Морщинка между его темных бровей стала глубже.
— Мой бог! — Почти комическое выражение потрясения появилось на его лице. — Не хотите ли вы сказать, что она девственница?
— Ну, закон этого не запрещает, не правда ли? — воинственно буркнула Люси.
Энни — с ее единственным возлюбленным, и она — с двумя. Интересно, не связано ли это с генами? Может показаться, что женщины семейства Фостер холодны, думала Люси, хотя, когда она смотрела на Финна, таковой себя не ощущала.
Он хмыкнул.
— Просто это немного необычно, — мягко заметил Финн.
— Это встречается гораздо чаще, чем вы думаете. Во всяком случае, она больше не чудачка — ваш драгоценный брат об этом позаботился.
— Вы думаете, он знал?
— Почему бы вам не спросить его самого, когда вы в очередной раз будете обмениваться впечатлениями? Откуда, черт возьми, мне знать, был он в курсе или нет? — выкрикнула она. — Вы не возражаете, если мы сменим тему? И, кстати, если вы перескажете Энни наш разговор, я вас из-под земли достану.
— Могу понять ваше нежелание увлекаться кем-то после фиаско с Рупертом.
— Кто сказал, что это было фиаско?
— Энни.
Люси бросило в жар, потом в холод, потом снова в жар. Наконец, сделав нечеловеческое усилие, она взяла себя в руки и вздернула подбородок.
Финн наслаждался видом ее выпирающих сосков. Наконец-то он перестал притворяться джентльменом. Владей Люси собой, ей следовало бы влепить ему пощечину.
— Я думаю, мы должны быть реалистами, — предложил он низким, глубоким голосом. — Не стоит пренебрегать такой сексуальной совместимостью и ждать, когда все само собой рассосется. Только потому, что нарушились планы наших уважаемых родственников...
— Ничего себе, уважаемых! Ваш брат все испортил, пострадала моя сестра.
— Не спорю.
— Не спорите? — недоверчиво отозвалась Люси.
— Нет. Может быть, вы помолчите, а я объясню то, что пытаюсь объяснить?
Люси открыла было рот, чтобы возмутиться, но увидела, как он на нее смотрит, и замолчала. Финн напоминал человека, способного в любую секунду потерять самообладание.
— Благодарю вас, — увидев, что она затихла, начал он, не без иронии растягивая слова. — Я пытался сказать, что не понимаю, почему их история должна мешать нам продолжать встречаться.
— Я не хожу на свидания. — Весь этот разговор совершенно бессмыслен.
— Не удивительно после Руперта. Но я тоже.
— Что — тоже?
— Не назначаю свиданий, — пояснил Финн.
— Тогда что же вы предлагаете? У нас был просто секс... Господи, вы ведь об этом говорите, не так ли? — Люси задохнулась.
— Я, кажется, припоминаю, как вы говорили мне при нашей первой встрече, что секс — самый лучший способ расслабиться после тяжелого дня.
— Вы — причина всех моих тяжелых дней, моей головной боли, моих бессонных ночей! — запальчиво возразила она. — Вы использовали меня.
— Может быть, и так, но лишь в той мере, в какой вы использовали меня.
Его издевательский вид заставил ее стиснуть зубы.
— Я вас не использовала!
— Это не претензия, — успокоил ее Финн улыбкой. — Что касается меня, можете использовать столько, сколько вам захочется.
— Не рассчитывайте, — пробормотала Люси, чувствуя, как внизу живота разливается жгучее тепло.
— Я только предложил. И у меня не было никаких скрытых мотивов для того, чтобы провести с вами ночь, Люси.
— Но когда появилась такая возможность, вы этим воспользовались.
Жестокое обвинение, но Финн даже не пытался оправдаться.
— Не буду утверждать, что поступил бы иначе, если бы меня пригласили снова. Мои собственные ночи тоже не были такими уж спокойными, если вас это утешит, — добавил он. — Но давайте на мгновение отложим в сторону наши отношения...
Люси изумилась: как будто такое возможно! Вероятно, он мог вертеть своими чувствами и так и сяк, но она не могла.
— Вам нужна работа, а Лайаму нужна няня. Гордость — прекрасная вещь, но ею не оплачиваются счета.
Можно было бы работать в супермаркете, но там нет Финна Фицджералда.
— Если я скажу «да»... — Люси подняла голову и уловила тень самодовольного удовлетворения на его лице. — Я говорю гипотетически, — тут же огрызнулась она.
— Разумеется.
— Что было бы, если бы я сказала «да»?
— Завтра утром вы отправились бы со мной в Дублин, а потом в дом на побережье, и там познакомились бы с Лайамом.
— Кто присматривает за ним сейчас?
— Брайди... при отце она следила за домом и за Коном, пока тот не вырос. Вам не придется заботиться о продуктах и тому подобном; она возьмет на себя все заботы по хозяйству.
— Не похоже, что вам нужна нянька.
— Брайди обожает Лайама,— согласился Финн, — и она очень толковая. Но, к сожалению, она не молодеет, а Лайам довольно живой мальчик. Я беспокоюсь, что ей слишком тяжело уследить за ним.
— А вы будете?..
— Что случилось, Люси? Вы боитесь не справиться с собой?
Люси возмущенно вскинула голову.
— Об этом я не беспокоюсь, — еле ворочая языком, возразила она.
— Почему бы вам не объяснить мне, что вас беспокоит? — спросил Финн. Голос был мягкий, вкрадчивый... опасный.
— Ну, раз вы спрашиваете, меня беспокоит, нет ли у вас мысли, что, выплачивая мне жалованье, вы тем самым получаете доступ к моей постели. — Люси подумала, что ей следовало бы выразиться тактичнее. — Я думаю, самое лучшее поговорить обо всем открыто. Чтобы не возникло недоразумений.
— Просто для справки, Люси: я никогда за это не платил.
От нарочитой грубости она густо покраснела.
— А если вы просите у меня каких-либо письменных гарантий... — Финн покачал головой. — Я не из тех, кто путает личные дела с бизнесом, и при этом не считаю нужным скрывать, что хочу вас... Я не намерен давать пустые обещания и не собираюсь говорить, что не буду заниматься с вами любовью, потому что в последнее время я больше ни о чем не способен думать.
— Я вам не верю. — Но она хотела верить.
— Я понимаю, что обидел вас, когда ушел.
— Это неважно. — Боль в ее широко раскрытых глазах говорила об обратном.
— Важно, — не согласился Финн. — Я не хотел вас обидеть, Люси. Вот уж это последнее, чего бы я добивался.
— Не может обидеть тот, кто тебя не волнует, а вы меня не волнуете, Финн, — холодно бросила она.
Прежде чем опустились темные ресницы, пряча выражение его глаз, она увидела что-то необычное в их глубине. Боль! И на пару секунд Люси пожалела о своих словах.
Впрочем, желание утешить его тут же исчезло, так как он ответил с таким равнодушием к ее словам, что ей стало ясно: она ошиблась.
— Ладно, в конечном счете, лучше все это всесторонне обсудить во время долгого перелета. — Финн небрежно пожал плечами. — Рейс в десять тридцать; я пришлю за вами такси в девять. Еще есть вопросы?
