— Да я никогда и не влюблялся. Откровенно говоря, я почти не знаю ее. — Он подошел к столу и разгладил смятые ею бумаги. — Соглашение о помолвке по своей сути не слишком сильно отличается от соглашения о покупке этого здания. Оно было заключено нашими родителями, когда я был еще мальчишкой.
— Брак по договору?
Похоже, она скептически отнеслась к этому известию. Ему надо было убедиться, что она испытала облегчение, узнав, что он не любит и никогда не любил Навор.
— Да. Такие браки еще встречаются в моей стране. Они выходят из моды, особенно у молодого поколения, но… — Мадэни пожал плечами.
— А такие договоры… имеют юридическую силу?
— Нет, согласно законам Кашакры, но морально… — Он подумал о своем отце, снова мысленно увидел, как Адил падает на пол. В этом смысле будущее Мадэни было высечено на камне. — Я обязан.
— Значит, вы сделаете это?
Стиснув зубы, он кивнул.
— Понятно.
Нет, она не понимала! Ему надо было заставить ее понять. Мадэни сел рядом с ней и взял за руку.
— Вы говорите, что я обманул вас, Эмили. Да, обманул. Я обманывал и себя. Я думал, что мне будет достаточно просто общаться с вами, быть вашим другом. Но чем дольше я узнавал вас… Вы восхищаете меня во всех отношениях. Никогда не встречал никого равного вам.
Он увидел, как она судорожно сглотнула, прежде чем произнесла:
— Вы утверждаете, что любите меня, и в то же самое время говорите о том, что ждет нас в будущем, вернее, вас. — Ее голос стал хриплым, глаза наполнились слезами. — И что, по-вашему, я должна ответить на это?
— Я не знаю. — Мадэни никогда не чувствовал себя таким беспомощным и потерянным. — Возможно, вам нечего ответить. — Тем не менее он ждал, с болью ожидая услышать от нее об ответном чувстве.
Эмили высвободила руку и встала:
— Я могу только извиниться. И принять ваше извинение. Но не могу принять это. — Она кивнула на бумаги. — Это… слишком много.
А по его мнению, недостаточно. Если бы ему дали такой шанс, он подарил бы ей весь мир.
— Пожалуйста, — попросил он, поднимаясь. — Я хочу, чтобы вы взяли это. Открыть «Мерит» — ваша мечта. Позвольте мне помочь вам ее осуществить.
— Нет.
Ее мечта? Эмили задумалась об этом по пути домой. Неужели быть владелицей ресторана — все, чего она хотела в жизни? Ей так казалось. Она была даже уверена в этом, если говорить честно. До тех пор, пока Мадэни не сказал ей, что любит ее.
С одной стороны, она была взволнована его откровением. Видит бог, ей пришлось приложить немало усилий — она даже не подозревала, что способна на такое! — чтобы не выдать своих истинных чувств. Только трезвый взгляд на вещи смог помочь ей в этом.
Мадэни не был свободен. Шейх он или не шейх, но его судьба была предрешена еще задолго до того, как они встретились, и Эмили не была частью этой судьбы.
Он преподнес ей здание для ее ресторана в качестве утешительного приза — чек на огромную сумму, — но тем не менее это был всего лишь утешительный приз. Это была ее мечта, поднесенная ей на блюдечке с голубой каемочкой.
В чем же тогда проблема? Да в том, что эта мечта больше не была ее единственной мечтой!
Когда Мадэни, проведя бессонную ночь, ответил на ранний телефонный звонок, он услышал голос матери, которая, судя по ее тону, находилась не в лучшем расположении духа.
— Я звонила четыре раза за последние два дня. Если ты, конечно, не настолько болен, что был не в состоянии набрать номер телефона, тогда я жду от тебя и объяснений, и извинений.
— У меня нет оправданий, мама, так что я могу только извиниться. Сожалею, если заставил тебя поволноваться.
— Как твоя мать, я всегда готова к волнениям. Это для меня совершенно естественно.
— Надеюсь, теперь ты успокоилась.
— Могла бы, но, похоже, ты расстроен.
Только Фадила могла почувствовать его настроение, находясь на другом конце земного шара.
— Я не расстроен, — солгал Мадэни и налил себе еще кофе из медной джезвы. — Озабочен, было бы правильнее сказать.
— Гмм. Вот и Навор тоже озабочена, — ответила Фадила, неправильно истолковав его слова. — Во всяком случае, так говорит мне ее мать. Ты разговаривал с ней?
Он предпочел сделать вид, что не понял:
— С матерью Навор?
— Да нет, не с Багирой, — проворчала она. — С Навор.
Мадэни мог пересчитать по пальцам, сколько раз за долгие годы разговаривали друг с другом он и его суженая, как лично, так и по телефону. Ни разу их общение не было спонтанным или особенно теплым. И он уже не помнил, когда в последний раз ее видел…
— Нет, но надеюсь, у нее все хорошо.
— Да. Я обедала на днях с ней и с Багирой, чтобы обсудить меню для праздника. Мы хотим, чтобы он прошел особенно торжественно с учетом его значения в этом году. Собственно, по этой причине я и звоню.
Мадэни пил кофе, почти не слушая ее. Упоминание о меню заставило его вспомнить об Эмили…
— Я уверен, все, что бы вы ни предложили, будет замечательно.
— Знаешь, Навор сделала особенно интересное предложение.
Эти слова привлекли его внимание.
— Касательно чего?
— Она сказала, что, отдавая дань растущему признанию Кашакры за рубежом — отчасти благодаря твоим усилиям, — меню финального праздника неплохо было бы сделать интернациональным, включив в него блюда со всего мира.
Еда… Теперь мысли об Эмили не выходили у Мадэни из головы, и, хотя он понимал полную абсурдность своей идеи, она начала выкристаллизовываться.
— А как Багира отнеслась к предложению Навор? — дипломатично спросил он.
— Вах! — воскликнула Фадила. — Багира слишком узколобая. Если бы ей дали волю, Кашакру окружили бы со всех сторон стеной из колючей проволоки, чтобы никто не мог проникнуть извне. А телевидение и Интернет были бы запрещены из-за их пагубного влияния. Она не терпит даже простых перемен, не говоря уж о тех, что ломают традиции.
— А ты, мама?
— Я считаю, что надо уважать традиции, которые существовали испокон веков. Уважая эти традиции, мы отдаем дань уважения нашим предкам. Но мне нравится идея Навор по поводу заключительного дня праздника. Кроме того, в календарном году имеются еще триста шестьдесят четыре дня, в течение которых наш народ может есть все, что ему привычно.
Мадэни представил, как опустились уголки рта его матери, когда она пожала плечами.
— Так что решающий голос принадлежит мне? — спросил он.
— Ты слишком много на себя берешь, — проворчала Фадила. — Я уже обсудила это меню с нашим дворцовым шеф-поваром.
Мадэни сглотнул. Его мать обожала местные блюда, приготовленные этим здоровяком Риядом. Но после того, как Мадэни познакомился с тем, как готовят в лучших зарубежных ресторанах, он пришел к выводу, что их повару не все по силам.
