«Наверное, вполне досягаемая, – размышляла Уиллоу. – И ведь ни у кого не складывалось все тихо да гладко. А сколько людей смотрят наше шоу! Значит, и их интересуют те же проблемы. Они смотрят, как притираются друг к другу наши герои, какие ошибки делают. Все ищут ответ на один и тот же вопрос. Как и я!»
– Нет, – ответила она. – Но все равно путь к ней нелегкий. И впоследствии может выясниться, что мы друг другу совершенно не подходим.
– Не важно, что там будет впоследствии. Мы живем здесь и сейчас! – возразил Джек.
Уиллоу никогда не была трусихой. Она пройдет этот путь – короткий ли, длинный ли – до самого конца. Просто потому что это Джек, от которого невозможно уйти.
Уиллоу задумалась, и Джека это пугало. Он сделал единственное, что наверняка вернуло бы ее на землю: схватил на руки и понес в спальню. С прошлой их ночи он только и мечтал, как бы оказаться с ней опять в одной постели.
– Что это ты делаешь? – осведомилась Уиллоу.
– Ты ведь женщина с высшим образованием. Думаю, и сама понимаешь.
– Понимаю. Но это не ответ.
– Черт возьми, Уиллоу, это ведь единственное, что у нас с тобой отлично получается безо всяких разногласий! – воскликнул Джек. – Я не хочу возвращаться в холодную холостяцкую квартиру. Но если ты скажешь…
– Не скажу. Я скучала по тебе. Я даже белье постельное не меняю, потому что оно тобой пахнет.
– Это хорошо.
– Ты считаешь?
– Меня каждую ночь преследуют видения – ты обнаженная прижимаешься ко мне… Рад, что и у тебя со сном проблемы.
Они остановились у постели, Уиллоу толкнула его рукой в грудь, и он упал на кровать. Затем, поднявшись, сел, прислонившись к изголовью, и подложил под спину подушку. Уиллоу минуту постояла в изножье кровати, затем очень медленно стянула свитер через голову. Длинные волосы рассыпались по плечам.
– Можно тебя попросить? – поинтересовался Джек.
– Попробуй.
– Сними лифчик и спусти волосы на грудь.
Уиллоу кивнула и выполнила его просьбу. Джек застонал, и через джинсы видно было, как возбуждающе подействовало на него представшее зрелище. Уиллоу стянула трусики, сняла туфли и выпрямилась. Теперь она была полностью обнажена, и лишь пряди волос слегка прикрывали грудь. Так она немного покрасовалась перед восхищенным Джеком, а потом забралась на кровать и стала медленно продвигаться к нему. Широко раскинув ноги, она опустилась к нему на колени и накрыла его рот своим. Потом положила его руки себе на спину, и он стал ласкать ее нежную теплую кожу. Джеку казалось, что невозможно досыта насладиться этой красотой.
Тут Уиллоу сняла с него джемпер и футболку и отбросила в сторону.
– Мне нравится твоя грудь, – сообщила она, проводя пальцами по твердым мускулам его торса.
– Мне твоя тоже нравится, – откликнулся Джек, взял в ладони ее груди и стал ласкать соски большими пальцами.
Уиллоу подалась вперед, положила руки ему на затылок и притянула его голову к своей груди. Тогда он обвел один из сосков языком, обхватил губами и стал ритмично посасывать. Уиллоу застонала и заерзала бедрами по его бедрам. Джек перехватил ее под ягодицами и стал задавать темп движения.
Тут он выпустил ее грудь, и Уиллоу подняла голову. Улыбаясь, она расстегнула на нем джинсы. Он приподнялся, позволяя ей стянуть их с себя. Она также сняла его ботинки и носки и скинула на пол. Затем медленно стала подниматься, покрывая поцелуями его ноги. Дойдя до покалеченного колена, она остановилась.
Колено было сильно изуродовано. Прошло больше десяти лет, но шрамы остались и уже никогда никуда не денутся. И Джека это даже устраивало: при нем всегда оставалось наглядное напоминание о том, как переменчива жизнь.
– Болит? – спросила Уиллоу.
– Как правило, нет. Так, бывает иногда, если забываюсь.
Она наклонилась и нежно поцеловала каждый шрам по очереди. Пальцы ее ласкали его мускулистые бедра, и Джек почувствовал, как все мысли улетучиваются из головы, оставляя лишь ощущение удовольствия. Его бедра непроизвольно напряглись, и он запустил руку ей в волосы.
Уиллоу устроилась между его колен, улыбнулась ему и обхватила рукой напряженную плоть между его ног. Джек почувствовал, как напряжение достигает максимума. С него достаточно было прелюдий, пора было переходить к делу, снова ощутить ее теплое нежное тело. Без Уиллоу ему было неуютно. И не хотелось признаваться самому себе, как сильно она ему нужна. И нужна не только для физического удовольствия, как бы он ни пытался убедить себя в обратном.
Джек попытался притянуть ее к себе и усадить верхом, но Уиллоу уперлась, наклонилась и кончиком языка коснулась его возбужденного естества. Тогда Джек обхватил ладонями ее ягодицы и нащупал пальцами влажную горячую плоть между ног. Он стал ласкать ее в том же ритме, в каком она проводила языком по нему. Это было так прекрасно, что хотелось остановить время и застыть в этом мгновении навсегда.
Джек отстранился и переместился так, что оказался сзади. Уиллоу наклонилась и взялась руками за изголовье и повела бедрами, помогая ему найти нужное положение. Джек обхватил ее груди ладонями, наклонился, слегка укусил ее шею под затылком и вошел в нее на всю доступную ему глубину.
Уиллоу прогнула спину, пытаясь сделать проникновение еще более глубоким, а Джек двигался взад и вперед, пока они одновременно не достигли максимума удовольствия. Тогда, слегка пошатываясь, он перекатился в сторону, крепко сжимая Уиллоу в объятиях, и зарылся лицом в ее волосы.
Джек прекрасно понимал, что разногласия между ними никуда не делись, но в данный момент он испытывал полное умиротворение и даже готов был поверить – всего лишь на один вечер, конечно, – что будет вот так вот обнимать ее ближайшие пятьдесят лет. И тут же сам испугался этой мысли и понял, что лучше будет ему сейчас уйти домой.
Неделю спустя, накануне Рождества, съемки проходили среди праздничных огней Рокфеллеровского центра. Было морозно, но сухо. Когда все было снято, Уиллоу осталась посмотреть, как Дейдра с Питером пытаются сделать первый круг по катку, и немного завидовала.
– Красивая пара, – заметил Джек, подходя к ней.
Все это время она старательно избегала его во время съемок, чтобы, не дай бог, никто ничего не заподозрил. Она и сама иногда стыдилась того, как легко сдалась и как быстро опять попала под власть обаяния неотразимого Джека Крауна. Правда, как выяснилось, он – мужчина со сложным внутренним миром, заботящийся о своих близких, а не глупый примитивный выскочка, как ей думалось поначалу. Так хотелось верить, что их отношения надолго. Слишком хотелось. А когда очень сильно чего-то желаешь, обязательно случится какая-нибудь неприятность, перечеркивая все хорошее. Наверное, она сама все и испортит, как обычно…
