— Желаю.
Морин повернула ручку двери и медленно вошла в огромный, шикарно оформленный офис Джозефа Макфабера. Она как будто попала в другой мир. Все в этом кабинете говорило о богатстве и высоком положении его хозяина. Массивный дубовый стол, глубокие кожаные кресла, толстый ковер, гасящий звук шагов…
Около стола стояло огромное кожаное кресло. В нем, отвернувшись к окну, выходившему на летное поле, сидел человек.
— Я… я прошу прощения, мистер Макфабер, но мне сказали, что Джейк Эдвардс будет ждать меня здесь, — медленно выговорила она тем уважительно-официальным тоном, которым всегда разговаривала с руководителями компании. — Надеюсь, вы не возражаете? Чарлин сказала мне, что он здесь. Возможно, он известен вам под другим именем. Он ваш детектив… я полагаю…
Все оказалось гораздо труднее, чем он мог думать. Он слышал, как изменился ее голос, в котором появились нотки нервозности. Это так не похоже на голос той, другой Морин! Его высокое положение стало между ними непреодолимой стеной. Он поморщился. Она вела себя совершенно не так, как раньше.
— Мистер Макфабер? — снова спросила она, нервничая все больше и больше оттого, что он, казалось, не замечал ее присутствия.
— Да, — раздался усталый и такой знакомый голос. — Я и есть Макфабер.
И он развернулся в кресле. Теперь он сидел лицом к ней.
Кровь отхлынула от лица Морин. Мне все это снится, подумала она. Человек, сидевший в кресле, выглядел как Джейк Эдвардс, но на нем был очень дорогой синий костюм, сшитый на заказ, белая шелковая рубашка и шелковый галстук с экзотическим узором. Он был воплощением власти и богатства.
— Я знал, что тебя это шокирует, — признался он. — Но все поправимо…
— Поправимо?
Он достал из портсигара сигарету и прикурил ее от позолоченной зажигалки.
— Садись.
Она охотно села, потому что ее ноги предательски подгибались. Сердце билось так сильно, что ей показалось, будто Джейк слышит его удары. В глазах ее читались удивление, растерянность, боль…
— Ты не можешь быть Макфабером, — пролепетала она.
— Почему нет? — Он пожал плечами. — Кто-то пытался сорвать мой чертов проект. Сначала я думал, что ты замешана в этом деле. Поэтому я стал следить за тобой. Вскоре мне стало ясно, что ты тут ни при чем.
— Почему же ты продолжал встречаться со мной?
Морин чувствовала, что мир разваливается на части. Ей хотелось кричать от боли. Она отдалась мужчине, для которого женщины значили столько же, сколько хороший десерт после сытного обеда. Ее мечты о будущем превратились в пепел. Такой, как он, никогда не свяжет себя с ней. Никогда. Он всегда сможет найти женщину, равную себе. Зачем ему какая-то секретарша, даже если она переспала с ним?… И с какой стати ему было предохраняться — для него не проблема оплатить сотню абортов…
— Я привык к тебе, — спокойно ответил он. — Мне нравится быть рядом с тобой. Ты показала мне, что человек может быть честным, гордым и сопереживать несчастьям других людей. Никто и никогда не принимал меня таким, какой я есть. Никто, кроме тебя.
— Я не знала, кто ты на самом деле. — Ее лицо осветилось робкой улыбкой. — Почему ты мне не сказал?
— Я хотел сказать. Но это было бы слишком рискованно. Ты могла бы что-нибудь сболтнуть Блейку раньше, чем я докопаюсь до его шурина.
Морин обиженно подняла подбородок.
— Значит, ты мне не доверял?…
— Малышка, я не доверяю никому и никогда. — В голосе его послышались стальные нотки. — Попав в тринадцать лет в исправительную школу, я поневоле этому научился.
Она закрыла глаза. Ей было невыносимо больно.
— Надеюсь, вы не сожалеете о времени, потраченном на меня, мистер Макфабер.
— Я не Макфабер.
— Но и не Джейк Эдварде!
— Меня зовут Джозеф. Джейком меня называет мой единственный настоящий друг. А Эдвардс — девичья фамилия моей матери.
Ей хотелось заплакать, но она не могла. Она не смела плакать.
Он поднялся, обошел вокруг стола и, опершись о его край, внимательно посмотрел на нее, держа в руке дымящуюся сигарету.
— А что касается «времени, потраченного на тебя», — он говорил холодно и бесстрастно, — это звучит довольно пошло. Такая формулировка мне не по душе. Я никогда не использовал тебя, по крайней мере, я не собирался этого делать. Я собирался жениться на тебе — и не отказываюсь от своих слов.
— Я не верю, что ты говоришь серьезно, — прошептала она. — Боже, ведь ты!..
— Я такой же человек, как и ты, Морин, — глядя ей прямо в глаза, сказал он. — Я одинок. Мне это не нравится. И ты одинока. Почему нам не пожениться?
— Потому что ты не любишь меня!
— Неужели? — ухмыльнулся он. — Неужели я совратил девственницу по какой-то другой причине?
Она вспыхнула и отвела глаза.
— Это была ошибка, — осипшим голосом пролепетела Морин. — Возможно, тебя мучает совесть, но я тебя не обвиняю. И если я… то есть если у меня…
— Если ты беременна? — Он выпустил облако дыма. Лицо его стало каменным. — Что у тебя на уме?
Она нервно сглотнула.
— Не знаю. Но я не желаю, чтобы ты женился на мне только потому, что я беременна.
— Я, кажется, сделал для этого все возможное. И неоднократно, — едко обронил он.
Она вскочила на ноги и тут же почувствовала на своем запястье его железную хватку.
— Мы женимся в понедельник. И точка, — отрезал он.
— Не смей мне приказывать!..
Джейк жадно приник к ее губам. Она вздрогнула.
— Ты помнишь прошлую ночь?… — прошептал он.
Морин едва удержалась от того, чтобы не застонать от желания. А когда хватка его ослабла, то почувствовала себя совершенно обессиленной. Дрожа, Морин прислонилась к его груди. Он хотел ее, и она это знала. Но она была совсем не уверена, что он способен любить. Любовь делает человека беззащитным и ранимым, Джейк же был силен и властен.
— Джейк, мы… не можем пожениться.
— Можем. И каждую ночь мы будем заниматься любовью. А через некоторое время ты родишь мне ребенка.
Она заглянула в самую глубину его темных глаз.
— Ты действительно хочешь ребенка?
— Хочу. Он мне просто необходим.
— Но почему?
— Когда мы поженимся, у нас будет уйма времени это обсудить. Иди купи себе свадебное платье. Не скупись — я все оплачу.
— Это так неожиданно. — Морин все еще не могла прийти в себя.
— Вот и отнесись к этому как к приятному сюрпризу. Ты хочешь есть? Пойдем пообедаем, а затем у меня весь остаток дня расписан по минутам. Кстати, нам нужно позаботиться и о кольцах.
Морин была немного шокирована его командным тоном.
