У Джессики вырвался вздох облегчения. Для такого поведения у Джека была уважительная причина. Слава богу. Может быть, он вел себя слишком уж эмоционально, ну так что ж? Да, его нельзя считать полным идеалом. Но он бесподобно красив. И кроме того, он из знатного рода, напомнила она себе. Джес ослепительно улыбнулась ему в ответ.
– Извинения приняты, – сказала она, решив больше не вспоминать об инциденте в пиццерии. – Ты так и не закончил своего рассказа о коралловом рифе, который вы обнаружили. – Эту свою фразу она завершила быстрым поцелуем.
Джек притянул ее к себе и стал долго и нежно целовать.
– Да, коралловый риф, – сказал он, когда губы их разомкнулись. – Я там сделал несколько прекрасных подводных снимков. Они у меня дома, и ты можешь их посмотреть, если зайдешь ко мне.
– К тебе домой? – Джессика колебалась только одну секунду. – Конечно, я с удовольствием зайду ненадолго. Я сказала Лиз, что мы, может быть, встретимся с ней и Тоддом и с другими ребятами на озере Секка. Но думаю, что сначала мы можем зайти к тебе ненадолго, почему бы и нет? – сказала она, отбрасывая всякую осторожность.
Правда, говорят, что не следует идти домой к парню, с которым ты знакома всего пару недель. Ну и пусть себе другие осторожничают. И Джек слишком красив, чтобы обижать его отказом. К тому же у него дома она наверняка найдет что-то говорящее о его прошлой жизни – фотографии его родственников и их семейного особняка или монограммы на каких-то его вещах. Да, у него дома будет проще всего узнать, кто он такой.
– Ну так чего же мы ждем? – спросила Джессика, забравшись в его машину.
Николас Морроу, сидя в ожидании заказанной пиццы, озабоченно покачал головой.
– Я беспокоюсь о Джессике, – сказал он Дэвиду. – В этом парне, с которым она здесь была, есть что-то такое, что меня очень настораживает.
Дэвид провел рукой по волосам.
– Настораживает? – переспросил он. – В каком смысле?
– Вот в этом-то и загвоздка, – ответил Николас. – Я и сам никак не могу этого объяснить. Когда я увидел его на одной вечеринке пару недель назад, мне показалось, что мы с ним когда-то встречались. Когда я спросил его, не кажется ли ему знакомым мое лицо, он чуть ли не набросился на меня с кулаками, утверждая, что видит меня первый раз в жизни. Но до этого он слишком уж пристально смотрел на меня.
– Потом, уже через несколько дней после этого, я встретился с ним в торговой аллее. Я поздоровался, но он повел себя так, будто совсем меня не знает. Я напомнил ему, что мы с ним познакомились на вечеринке, но он промямлил что-то невразумительное и поспешил уйти. Он вел себя так, будто был пьян или не в себе. Я не знаю – мне он кажется очень странным.
– Понимаю, что ты не стал бы этого говорить, не имея для этого оснований, – сказал Дэвид. – Но у тебя нет никаких фактов.
Николас засмеялся:
– Что же еще можно услышать от человека, готовящегося стать юристом? Значит, ты считаешь, что все это я просто должен выбросить из головы?
– Ну... нет, не совсем. Но может быть, ты должен держаться ближе к фактам? Где же все-таки ты мог с ним раньше встречаться?
– Я не могу сказать это с полной уверенностью, – ответил Николас, – но он мне очень напоминает парня, которого я видел на территории нашей школы в течение первых двух недель после моего приезда туда. Ты сам-то не узнал его?
– Я взглянул на него только мельком, – сказал Дэвид, – когда ты им помахал, а он к тому же как раз опустил голову. Но теперь я припоминаю, что его лицо в самом деле показалось мне вроде бы знакомым.
– Ну вот! – торжественно воскликнул Николас. – Значит, я был прав. Он таки ходил в одну школу с нами!
– Может быть, – согласился Дэвид. – Но при каких обстоятельствах я мог его видеть? – Наморщив лоб, он тщетно пытался вспомнить, где мог встречаться с этим парнем.
– Меня удивляет, почему Джек так упорно настаивал на том, что никогда раньше меня не видел? – размышлял Николас.
Вдруг веснушчатое лицо Дэвида стало белым как полотно.
– Николас, – сказал он хрипло, – как ты сказал его зовут?
Николас заметил тревогу в глазах друга.
– Джек, – ответил он обеспокоснно, – я не знаю его фамилии!
– Ты был нрав, – сказал Дэвид, теперь уже испуганным шепотом. – Он действительно ходил с нами в школу до того, как его выгнали. И твою приятельницу Джессику могут ждать большие неприятности.
– Что ты имеешь в виду? – в голосе Николаса тоже послышался страх.
– Это случилось, когда тебя только что перевели к нам из другой школы, так что ты мог и не услышать об этом. Но один из учеников, Джек, – да, я почти уверен, что это он, – ограбил девушку, угрожая ей ножом, девушку, с которой он встречался.
– О боже! – с ужасом вымолвил Николас. – Я не могу этому поверить. Я догадывался, что он плохой человек, но никогда не думал... – Юноша ошеломленно замолчал, когда до его сознания дошел полный смысл сказанного Дэвидом.
– Это правда, – сказал Дэвид. – Девушка не стала подавать на него в суд, но из школы его исключили сразу же.
Николас вскочил и схватил друга за руку.
– Дэйв, мы должны найти Джессику и предупредить ее!
Они со всех ног кинулись к джипу Николаса, и не прошло и минуты, как они уже выезжали со стоянки.
– Уэйкфилды, нам нужно ехать к Уэйкфилдам, – сказал Николас, гоня машину к их дому. – Может быть, там кто-нибудь знает, куда они собирались пойти после обеда.
Джип накренился на повороте, и шины с визгом проскрежетали по асфальту.
– Дэвид, ты допускаешь, что та история может повториться? – спросил Николас, охваченный паникой.
– Я не знаю, Николас. – Дэвиду тоже с трудом удавалось сохранять спокойствие. – После этого случая про него рассказывали странные вещи.
– Какие, например? – Николас выжал педаль сцепления до отказа.
– Ну, насколько я могу припомнить, он был кем-то вроде; современных доктора Джекиля и мистера Хайда. Большую часть времени он был отличным парнем – милым, вежливым, общительным. Но временами он становился просто бешеным и полностью терял над собой контроль.
– Почему? – спросил Николас.
– Это грустная история, – начал Дэвид. – За несколько лет перед тем, как он поступил в нашу школу, вся его семья погибла, когда затонул их катер. Там была и его младшая сестра, с которой он был особенно близок. Говорили, что после их смерти Джек стал спасаться от реальности в придуманном им фантастическом мире, где его сестра была жива, а он сам мог быть тем, кем хотел. Это приняло еще более тяжелую форму, когда его дядя, с которым он жил после смерти своих родителей, собрал достаточно денег, чтобы отправить его в нашу частную школу. Это было примерно за полтора года до твоего приезда, – объяснил Дэвид. – Ты знаешь, сколько в нашей школе было детей из богатых семей? – спросил Дэвид.
