А на террасах нужно покрасить полы. Краска на них быстро облезает. — Может, такая тяжелая работа быстро подскажет ей, что она не вписывается в его жизнь?
— А почему нам нужно красить заново? Я имею в виду, почему это должны делать мы с тобой?
— Потому что так дешевле. Нанимать кого-то слишком дорого. — Может, это наконец оттолкнет ее?
— Нет, это я тоже понимаю. Но почему в этом доме? Какое этот дом имеет отношение к нам?
К тебе?
— Разве я не говорил? — Майк открыл багажник и достал краску. — Это мамин дом. Я здесь вырос.
— Ты? — Шерри всплеснула руками и принялась помогать доставать банки.
— Да. Когда я вернулся в Западный Палм-Бич, я жил здесь вместе с родителями. Но когда отец умер, мама сказала, что мне нужно собственное жилье и ей тоже. Поэтому мы переехали в апартаменты, и она сдала этот дом в аренду.
Арендаторы недавно съехали, и теперь нужно привести его в порядок. Так что это только начало. — Он едва заметно усмехнулся, думая о том, сколько нужно почистить ковров, отмыть полов и вычистить ванн.
Шерри округлила глаза и принялась переносить банки с краской на террасу.
Майк решил начать со спален наверху. Шерри были поручены деревянные части, и после основных наставлений она принялась за работу, в которой весьма преуспела. Майк взялся красить потолок валиком. Его план удался, и у него было хорошее настроение.
Они перешли в следующую спальню, и Майк поднял валик.
— Дай и мне попробовать. — Шерри взялась за ручку. — Я тоже хочу.
— Зачем тебе это?
— Просто так.
— Только осторожно. Не набирай много краски.
— Я знаю.
— Вот, уже лучше.
Она прищурилась, глядя на него, и он решил, что она его поддразнивает. Ему хотелось, чтобы ее раздражала эта работа, а она, кажется, пришлась ей по душе.
Шерри водила валиком, оставляя непрокрашенные полосы.
— Нажимай сильнее, — посоветовал он.
— Так? — Она попробовала, и результат стал лучше.
— Еще. — Майк приблизился к ней и стал вместе с ней водить валиком, чтобы показать, как надо нажимать. — Когда ты пользуешься валиком, то, так или иначе, задеваешь стенку.
Появился потек краски на стене, и Шерри засмеялась.
Она держала валик, глядя на белую полосу, и тут Майк сообразил, что все еще обнимает ее.
Он отпустил ручку, но не отошел. Ему захотелось ее поцеловать.
И что осталось от его плана?
— Я хочу красить другой краской. Голубой. Я хочу голубую и красную. Я хочу что-нибудь покрасить красным. — Она прыгала вокруг него. Я никогда раньше не красила. Бебе каждый год заново отделывала дом, но всегда только белой краской, ей так нравилось. Она всегда делала так, как ей хотелось, а не как мне. Мое мнение никогда никого не интересовало.
— Запросто, — согласился он, отобрал у нее валик и поставил его у стены, стараясь не думать о маленькой девочке, до которой никому не было дела. — Но пусть здесь будет белый цвет, хорошо? А гостиную можешь покрасить в любой цвет, в который тебе захочется.
— Правда? — искренне обрадовалась она, и глаза у нее так заблестели, что у него забилось сердце.
Он пожал плечами.
— Да ради бога. Почему бы нет? Это же только краска. Если она нам надоест, перекрасим в другой цвет.
— О, Майк! — У нее на глаза навернулись слезы, и он почувствовал свое полное бессилие.
Шерри обвила его шею руками и поцеловала так яростно, что он отшатнулся, задел валик и испачкался. В ответ он прижал ее к себе и поцеловал еще крепче. Внутри зажегся огонь желания, словно прошедшие бесконечные недели, когда он держал себя в руках, под жестким контролем, только подбросили топлива в огонь его страсти.
Он просунул руки в ее шорты под трусики и прижал ее к себе, ощущая прохладу ее кожи.
Этого ему показалось мало. Он положил ее на старенькое, усыпанное каплями краски одеяло, которым они прикрыли пол, и принялся ласкать ей грудь. Но и этого было недостаточно. Он снял с нее майку и лифчик, которые только мешали ему, и все равно ему было мало. Он хотел ее, хотел ее всю. А не только ее восхитительное тело.
Майк положил голову ей на грудь и лежал, прислушиваясь к ее дыханию, к биению ее сердца.
— Не могу, — простонал он.
— Почему? — тихо прошептала она, гладя его волосы.
Ему послышались слезы в ее голосе. Только не плачь, он не выдержит этого. У него разрывается сердце, когда она плачет.
— Почему, Майк? — еле слышно спросила она.
— Потому что… — Нужно что-то сказать ей, объяснить. Будет легче, если она уйдет. А так опять… — Я уже говорил тебе. Нужно, чтобы мы что-то чувствовали… оба.
— Но я же знаю, что ты любишь… — Она замолчала, продолжая гладить его по голове.
Нет, он этого не вынесет. Он вскочил и отошел к двери, ведущей на террасу. Шерри встала и подошла к нему.
— Майк, — дотронулась она до его плеча.
Он повел плечом, пытаясь сбросить ее руку, но не вышло. Она взяла его за руку, и он не сопротивлялся, когда она повернула его к себе лицом.
Шерри легко провела ладонью по его щеке, и он закрыл глаза от нахлынувшей нежности.
Она поцеловала его в уголок рта.
— Ты просто не представляешь, как я люблю тебя.
Она отошла от него. Майк неподвижно смотрел, как она снимает шорты и трусы и кладет все на пол. Что она делает?
Он не мог пошевелиться, не мог думать, говорить. Между тем она подошла к нему и взялась за его рубашку. Майк машинально поднял руки, помогая ей снять ее. Ее пальцы скользнули вниз, расстегивая ему шорты, и он стянул их с себя.
— Шерри, ты не должна…
Она поцеловала его и заставила замолчать, прикоснувшись к нему обнаженной грудью.
— Ш-ш-ш, — прошептала она, взяла его ладони и положила их себе на плечи, потом обняла и прижалась к нему своим стройным телом, пока он не затрепетал вместе с ней. Майк уже ничего не соображал.
Шерри встала на колени, прижалась головой к его животу и обвила его тело руками. Он вздрогнул. Неужели она хочет… она намерена…
Она дотронулась до него языком, и он вскрикнул, упал на колени и принялся целовать ее. Они опустились на пол, Шерри повернула его на спину и сама легла сверху. Она обхватила ладонями его лицо и сжала.
— Ш-ш-ш, не торопись, — нежно попросила она. — Теперь моя очередь, я буду ласкать тебя.
— О, — простонал Майк, — ты собираешься меня убить.
— Посмотрим, получится ли у меня, — улыбнулась она.
Она завела ему руки за голову, и он сцепил пальцы. Шерри принялась целовать его лицо, ямочку на подбородке, глаза, потом шею, грудь, перебирала нежными пальцами волоски у него на груди, вызывая в нем сладкую дрожь. Он поднял руки и прижал ее к себе, но она поймала его запястья и опять положила его руки ему под голову.
