Когда замер звук последнего удара, дверь открылась, и вошел … Стивен Лири.
— Добрый вечер, — произнес Стивен. — Надеюсь, не заставил вас ждать.
Он обращался ко всем, но глаза были устремлены на Дженнифер, и в них было выражение непреклонной решимости.
— Ты хочешь сказать, что это ты скупал наши акции? — спросил Тревор.
— Не он, — поправила Дженнифер, — «Чартерис».
— Нет, — холодно отрезал Стивен. — Лично я. Теперь мне принадлежит треть акций «Нортонс».
Ты пожалеешь, что превратила меня во врага, эхом откликнулись у нее в голове его слова. Стивен Лири пришел мстить.
— Думаю, мы должны поприветствовать нового члена правления, — сказал Барни, улыбаясь. — Ради нашего блага нам нужно ладить между собой.
— Согласен, — сказал Тревор.
— Разве вы не понимаете, что здесь происходит? — в ярости спросила Дженнифер. — Вы должны бороться, или он проглотит нас всех.
Она повернулась к Стивену.
— Барни не разобрался в тебе, а Тревор не хочет ссориться с братом Мод, но я вижу тебя насквозь и буду с тобой биться до последнего.
— Ты четко изложила свою позицию, — сказал Стивен. — А теперь не пора ли заняться делом?
Он занял свое место за столом, оставив Дженнифер стоять в полном ошеломлении. Было ясно, что остальные не осознавали опасности.
Но она знала Стивена лучше, чем они. Она испытала силу его объятий, видела его лицо, полное страсти, потом потемневшее от гнева. Ей довелось видеть его мягким, ранимым, когда он признался, что полностью доверяет ей. Но теперь доверие обернулось жестокой обидой.
Стивен раздал какие-то бумаги, бросив их, не глядя, через стол Дженнифер. Она прочитала и похолодела, почувствовав в них основательность. Подняв глаза, она увидела, что Стивен смотрит на нее. Он следил за ходом ее мыслей и хотел, чтобы она поняла, что все обстоит так, как она и предполагала.
Он спокойно изложил свои планы. По его замыслу, компания должна была активно сотрудничать с «Чартерис», что подразумевало расширение компании ценой больших потерь.
— Если мы пойдем на это, «Чартерис» приберет нас к рукам, — возмутилась Дженнифер. — Они могут вызвать падение наших акций и скупить их по дешевке.
— Думаю, вам придется просто доверять мне, — холодно заметил Стивен.
— Дженнифер, дорогая, тебе не свойственно судить предвзято, — возразил Барни.
Даже Тревор издавал одобрительные звуки, пробегая глазами страницы. Дженнифер поняла, что проиграла этот раунд.
— Один вопрос, — сказал Тревор, когда Стивен собрался уходить. — Как ты узнал о собрании?
На лице Стивена появилась улыбка, от которой веяло зимним холодом.
— Было бы желание, непременно добьешься своего. И, поверьте, у меня самые серьезные намерения.
Слова относились ко всем, но смотрел он на Дженнифер. И сразу вышел.
Неделю спустя Стивену пришлось прервать работу из-за шума в приемной. Он увидел там, как и ожидал, кипящую от гнева Дженнифер.
— Входи, — сухо сказал он, — могу уделить тебе пять минут.
Они не встречались после собрания. Казалось, он похудел, под глазами обозначились темные круги.
— Мне столько не потребуется, чтобы высказать, что я о тебе думаю, — сказала Дженнифер. — из всех бессовестных, беспринципных … Я только что говорила с Барни. как ты смеешь требовать, чтобы я отложила свадьбу?
— Ты не можешь отправиться в свадебное путешествие, пока Тревор не вернется из своего.
— Я думала, что знаю, как низко ты можешь пасть …
— Ты ошибалась, — холодно прервал ее Стивен. — Ты и понятия не имеешь, насколько низко я могу пасть. Скоро увидишь.
— Я не стану откладывать свадьбу по твоей команде.
— Тогда мне придется играть более активную роль в делах «Нортонс», пока вас не будет.
Дженнифер похолодела, когда поняла, в какую ловушку попала.
— Только через мой труп.
— Но тебя же не будет, — уточнил он.
— Ты сущий дьявол, — глухо произнесла она. — И только подумать, что я …
— Что ты?
Она онемела. Ей нечего было сказать. Заглянула секретарь.
— Пришел следующий посетитель. Попросить подождать?
— Не нужно. Мисс Нортон уже уходит.
— Я отложила свадьбу на месяц, — сообщила она Мод со вздохом. Они теперь часто завтракали вместе. — Мне ничего не оставалось делать.
— Не понимаю, чем ты могла так обидеть Стивена, — сказала Мод. — Странно, что он действовал так грубо. Обычно здравомыслие не подводило его. Стивен, видно, и в самом деле в тебя влюблен.
К смятению Дженнифер, эти слова взволновали ее. Чтобы скрыть сей факт, она бросила:
— Жуткая перспектива!
— О господи! И ты туда же! — посетовала Мод. — Я как буфер между вами. Так что же вывело брата из себя?
Дженнифер все ей рассказала, вплоть до того, что Стивен застал Дэвида в ее спальне.
— Он считает, что я посмеялась над ним, и не может этого простить. Он не остановится, пока мы не станем всего лишь одним из подразделений «Чартерис».
— Правду говоря, они не очень довольны Стивеном, так как он не обеспечил им более выгодные условия сотрудничества с «Нортонс». Они полагают, что он слишком часто принимает сторону «Нортонс».
— Откуда ты знаешь? — спросила Дженнифер.
— Он все мне рассказывает. Естественно, просит поклясться, что не проговорюсь.
— И ты обещаешь?
— Конечно, иначе он не доверился бы мне, — логично закончила Мод. — Смотри, не выдай, что знаешь.
— Не смогу, потому что мы не разговариваем. Не понимаю, что он замышляет?
Мод задумалась на мгновение, прежде чем сказать:
— Пожалуй, сообщу тебе еще кое-что. Откуда, по-твоему, Стивен взял деньги, чтобы выкупить треть акций «Нортонс»?
— Я сама диву даюсь.
— Банк предоставил ему огромную ссуду, но ему пришлось заложить под обеспечение акции «Чартерис».
— Пришлось … что?
— Он с вами в одной лодке. Если с «Нортонс» что-нибудь случится, он потеряет все.
Дженнифер была потрясена. Что бы Стивен ни делал, он делал всерьез. Но им двигала не любовь, а страсть. Однако теперь это была расчетливая, мстительная страсть, вызывающая у нее тревогу.
— Постарайся понять его, — уговаривала Мод. — Всю свою жизнь Стивен за что-то боролся: за маму, за меня и только последнее время за себя. Он ничего другого не знает.
— Спасибо, что пытаешься все объяснить.
Мисс Нортон ехала домой с ощущением, что жизнь оборачивается для нее неволей. В душе она радовалась поводу отложить свадьбу. Она бы сбежала, если бы могла, но слова Дэвида: «Ты так заботишься обо мне» — не выходили у нее из головы. Она приложила столько сил, чтобы завоевать его, а теперь то, что он нуждался в ней, связывало ее по рукам и ногам.
