— Я не хочу делать это одна, Бриди. Это наш дом. По крайней мере так предполагалось. Рику тоже следует принимать участие в его обустройстве.
Эйлин хотела было выговориться, рассказать все сестре. Бог тому свидетель, что копить это в себе безрассудно и ни к чему хорошему не ведет. Но обсуждать Рика за его спиной несправедливо, это даже походило на предательство. Неужели ему и в голову не приходит, что она его любит? Неужели он настолько слеп, что отталкивает любящего человека, вместо того чтобы идти ему навстречу?
Словно почувствовав, что Эйлин хочет сменить тему разговора, Бриди ловко увела беседу в другое русло:
— Я все еще не могу поверить, что ты вышла замуж за моего школьного кавалера.
Эйлин была очень признательна сестре. Именно сейчас она мечтала расслабиться и насладиться счастливой семейной атмосферой. Вот таким и должен быть дом. С шумом, гамом, суетой и беспорядком, смехом и доносящимися из разных комнат голосами детей…
Эйлин подалась вперед, схватила еще одно печенье и на этот раз отправила его в рот целиком.
— Ты хочешь сказать, что Рик ненадежный человек и потенциальный предатель?
Большие голубые глаза Бриди чуть не вылезли из орбит.
— Боже упаси. Он бросил меня, когда мы заканчивали школу, много лет назад. И это не дает нам права ни на какие характеристики.
— Конечно, — сказала Эйлин, выпрямляясь в кресле. Воспоминания вереницей проносились перед глазами. И пока мозг был занят работой, взгляд рассеянно блуждал, медленно отмечая опрятную, выкрашенную в голубой и белый цвета кухню Бриди. Ей попадались то детские рисунки, прикрепленные к дверцам холодильника, то маленькие пятнышки, оставленные детскими грязными пальчиками на стеклянной раздвижной двери, то книжки-раскраски, разбросанные по всему полу. — Это ведь не ты была инициатором разрыва, правда? Он оставил тебя?
— Да, он, — ответила Бриди. — И прямо перед выпускным вечером. — Усмехнувшись, она добавила: — Ему повезло, я решила серьезно заняться спортом, но потом вместо отмщения я его простила.
Эйлин взволнованно замотала головой и подалась вперед.
— Погоди, он действительно оставил тебя первым?
Бриди открыла было рот, но ее остановило появление ворвавшейся в комнату рыжеволосой малышки.
— Мама, мама! — Трехлетняя Бэкки вцепилась в правую ногу Бриди. — Джейсон не разрешает мне с ним летать.
— Дорогая, Джейсон и сам не может летать. Он… — Бриди мгновенно сорвалась с места. — Летать? — и опрометью кинулась к внутреннему дворику.
Тем временем Бэкки вскарабкалась на колени к Эйлин, стащила со стола печенье и удобно устроилась, прислонившись к тете:
— Мальчишки все глупые, — заметила она, собираясь отправить в рот печенье.
Эйлин погладила племянницу по пушистым волосам и поцеловала в темечко.
— Лет через десять я это тебе напомню.
Но малышка уже слезла с теткиных колен и ползала по полу в поисках своего любимого красного карандаша. Эйлин внимательно наблюдала за активными движениями племянницы и довольно улыбалась, поглаживая свой живот и шепотом приговаривая:
— Никаких полетов, если только мы все вместе не на борту самолета, договорились?
Улыбка постепенно сходила с лица. Мысли о Рике вновь переполняли голову. Много лет тому назад он перестал общаться с Бриди, боясь, что она бросит его первой. И Эйлин стало интересно, не крылась ли причина его развода в том, что он сам дистанцировался от Эллисон, точно так, как сейчас отдаляется от нее.
Да, его поведение равносильно уходу. Он практически не бывает дома, не живет в этом похожем на пещеру безликом помещении, которое купил для нее. Предпочитает сохранять определенную эмоциональную дистанцию и не преодолевать возникающих между ними барьеров. Он уходит даже от разговоров о ребенке и о совместных планах на жизнь, словно заранее знает, что не вписывается ни в какие планы Эйлин.
Рик все еще обнимал Эйлин и согревал своим телом по ночам, но не теплом своего сердца. Другими словами, он существовал в ее жизни, как привидение.
Связь их была довольно странной.
Рик был рядом, но это не делало его неотъемлемой частью ее жизни. Душа Рика продолжала идти своей собственной дорогой.
Он забаррикадировал свое сердце, возведя вокруг него высокий прочный забор в качестве неприступного оборонительного сооружения. Но Рик не отдавал себе отчета в том, что, возводя эти стены, он лишает себя любви, которая не в состоянии пробиться сквозь ограду. Он уже вытеснял Эйлин из своей жизни, чтобы на случай ее ухода предусмотрительно избавить себя от страданий и душевных мук.
И она не знала, удастся ли ей найти брешь в хитроумной системе обороны и проторить тропинку к его сердцу.
Спустя два дня нетерпение Эйлин было готово вырваться наружу, сокрушая все на своем пути. Она больше не могла мучиться. Бесплодные ожидания, пустые надежды и терпение не принесли никаких результатов. Все средства были исчерпаны.
И поскольку Рик уезжал на четыре дня в командировку в Сан-Франциско, альтернатива казалась простой: разговор должен состояться немедленно.
Когда Рик спустился вниз, Эйлин была уже одета и ждала его на кухне. Шаги Рика по ступеням эхом отражался в огромном, заполненном гробовой тишиной пространстве.
Весь дом походил на тюремную камеру, ряд широких окон, идущих по фасаду здания, открывал панораму безбрежного океана. Комнаты зияли пустотой. Голые, холодные, ничем не прикрытые полы и сиротливые стены дополняли общую картину.
Жилище казалось заброшенным.
Эйлин с волнением готовилась к предстоящему разговору. В течение последних двух дней она только об этом и думала. И вот пришло время вынудить Рика объясниться.
Он остановился словно вкопанный, как только увидел Эйлин. На нем были темно-синий деловой костюм, белоснежная сорочка и кроваво-красный галстук. Пряный аромат лосьона быстро распространился по комнате, и ей пришлось сделать глубокий вдох, чтобы совладать со своими эмоциями и не кинуться в его объятия.
Сексуальная сторона их отношений была на высоте. Но только этим и ограничивалась совместная жизнь Эйлин и Рика.
— Я думал, что сегодня ты собираешься в свой магазин пораньше, — сказал Рик.
Оказывается, он помнил то, о чем она говорила. Это было отрадно.
— Я предупредила Паулу, — ответила Эйлин. — Она заменит меня с утра и примет новые поставки. — Она отхлебнула кофе и поставила чашку на кухонную стойку. — Я хотела бы поговорить с тобой.
Какая-то магическая сила дернула за веревочку и опустила глухие ставни на его глаза. Дистанция между ними в духовном плане не сокращалась.
