчина с такими же четкими чертами лица, которые унаследовал его сын, и с такими же зелено-голубыми глазами, улыбнулся гостье и пожал руку так крепко, что ее пальцы чуть не хрустнули. Она вспомнила, как воспитательница в приюте говорила, что нужно всегда доверять человеку, который сильно пожимает руку. И Джеф такой же…
От матери-итальянки он унаследовал гладкую смуглую кожу, волосы, брови и ресницы цвета черного дерева. Глория заметила, что и у Брайана есть что-то от бабушки, и какая-то надежда зашевелилась внутри. Она представила, что у ее сына есть шанс обрести то, чего сама была лишена всю свою жизнь — семью, с которой ребенок будет связан кровными узами.
— Рада вас увидеть, Глория.
Миссис Маллоун протянула красивую, с перламутровым маникюром руку, назвав гостью по имени, что сразу же обезоружило и тронуло.
— Очень приятно познакомиться с вами, миссис Маллоун, — улыбаясь, сказала она.
— Нет, нет, зови меня Джулией, я настаиваю, — с улыбкой ответила женщина. — Джеф, — продолжала она с певучим итальянским акцентом, — много рассказывал о вас.
Глория и представить себе не могла, что он мог наговорить. Глаза Джулии изучали ее лицо, и молодая женщина почувствовала, как постепенно бледнеет.
— Садитесь, моя дорогая, — нежно сказала миссис Маллоун. — У вас был напряженный день в ожидании нашего прихода. — Темные глаза, выражая понимание, заблестели. — Но, думаю, мы найдем общий язык.
Мистер Маллоун согласно кивнул и весело произнес:
— Перед тем как продолжить разговор, не стоит ли нам выпить?
Все засмеялись, и Глория вдруг почувствовала себя легко и свободно. Они сели пить шампанское, и когда подошло время обеда, у всех разыгрался аппетит.
— Клаудия удивительна, — начала рассказывать об экономке Джулия. — Она помогала присматривать за Элис в младенческом возрасте, когда ее мать…
— Мама. — Голос Джефа звучал предупреждающе. — Твой суп остывает.
Обстановка за столом стала вдруг напряженной. Все замолкли. Положение спас отец Джефа.
— Ваш босс — Алан Кэстли? — обратился он к гостье. — У меня с ним деловые отношения.
Она кивнула, с радостью вступив в разговор на тему деловых связей мистера Маллоуна. Но что Джулия хотела сказать о Брук? Не имеет значения, жестко оборвала себя Глория, не мое дело.
Расстались около полуночи, договорившись провести вместе весь следующий день, для того чтобы Маллоуны-старшие могли получше узнать Брайана.
Джеф проводил родителей в отведенные им комнаты и вернулся к ожидавшей в столовой Глории.
— Думаю, что вечер прошел успешно.
Он пристально смотрел на нее с задумчивым выражением глаз.
— Да, — согласилась она, — даже лучше, чем я ожидала.
Джеф притушил свет, и в полутьме его лицо стало таинственным.
— Мне очень приятно, что ты понравилась родителям.
— Они мне тоже очень симпатичны, — прозвучал ответ. — Но почему я себя чувствую так, будто подверглась испытанию? Впрочем, сейчас слишком позднее время для разговоров, — устало добавила Глория. — День был очень длинным. И сейчас я иду спать.
Джеф молча, проводил ее взглядом, наблюдая, как она устало идет к лестнице.
Глория обмахивалась шляпой, в одиночку прогуливаясь возле бассейна, зная, что не может отсрочить неизбежное расставание. Шесть недель пролетели незаметно. Сентябрь приближался, и пора подумать о возвращении домой.
Поразительно, что пребывание в Америке стало одним из самых удивительных периодов в ее жизни, и не хотелось думать о том, что это закончится.
Она подошла к сверкающей бирюзовой воде. Клаудия забрала детей на целый день, Джеф работал. Глория остановилась, с тяжелым сердцем обдумывая, как заговорить об отъезде ее и сына на родину.
Погруженная в себя, она не сразу заметила сидящего поодаль в тени деревьев Джефа с грудой бумаг, лежавших перед ним на столике. Он был одет в потрепанные хлопчатобумажные брюки и выцветшую обтягивающую тенниску, эффектно подчеркивающую широкие мускулистые плечи. Поношенная соломенная шляпа валялась рядом на траве. С черными густыми волосами и загорелым лицом он похож на пирата, подумала Глория. Опасно привлекательного пирата.
Джеф, должно быть, услышал шаги и поднял глаза. Что-то в его взгляде заставило женщину залиться краской.
— Извини, что помешала.
Джеф продолжал молча смотреть на нее.
— Оставь свои нежные взгляды для других, — сердито сказала Глория. Ее поразила собственная фамильярность.
Очевидно, все объяснялось тем, что в течение многих недель они жили под одной крышей и достаточно привыкли друг к другу.
— Хорошо, — спокойно сказал Джеф, — но если хочешь, чтобы мужчины не смотрели на тебя, не надевай эти шорты.
Сердце Глории начало бешено биться.
— Что тебя смущает в них?
Его внимание сосредоточилось на одежде женщины.
— Все. Они хорошо сидят на талии, но слишком облегающие и короткие. Обнажать ноги так откровенно — неприлично.
Глория попыталась прекратить этот разговор, но Джеф продолжал свое.
— Еще мне не нравится, когда ты носишь очки, которые делают твой облик неприступным. — Глаза остановились на ее груди. — И блузка также совершенно не подходит, подчеркивая те пышные…
— Хватит! — прервала она Джефа. — Я пришла сюда посоветоваться с тобой, а не…
— Соблазнять?
Глория задохнулась от негодования.
— Это твоя специальность, — с презрением ответила она.
