Винс поглубже запихнул уголок полотенца в ямку на груди жены – между двумя прелестными выпуклостями.
– Я знаю, что делать. Здесь неподалеку есть один маленький ресторанчик, где можно брать еду на вынос. Там готовят фантастически вкусные свиные ребрышки. Я позвоню и сделаю заказ.
– Тереза предпочтет умереть, но в рот не возьмет ни кусочка заказанной еды!
– В том-то все и дело. Она никогда не пользовалась услугами этого ресторанчика и не пробовала тамошних чудесных ребрышек, поэтому ни о чем не догадается.
– Но… не слишком ли поздно?
Винс хитро улыбнулся.
– Пока ты занималась организацией туристического бизнеса в Лэнгсе, я был постоянным клиентом этого заведения. Они примчатся сюда быстрее ветра, захватив зелень, приправы и тому подобное. Только скажи, какие тарелки ставить на стол, а дальше не твоя забота.
Люси облегченно вздохнула, и полотенце слегка раздвинулось. Винс вновь потуже затянул его, но на сей раз не удержался и погладил нежную кожу.
– Можно я предложу еще кое-что? – спросил он.
Люси подняла на него вопросительный взгляд, с ужасом чувствуя, что ее дыхание с каждой секундой становится все тяжелее.
– Мне хочется, чтобы ты отправилась к себе, предоставив все заботы мне.
– Ладно, не возражаю, – пролепетала она.
Однако ее ноги отказывались нести ее в спальню.
– И еще… – добавил Винс с лукавым блеском в глазах. – Думаю, будет неплохо, если ты облачишься в менее эротичный наряд. Иначе ты рискуешь шокировать моих родителей. Но ведь мы этого не хотим, верно?
Он все не мог насмотреться на Люси, на прелестные выступающие над краем полотенца выпуклости, изящную округлость плеч и мягкую линию бедер, угадывающихся под светло-зеленой махровой тканью.
Люси судорожно глотнула воздух, словно по ней скользил не взгляд, а руки Винса. Ей живо представилось, как он, обнаженный, накрывает ее собой и она ощущает приятную тяжесть мужского тела, ласкающие прикосновения рук и губ.
– Люси?
– Иду, – прошептала она, после чего порывисто убежала в спальню.
Менее эротичный наряд!
Люси пересмотрела весь свой гардероб и остановила выбор на длинном голубом платье из льна, до самого горла застегивавшемся спереди на маленькие перламутровые пуговицы. Она сунула ноги в небесного оттенка босоножки и села перед зеркалом. Люси решила ограничиться минимумом косметики – просто слегка подчеркнула глаза и губы.
Когда она взялась за флакон с духами, дверь спальни отворилась. На пороге возник Винс с бокалом в руке.
– Принес вам немного виски с содовой, мадам, а также сообщение, что ситуация под контролем. Ребрышки прибыли! – Он поставил бокал на туалетный столик и внимательно оглядел жену. – Да… В этом платье ты похожа на монахиню. Что тоже содержит своеобразный вызов для мужчины с горячей кровью в жилах. У тебя есть еще десять минут, дорогая.
С этими словами он ушел, затворив за собой дверь.
Люси уставилась в зеркало, пробормотав про себя несколько слов, немыслимых в устах истинной леди. Может, переодеться? Винсу не угодишь!
Как, скажите на милость, выдержать этот вечер… и все, что ожидается после?
Вскоре Люси услышала дверной звонок. Должно быть, это Тереза и Адриано.
Она отпила глоток из бокала, глубоко вздохнула и отправилась развлекать родителей мужа.
К слову сказать, Винс держался великолепно.
Тереза, прихрамывающая и тяжело опирающаяся на палку, была очень рада видеть Люси. Адриано тоже.
– Девочка, дорогая, как приятно снова встретиться с тобой! Признаться, я соскучилась. Мне очень хотелось приехать в Лэнгс и посмотреть, как ты там справляешься с делами, но в последнее время я совсем превратилась в старую развалину. – Тереза нежно заключила невестку в объятия.
Увидев, как ее любят родители мужа, Люси почему-то почувствовала себя виноватой.
Ужин протекал очень мирно, по-домашнему. Терезе особенно понравились ребрышки.
– Детка, ты становишься непревзойденным кулинаром. Очень вкусно!
Нервно заерзав, Люси открыла было рот, чтобы во всем признаться, но вовремя уловила предупреждающий взгляд Винса.
Не смей! – словно говорил он.
Поэтому Люси плотно сжала губы и отправилась за фруктовым салатом и мороженым.
Кофе пили в кабинете Винса. Тогда-то и обнаружился обещанный сюрприз. Оказывается, муж повесил у себя экран и установил проекционный аппарат. Люси застыла с кофейником в руках, увидев собственное изображение. Это был материал, отснятый ранее на жемчужной ферме.
Тереза восторженно захлопала в ладоши.
– Как интересно!
– Люси еще не видела смонтированной ленты, – сообщил Винс.
– Детка, ты обворожительна, – с сияющим видом заметил Адриано. – Получилась чудесная реклама жемчуга от Клементи.
– Не смущайте меня! – взмолилась Люси.
Однако потом она и сама увлеклась фильмом, который пробуждал воспоминания о том, как приятно было гостить с Винсом на жемчужной ферме и плавать по речке, соединявшей океан и озеро Окичоби.
Позже Люси вновь зарделась от конфуза, когда все, включая мужа, бросились поздравлять ее с успехом.
– Присматривай за девчонкой, сынок! – игриво посоветовал Адриано. – Иначе Голливуд уведет!
Винс усмехнулся и сменил бобину с пленкой.
– А этот фильм мы сняли для рекламы туристического отдыха в Лэнгсе.
Люси села. Она и забыла, что съемочная команда на пару дней прилетала к ним на ранчо.
Вскоре на экране появилось изображение Дасти, улепетывавшего с зажатым в зубах башмаком от своей хозяйки и Китти.
– Они и это сняли? – удивленно взглянула Люси на мужа.
Тот кивнул.
– Камера была включена почти все время.
Спустя секунду Люси увидела себя. Сидя верхом на любимой кобыле, она описывала достопримечательности Лэнгса. Продолжалось это недолго, потому что лошадь получила укус шершня и унеслась прочь вместе с наездницей.
– Первая попытка, – со смехом произнес Винс.
Во время второй Люси забыла текст. В третий раз лошадь вдруг встала на дыбы. В четвертый все прошло как по маслу, но в конце раздался голос остающейся за кадром и удерживающей кобылу под уздцы Китти. Когда Люси закончила описывать местные красоты, дочка управляющего добавила ворчливо:
– А еще здесь чертова уйма муравьев, и я уже двадцать минут стою на их гнезде!
В следующий момент оператор повернул камеру, нацелив объектив на умирающую со смеху съемочную группу.
Здесь, в кабинете, все тоже хохотали.
– Помню, пришлось сделать восемь дублей! – сказала Люси, осторожно утирая глаза, чтобы вместе со слезами в них не попала тушь.
– Умора! – воскликнула Тереза по окончании фильма. – Не помню, когда последний раз я так смеялась. Спасибо вам, дети. И еще за то, что приехали сюда, чтобы помочь мне выдержать операцию.
