У него не было времени ответить, потому что она сразу же прижалась к его губам. Вряд ли можно вложить больше любви и отчаяния в поцелуй. Глубоко вздохнув, она спрятала лицо у него на шее, как любила делать.
— Езжай в Европу. На сколько хочешь. Только знай, Кэм, я не дам тебе уйти, не позволю. Я буду бороться за нас. Столько, сколько нужно.
Блейн чувствовал, что она улыбается. Захотелось схватить и закружить ее, как он сделал, когда она согласилась выйти за него замуж. Отпраздновать победу. Вместо этого он аккуратно приподнял и поставил рядом.
— Хорошо. Делай так, как считаешь правильным. Но я буду ждать твоего возвращения.
— Ты должен идти к своей мечте, — пробормотала она.
— К ней я и иду.
Кэмрин любовалась Парижем в сумерках с Эйфелевой башни, восхищалась лондонской архитектурой на Оксфорд-стрит и Риджент-стрит, бродила по мостам Венеции, но, только оказавшись в Риме, поняла вдруг полную бессмысленность своего поступка.
Вот уже три месяца, как она уехала от Блейна, надеясь, что это окажется сильнее слов.
Он не поверил, что они расстаются и что им нужна разлука. И зачем она здесь, в Европе, хотя каждая клеточка ее тела стремится в Мельбурн, к нему? Особенно трудно было после его первого звонка. И после второго. Больше Блейн не звонил…
Потрясающие места, невероятные культурные и исторические ценности, которые Кэмрин посещала, на некоторое время немного развеивали депрессию. Но все зрелища, все красоты, превосходные концерты не могли заполнить зияющей пустоты, возникшей в ее жизни без Блейна.
Она старалась, очень старалась освободить его. Но мысль о том, что он ждет ее — и будет ждать — грела душу. Его слова звучали в ушах.
И вот наконец к Кэмрин пришло решение: она должна вернуться домой. К своему мужу. Она тут же почувствовала воодушевление, чего не было уже много месяцев. Сейчас она выпьет каппучино в одном из уличных кафе, пойдет в гостиницу и отправит Блейну электронное письмо. Ответ же получит через некоторое время, из-за разницы часовых поясов Рима и Мельбурна.
Скорей, скорей в гостиницу! Но, когда Кэмрин допила каппучино, ей стало нехорошо. Она подумала, что это могло быть плохое молоко.
— Синьорина? У вас все в порядке? — обеспокоенно спросил ее по-английски пожилой официант.
— Можно стакан воды? — выдавливая из себя улыбку, ответила Кэмрин.
— Не хотите ли еще каппучино?
— Нет-нет, спасибо, — ей была неприятна даже мысль о кофе.
Официант ушел, а Кэмрин постаралась отдышаться и прийти в себя. Да что же с ней? Неужели какая-то инфекция? Удивительно для женщины, которая всю жизнь пила кофе, вдруг почувствовать отвращение даже к его запаху.
Почему-то смутно вспомнилось что-то сказанное мамой. Да, кажется, она не могла работать в их с папой магазине во время беременности, потому что не переносила запах кофе…
А что, если… Но разве такое возможно?.. Врачи полностью не исключали ее способности забеременеть, но считали, что естественным путем сделать это маловероятно. Боже, неужели? Задержка была очень длительная, но это могло объясняться сменой климата и мест во время путешествия.
Кэмрин охватила светлая радость, в ушах зазвучала дивная мелодия.
Надо найти аптеку и постараться объяснить на ее убогом итальянском, что нужен тест на беременность.
Господи, если бы только это оказалось правдой, если бы случилось невероятное…
Ее воссоединение с мужем — она сегодня решилась на это! — приобрело бы совсем иное звучание.
Блейн вывалился из гамака, потянулся и взглянул на ноутбук, который потревожил его покой. Он очень устал, хотелось полениться, и гамак так сильно притягивал, что игнорировать его не было сил…
Блейну всегда хотелось иметь гамак, широкий и удобный, чтобы устроиться в нем и покачиваться, забывая каждодневные проблемы. До сих пор возможности бездельничать в гамаке у него не было, да и негде было его повесить. Пентхаус в Мельбурне не слишком подходящее место для гамака.
Нахмурившись, он взглянул на экран ноутбука. Просмотрел письма. Одно из них — от Кофейного пижона — не давало покоя. Кто такой Кофейный пижон?
Преодолев лень, он взял мышку, посмотрел на письмо и замер. Нет, невозможно! Неужели Кэм решила, наконец, связаться с ним, впервые за все это время? С неизвестного ему электронного адреса?
Строка «тема» пуста, угадать, что в письме, невозможно.
Любопытство толкало открыть письмо, здравый смысл говорил уничтожить, не открывая.
Если от нее, не надо читать, нельзя изменять принятому решению. Ему потребовалось слишком много времени, чтобы преодолеть в себе безумные ожидания: звонил телефонный звонок — он надеялся, это она; звонили в дверь — он думал, что за дверью Кэмрин. Полное безумие! Ведь Кэм на другом континенте, в Европе. К тому же, игнорируя попытки Блейна связаться с ней, она ясно показала, что считает их отношения законченными.
Можно сказать, она убила его в Радужном Ручье, сказав, что любит, но хочет расстаться. Это не любовь, это сумасшествие, безумие, что угодно. Он пытался разубедить ее — безрезультатно. Она уехала от него, и до сих пор Блейн испытывает невыносимую боль.
Громкий крик океанских чаек смешал его мысли. Он все-таки открыл письмо и сразу посмотрел в конец.
Кэм Х.
Не Кэмрин, а Кэм!
Так называл ее только он, часто в порыве страсти, целуя.
«Привет, Блейн!
Надеюсь, у тебя все в порядке. Через неделю буду дома. Необходимо повидать тебя по возвращении. Прости за все. Вернувшись, объясню. Мечтаю.
Кэм X.».
Мечтаю… Это как раз то, чем он непрерывно занимался шесть лет: мечтал стать кем-то — для нее; мечтал принести ей целый мир на серебряной тарелке, когда они вновь будут вместе; мечтал о счастливой семейной жизни с женщиной, которую полюбил с первого взгляда.
Она не посчиталась с его мечтами. Уехала и не давала о себе знать. Что кроется за этим словом мечтаю?
Блейн отодвинул мышку и задумался. Очень хотелось ответить ей, прямо пальцы горели. Но в те первые две недели, когда Кэмрин игнорировала его попытки связаться с ней, он решил, что единственная возможность проверить их любовь — предоставить ей полную свободу. Не гнаться за ней, не звонить, не писать.
Сейчас надо отставить сомнения, неважно, что так хочется ответить.
Блейн, вздохнув, закрыл ноутбук, чтобы не возникало соблазна.
Он так долго ждал ее. Что такое в сравнении с этим еще одна неделя?
Кэмрин ежедневно просматривала приходящие сообщения.
