Но было поздно. Репортеры уже получили необходимые снимки.
— Мистер Сэндз, пара минут для интервью! — выкрикнула журналистка.
— Ни одной секунды! — резко ответил Ронни и обернулся к Марине. — Нам лучше уйти.
— Пошли в подъезд.
Они направились к дверям подъезда, но бородач и дама обогнали их и зашагали впереди. Фотограф шел, пятясь, и продолжал снимать, дама тянула к Ронни магнитофон.
— Мистер Сэндз, вы не находите, что девочка очень похожа на вас?
— Никаких интервью! Дайте пройти!
Марина, оттерев плечом журналистку, подошла к двери. Та все еще пыталась расспрашивать Ронни. Он отворачивался от нее. Марина нажала на кнопки кодового замка, открыла дверь и посторонилась, пропуская вперед Ронни. С девочкой на руках он вошел в полутемный вестибюль. Марина скользнула вслед за ним и сердито захлопнула дверь перед носом у журналистов. Бородач продолжал фотографировать через стекло.
Марина и Ронни прошли в глубь вестибюля и поднялись на площадку между этажами.
— Не будем заходить в квартиру, — холодно произнесла она по-английски. — Я думаю, ты и здесь можешь объяснить, зачем пришел. И отпусти, пожалуйста, ребенка.
Ронни расцепил Настины ручонки, сомкнутые вокруг его шеи, и осторожно поставил девочку на пол.
— Завтра я уезжаю, — проговорил он, волнуясь. — Мой агент завершил переговоры с киностудией «Парамаунт», и мне надо срочно вернуться в Штаты для подготовки к съемкам. Завтра в четыре часа мы с Бетси выезжаем из гостиницы в аэропорт. Сказать по правде, я и так здесь задержался. Я должен был вылететь уже сегодня…
Марину кольнуло острое чувство горечи: он уезжает, и она его больше не увидит!
— Ну и что? — ответила она, стараясь выдерживать холодный тон. — Это твои проблемы.
— Я все-таки хотел бы услышать от тебя ответ. Только ты сначала подумай, не отказывайся сразу. Ты на самом деле возражаешь против того, чтобы Настя жила со мной? Пусть не постоянно, но хотя бы некоторое время?
— С тобой и Бетси? Об этом не может быть и речи.
Ее застывший, словно невидящий взгляд упирался в сквер за окном, где мокрые после недавнего дождя деревья глянцево блестели на солнце.
— Но ты получишь очень приличные деньги! — настаивал Ронни.
Марина вздрогнула от возмущения, представив, как эта накрашенная американка начнет требовать от Насти называть ее «мамой».
— Нет! — Она упрямо мотнула головой. — Ребенок останется со мной.
— Хорошо, тогда возможен другой вариант, — не отступал Ронни. — Вы с Настей переселитесь в Калифорнию. Адвокат найдет возможность устроить для вас вид на жительство. Я куплю тебе в Лос-Анджелесе…
— И ты будешь нас навещать. — Марина отвела наконец взгляд от окна и посмотрела на Сэндза с саркастической усмешкой.
— Ну да. — Он простодушно кивнул.
— Втайне от жены, разумеется! — Она заставила себя рассмеяться. — Скажи прямо, что ты хочешь вывезти меня в Америку для того, чтобы я стала твоей любовницей!
Ронни растерянно промолчал. Легкая краска тронула его красивое лицо.
— Сотни женщин были бы в восторге от такой перспективы, — прибавила она, — но я не отношусь к их числу.
— Ты меня неправильно поняла, — пробормотал он. — Ты будешь просто там жить, а я, возможно, буду заходить иногда… навестить дочку…
— Удивительно, как ты вообще вспомнил о ней — за эти пять лет!
— Но согласись, я тоже имею на нее кое-какие права!
— Я так и знала, что все кончится именно разговором о правах. Доказывай их в суде, если сможешь! Настя — моя. А что касается денег, которые ты переводил на нее… Я в них уже не нуждаюсь, поскольку в ближайшее время выхожу замуж!
— За того плешивого типа?
— Давай обойдемся без оскорблений. Он гораздо порядочней тебя и от детей не отказывается, хоть даже и чужих!
Ронни был поражен новостью.
— Ты действительно собираешься выйти за него замуж?
— О моем замужестве я извещу тебя письмом. Настю он удочерит. Будут еще вопросы?
Сэндзу нечего было ответить ей. Он понимал, что она вправе поступать так, как хочет. И все же мысль о том, что Настя будет называть «папой» другого мужчину, его невыносимо мучила.
— Ты уверена, что девочке будет с ним хорошо? — спросил он после молчания.
— Абсолютно, — резко ответила она.
Настя, вслушиваясь в иностранную речь, чувствовала, что родители ссорятся. Она снова заплакала.
— Успокойся, Настя, не надо, — наклонилась к ней Марина. — Пойдем домой.
— А папа Ронни пойдет с нами?
— Нет, у него очень много дел в Америке.
— Но сейчас ведь он может к нам прийти!
Марина рассердилась.
— Перестань капризничать! — Она нахмурилась, взяла девочку за руку. — Говорят тебе, что у Ронни много дел!
Настя умолкла, но слезы продолжали катиться по ее щекам. Ронни стоял, стиснув зубы, и не знал, куда деть руки. Он то засовывал их в карманы, то вынимал оттуда.
— Пять миллионов долларов — это большие деньги. Ты зря отказываешься, — произнес он в отчаянии, не зная, что еще сказать.
Марина презрительно фыркнула.
— Не все измеряется в деньгах, мистер Сэндз. Прощайте. — Она повернулась к нему спиной и зашагала вверх по лестнице, почти волоча за собой Настю.
Ронни, словно в каком-то трансе, начал подниматься за ней. В молчании они миновали второй этаж и поднялись на третий, где пахло жареной рыбой и из-за двери справа доносился рев магнитофона. «Как упоительны в России вечера…» — надрывался хриплый баритон. Настя поминутно оборачивалась на Ронни. Марина ни разу не повернула головы.
Так, вся взвинченная, с гордо вздернутым подбородком, она поднялась на четвертый этаж, открыла ключом дверь и вошла в квартиру, намеренно не интересуясь, шел ли за ней Сэндз. В глубине души она страстно желала, чтобы он шел за ней. С каким удовольствием она захлопнула бы дверь перед самым его носом! Но он отстал. Безнадежно махнул рукой и повернул назад.
Закрыв за собой дверь, Марина прильнула к «глазку». Площадка перед квартирой была пуста. Ронни ушел. А завтра он улетает в Штаты… От этой мысли к ее горлу подступил комок.
Она прошла в комнату и без сил опустилась на диван. Кажется, она забылась сном, потому что даже не заметила, как к ней подошла Настя и взяла за руку.
— Мама, сейчас начнется «Санта-Барбара», а ты все сидишь.
— Разве сейчас? — Стряхнув с себя оцепенение, Марина поспешно встала с дивана. — Тогда включи телевизор. Ты умылась?
— Да, смотри, — дочь показала ей руки.
Марина и Настя смотрели очередную серию «Санта-Барбары», когда зазвонил телефон. Марина подошла к аппарату.
