Всплыло нежданное воспоминание, ее печальный голос: «Ты ведь не делал стерилизацию, да?»
Тогда он не придал вопросу значения, но сейчас вдруг осознал, что может крыться за ним.
—Ты любишь ее, — сказал Магнус. — Мне казалось, ты просто развлекаешься, но ты действительно ее любишь. Достаточно, чтобы не пожалеть расстаться ради нее с самым для себя дорогим.
—Да, — устало подтвердил Паоло.
Именно потому он не хотел ее любить. Любовь, означает потери. Он решил всегда оставаться одиноким. Стать самым быстрым гонщиком на земле, которого никто не может догнать. Оказывается, он недостаточно быстр. Любовь его нагнала.
Бросившись в палатку, он схватил со стола сотовый телефон.
—Думаю, она могла попасть в лапы к Дюрану.
—Дюрану? Тому, что картины воровал?
—Он не только вор... — Но прежде чем Паоло успел открыть телефон, он зазвонил у него в руках. Номер не определен. — Да?
—У меня есть кое-что, что может тебя заинтересовать.
Паоло узнал голос, потому что ждал его.
—Если ты ее хоть пальцем тронешь, я тебя из-под земли достану. Сотру в порошок.
—Записывай. Готов?
Придерживая телефон плечом, Паоло взял ручку и оглянулся в поисках бумаги. Махнул рукой Магнусу, который недоуменно подошел ближе.
Дюран продиктовал длинный номер, который Паоло записал на белом рукаве брата.
—Как только деньги появятся на моем счету, — объявил экс-телохранитель, — я скажу, где она находится. — И связь оборвалась.
—Что случилось? — спросил Магнус.
—Ее похитили. Обратись в полицию. — Он перебросил Магнусу телефон. — Пусть узнают, откуда звонили.
—Но... куда ты?
—Есть у меня одна мысль.
—Я еду с тобой.
—Нет. Возможно, я ошибаюсь. Мне нужна твоя помощь, братишка. Свяжись с полицией, телохранителями, всеми, с кем сможешь. Бертолли! Собери наших людей. До моего возвращения пусть слушают принца Магнуса. Но сначала переведите деньги на этот счет.
Магнус говорил по телефону, поэтому Паоло лишь указал на цифры у него на рукаве. Челюсть Бертолли отвисла.
—Да, синьор, — слабо откликнулся он.
Схватив свой мотоцикл из ряда стоящих перед стартовой чертой, Паоло повернул его в противоположную сторону.
—Полиция будет через несколько минут, — окликнул его Магнус. — Ты можешь просто подождать.
«Забудь о гонке, Паоло, — молила она. — Останься и поговори со мной». А он повернулся к ней спиной. Угрожал ей. Бросил ее.
Паоло завел мотор. Я люблю тебя, Изабелла. Держись. Я еду.
—Что ты можешь сделать в одиночку? — пытался воззвать к здравому смыслу Магнус.
Паоло лишь сильнее сжал руль.
— Я могу добраться быстрее.
—Хорошие новости, — сообщил Дюран Изабелле с самого нижнего уступа скалы над ней. — Твой любовник решил заплатить. Видимо, он и впрямь к тебе привязан. Потребуй кто-нибудь денег за мою любовницу, я бы велел ему катиться к черту.
Изабелле хотелось вздернуть подбородок и его самого послать к черту, но энергии недостало. После аварии Дюран на ворованной машине привез ее сюда. Привязал ее ноющее израненное тело к скале с видом на пляж, который они с Паоло прославили, занимаясь тут любовью. «Люблю посмеяться», — прокомментировал он свои действия.
—Значит, ты меня отпустишь? — разбитыми губами спросила Изабелла.
Она обязана жить. Ради своего ребенка...
—Возможно. Если деньги появятся на моем счету в швейцарском банке до прилива. А может, и нет. Проще оставить тебя здесь. Меньше свидетелей.
Если бы она была чуточку сильнее, если бы прислушалась к настойчивому требованию Паоло не ходить без телохранителей.
Изабелла слепо уставилась на скалы.
—Паоло тебя убьет за это. Он...
Ее последние слова потонули в грохоте приливной волны, ударившей о камень, к которому она была привязана.
—Не волнуйся, я не буду вас разлучать. Как только получу свои деньги, я пришлю его к тебе.
Изабелла забилась в своих путах, врезающихся в кисти и лодыжки, но испытания последнего часа не пошли ей на пользу. Вода уже подходила к ее плечам, каждая волна разбивалась все выше.
Надо сохранять спокойствие и думать. Должен быть выход.
Дюран неожиданно разразился торжествующим криком:
—Есть! Деньги там. Он заплатил! — Со смехом закрыв телефон, он взглянул на нее. — Боюсь, это значит, что я больше не могу скрашивать твое одиночество, моя милая. Думаю, ты уже жалеешь, что не дала мне тогда вынести Моне?
Еще одна волна разбилась о скалу, вода хлынула Изабелле в лицо. Закашлявшись, она судорожно хватала ртом воздух.
Но, открыв глаза, увидела чудо. Из тени позади Дюрана возник Паоло. С яростным ревом он повалил бывшего телохранителя в грязь. Сотовый телефон скользнул вниз, беззвучно погрузившись в море.
Дюран попытался вытащить из кармана пистолет.
—Ты опоздал, итальянский пройдоха. Денежки мои...
Паоло не дал ему выстрелить. Снизу было слышно, как двое мужчин борются друг с другом.
—Паоло! — вскрикнула Изабелла, и следующая волна захлестнула ей лицо. Она не могла дышать. Не могла вырваться из связывающих ее веревок. Волна отступила, но только до ее подбородка.
—Изабелла! — отбросив Дюрана в сторону, словно куклу, Паоло скатился по скале к Изабелле. Их глаза встретились, и она поняла, что на сей раз ему не победить.
Ей придется умереть. Ей и ее нерожденному младенцу.
—Я люблю тебя, — прошептала она, зная, что он не сможет ее услышать за шумом волн. Вода накрыла ее с головой. Изабелла задерживала дыхание, сколько могла, но тщетно. Она чувствовала, как плещется рядом с ней Паоло, пытаясь освободить от веревок. Чувствовала его ужас, отчаяние. Жаль, что слишком поздно. Поздно для всего. Она открыла рот и вдохнула воду.
По телу прошла судорога, мир почернел.
Паоло тащил ее к берегу, но по тому, как безжизненно висела она у него на руках, понимал, что все потеряно. Слишком поздно.
Он уронил ее на песок и упал рядом с ней. Быстро перевернулся, начал делать искусственное дыхание. Поднялся, надавил на грудную клетку. Еще несколько вдохов. Еще нажать. Она не реагировала.
—Нет! — выкрикнул он. И добавил шепотом: — Не надо. Не оставляй меня...
Ее прекрасное лицо оставалось неподвижным.
И вдруг губы шевельнулись. Изабелла закашлялась, перевернулась, из горла хлынула вода.
— Изабелла, ты вернулась.
—Я беременна, — задыхаясь, проговорила она. — Ты должен знать. И сколько бы тебе ни потребовалось на то, чтобы простить меня...
—Я простил тебя. — Он заставил ее замолчать нежным поцелуем. — Я люблю тебя, Изабелла. Каким я был дураком! Мне остается лишь надеяться, что ты простишь меня за то, что не сумел тебя уберечь.
