всего мероприятия, то была ошеломлена, получив его согласие.
Так она начала узнавать мужчину, за которого вышла замуж. Каждой ее идее он уделял стопроцентное внимание.
А когда это внимание было приковано к ней в спальне…
Ее муж был ненасытен, и у нее не было с этим абсолютно никаких проблем. И она признавалась себе, что у нее все меньше и меньше проблем с его характером в целом. Да, ее мнение о нем совершенно изменилось.
Джавид никогда не изображал из себя того, кем он не был. И когда она видела, как он занимается государственными делами, то понимала, что он работает с полной отдачей.
Что касается их ночей, то она могла признаться себе, что ее ошеломила их совместимость. Этого было достаточно, чтобы она потеряла бдительность и начала задумываться о том, что ничего не было плохого в том, что сейчас они были вместе.
Сейчас…
Это слово все чаще вызывало у нее приступы беспокойства.
— Меня не было всего десять минут, и я потерял твое внимание. Мне это не нравится.
Анаис почувствовала прилив неземной радости, когда Джавид поднял ее руку и покрыл поцелуями от запястья до внутренней части локтя.
— Твое положение не дает тебе полного права на мое время.
— А должно бы. Я уверен, что это где-то прописано в конституции.
В его словах сквозило веселье, которое, в свою очередь, вызвало улыбку на ее губах.
— Если бы это было так, я уверена, ты бы уже выделил этот абзац маркером и показал его мне. Но я не ждала твоего возвращения так быстро. Мне показалось, что это был важный звонок.
— Да. Переговоры с семьей аль-Межди снова зашли в тупик. Старший сын поддерживает своего отца и заставляет своих братьев и сестер отказаться от нашего предложения.
Эти слова пробудили в ней тревогу. Дело было не только в теме звонка. Она почувствовала себя виноватой из-за того, что не хотела, чтобы этот медовый месяц закончился.
Чтобы избавиться от этого чувства, она заставила себя открыть глаза и увидела, что его лицо стало серьезным.
— В чем дело?
— Как бы это ни раздражало, я боюсь, что мы зашли в тупик.
— Я могу как-то помочь?
Его взгляд упал на нее, и один уголок его рта изогнулся в ухмылке.
— Ты уже делаешь это, любимая. Что касается нашей проблемы, то в случае, когда выдвигаются странные требования без особых причин, необходимо обратиться к закону. У меня нет другого выбора. Риял не должен утратить свою целостность в глазах своих граждан или всего мира. — Его тон был мрачным, но решительным.
Не в силах сопротивляться его прикосновениям, она подняла руку к его подбородку.
— Нам нужно вернуться?
Каждая клеточка ее тела противилась этой идее, но она понимала, что положение серьезное.
Он заколебался.
— Мы будем действовать по обстоятельствам. Я дал им неделю на рассмотрение моего последнего предложения. Мы с тобой используем это время для дальнейшей разработки стратегии. Кроме того, предлагаю поплавать сегодня при луне. Это незабываемо, поверь мне!
Десять часов спустя Анаис была благодарна судьбе за возможность романтичного полуночного купания и пикника при лунном свете. Потому что вскоре после этого еще один телефонный звонок разрушил то, что осталось от их медового месяца.
Семья аль-Межди обратилась к мировым СМИ и превратила щекотливую ситуацию в пиар-кошмар.
Советники Джавида посоветовали ему немедленно вернуться в Риял, и вскоре они оказались в королевском самолете.
Пока Джавид разговаривал по телефону, Анаис предусмотрительно ознакомилась со своими предстоящими обязанностями. Джавид использовал большой конференц-зал, а она воспользовалась столом в главной спальне для телефонной конференции с Фаизой.
Молодая женщина выглядела собранно, как всегда, но Анаис не могла не заметить напряженное выражение ее лица.
— Все в порядке?
— Ситуация немного напряженная, ваше величество. Но мы все надеемся, что теперь все будет в порядке, когда вы с королем вернетесь домой.
Анаис нахмурилась, ощущая, как ее охватывает чувство вины.
— Ваше расписание уже полностью готово, ваше величество. Вы хотите его обсудить?
Она кивнула, отбросила тревогу на задний план и принялась за обсуждение одной из своих многочисленных обязанностей, ведущих ее к роли королевы Рияла.
Пять недель спустя Анаис вспоминала это боевое крещение как верхушку айсберга. Несколько недель она оттачивала свои навыки, признавая, что королевский протокол был во многом образом ее новой жизни, и училась деликатно балансировать между интересами окружающих, не вызывая внутренних или международных инцидентов.
Это был также период, когда она почти не видела своего мужа. Она выдвинула символический аргумент, когда Джавид настоял, чтобы она переехала в его апартаменты в ночь прибытия. Они праздновали ее капитуляцию, занимаясь любовью каждую ночь. Но когда Анаис просыпалась, она всегда была в спальне одна.
Это задало тон следующим нескольким неделям. По ночам, когда он ложился спать, он будил ее руками и ртом, и она с нетерпением отвечала на его ласки.
Во время одной жалкой попытки привлечь его внимание в то время, когда он был явно нужен своим людям, она прибыла в его офис в шокирующе ранний час, надеясь позавтракать с ним.
Его улыбка была отстраненной, но, к счастью, он не отправил ее назад. И тем не менее в его поведении чувствовалась напряженность, их разговор был неестественным. Завтракая с ней, он был вынужден не обращать внимания на свой телефон, который неоднократно звонил у его локтя.
После этого Анаис больше не пыталась монополизировать его время. Она уверяла себя, что, когда все рабочие проблемы будут решены, он снова обратит на нее свое полное внимание. Ведь во время их медового месяца Анаис воочию убедилась, что для него существовала только она.
Но, понимая, что он больше не заботился о ней, что, возможно, медовый месяц действительно закончился во всех смыслах этого выражения, она отчаивалась все больше, когда открывала глаза утром и понимала, что он вообще не ложился спать. Иными словами, не приходил в спальню.
Анаис ругала себя за слабость. За то, что, как мать, она тосковала по вниманию мужчины. Она понимала, что только мужское внимание давало ее матери возможность чувствовать себя полноценной женщиной. Она была лучше этого, так ей казалось. Она же жила так до того, как Джавид ворвался и завладел каждой секундой ее внимания.
Так почему же на ее глаза наворачивались слезы, а сердце болело от одиночества, хотя ее дни заполняли встречи, официальные обеды и праздничные мероприятия? Сейчас ее жизнь была намного более наполненной, чем всего месяц или около того назад.
После быстрого взгляда на другую сторону постели и острого
