Глубоко вздохнув, она подошла к женщине.
– Ґετα σας[3], Мария, – произнесла она дружелюбно. – Все в порядке?
Та пространно поглядела на нее, и Линдсей поняла, что Мария не говорит по-английски. А она сама знает всего несколько слов на греческом.
Указав на поставщиков еды, Линдсей вопросительно произнесла:
– Πὡς Πάει?
Это должно было означать «как дела», кажется.
В ответ Мария разразилась тирадой на греческом, которую Линдсей и не надеялась понять. Однако что-то она все же уловила, и ей показалось, что женщина расстроена тем, что на ее кухне хозяйничают непрошеные гости. Успокаивающе что-то говоря, девушка подвела домработницу к столу, стоящему в нише, и принялась внимательно слушать ее, хотя не понимала ни слова.
Через пятнадцать минут терпение ее иссякло, и, отчаянно жестикулируя, Линдсей предложила присмотреть за закусками. Поставщики будут рады, если Мария хоть ненадолго перестанет глядеть на них волком, а та будет думать, что с ней советуются. Через двадцать минут все наладилось, и Линдсей почувствовала невероятную гордость за себя оттого, что справилась с задачей. Улыбаясь, она направилась в холл, но остановилась, увидев Антониоса с лицом, искаженным от злобы.
– Все в порядке?
Муж бросил взгляд на нее, и лицо его вновь стало спокойным – ей показалось, что он усилием воли заставил себя не думать о проблемах.
– Прекрасно. Как там дела на кухне? Ксанте сделала мне строгий выговор.
– Там все отлично. Я только разговаривала с Марией.
– Неужели? – удивленно спросил муж.
Линдсей победно улыбнулась:
– Я не знала, что она не говорит по-английски, но мы справились.
– Очень приятно это слышать.
– Пойдем назад к себе? – спросила Линдсей, и Антониос кивнул.
Сейчас явственно было очевидно, что он напряжен, и она протянула руки к его лицу.
– Ты уверен, что все в порядке? – тихо переспросила она.
Антониос на миг закрыл глаза, будто желая получить силу от ее ласкового прикосновения.
– Все отлично, – произнес он, но Линдсей не поверила ему.
Следуя за мужем к выходу, она задавалась вопросом, сможет ли Антониос быть с ней таким же честным, как и она?
Антониос стоял в гостиной у стены и наблюдал за людьми: гости разговаривали друг с другом, официанты разносили закуски. Его мать сидела в центре комнаты, и вид у нее был усталый, но счастливый. Сегодня ее окружали родные, любимые, друзья и соседи, приглашенные на ее именины.
В противоположном углу комнаты стояла Линдсей, такая бледная и очаровательная, и беседовала с гостем, чарующе улыбаясь. Антониос внезапно понял, что она самая красивая и элегантная женщина из всех присутствующих.
Когда они собирались на прием, он предупредил жену, что не обязательно ей быть постоянно в центре внимания: если захочет, она может уйти. Но Линдсей не могла не привлекать к себе взгляды: она была его женой, и она была прекрасна. Конечно, люди хотели с ней познакомиться и поговорить, а у Антониоса тоже были свои обязанности как у хозяина, и он не мог постоянно находиться рядом, как бы ему этого ни хотелось.
Однако, улыбнулся он про себя, Линдсей вовсе не нуждалась сейчас в его защите. Она была средоточием внимания, непринужденно болтала с гостями, улыбалась и смеялась. Гордость и любовь затопили его. Она была именно такой женой, о которой он мечтал, – его соратницей.
Внезапно Антониос сощурился, увидев брата, подходящего к Линдсей. Он так и не согласился представить Лео доступ к финансовой информации. Однако мысль о возможности рассказать брату правду и поделиться своим секретом, не давала ему покоя. Но этого делать было нельзя, ведь секрет не его, и он обещал, что никому не скажет. Если он не сдержит своей клятвы, что он за мужчина?
Наблюдая за братом, Антониос подумал, что тот уж слишком настойчиво ее о чем-то выспрашивает. Гнев и раздражение вполне могли затмить Лео рассудок. Линдсей нахмурилась, и Антониос тут же ощутил, как в нем ожил защитный инстинкт. Не хватало только, чтобы этот дурачок начал изливать на нее свои горести. Упрямо сжав губы, он устремился к брату.
Линдсей старалась говорить с Лео дружелюбно и приветливо, но чем дальше – тем сложнее было не замечать нарастающее раздражение в голосе ее собеседника.
«Ты счастлива, вернувшись сюда?», «Наверное, голова кругом идет от романтики?», «У вас с Антониосом, я полагаю, есть все, что пожелаете?».
Вопросы эти были странными, и Линдсей не могла понять, почувствовал ли Лео, что у них с его братом не все гладко или просто завидует старшему, его везению и положению в компании? Ясно было лишь одно: он отчего-то зол на Антониоса.
– Все в порядке? – спросил муж, подходя к ним.
Тон его был непринужденным, но во взгляде сквозила настороженность.
– Все отлично, – бросил Леонидас. – Хочу лучше узнать свою невестку и понять, что она в тебе нашла.
– Я и сам задаюсь этим вопросом каждый день, – ответил Антониос не улыбаясь. – Линдсей, с тобой кое-кто хочет познакомиться. Семья Этрайкс. У них здесь свое небольшое дело. Пойдем?
Он протянул ей руку, бросив взгляд на Лео, и она приняла ее.
– Что происходит между тобой и Леонидасом? – спросила Линдсей, когда они оказались наедине в библиотеке.
– Что ты имеешь в виду?
– Вы явно не ладите, – открыто сказала Линдсей. – Но при этом работаете вместе.
Муж нетерпеливо пожал плечами:
– Просто небольшое противостояние между братьями.
– И что же заставило вас оказаться по разные стороны баррикад?
Он снова пожал плечами и ничего не ответил, расстроив Линдсей.
– Антониос, неужели ты не можешь мне рассказать? Тебе ведь не нравилось, когда я умалчивала о своих секретах, а теперь ты…
– Это просто бизнес, – оборвал он ее. – Все разрешится.
– Что за бизнес?
– Тебе не следует беспокоиться. Ты держишься потрясающе, Линдсей. – Антониос сменил тему, целуя ее в лоб. – Ты самая прекрасная из всех присутствующих, самая элегантная, и я горжусь тобой.
Линдсей улыбнулась и повернула голову так, чтобы он мог поцеловать ее в губы, что он и сделал – неспешно, заставив ее подумать о том, что будет, когда вечеринка закончится, и они останутся вдвоем.
– И я горжусь тобой, Антониос, – сказала она. – Ты так прекрасно справляешься с обязанностями хозяина дома и поместья вместо отца. Столько людей сегодня мне говорили, что ты взял бразды правления в свои руки и не совершил ни одной ошибки.
Муж улыбнулся, но глаза его оставались холодными.
– Нам пора, – заметил он. – Семья Этрайкс ждет.
Когда они вновь оказались в гостиной, Ксанте и Парфенопа созывали гостей в столовую, где уже был накрыт стол.
