На губах Норы появилась горькая улыбка. Кого она пытается обмануть? Если быть честной с самой собой, то придется признать, что в глубине души она надеялась на другое. До самого последнего момента в ней еще теплилась надежда, что Винсент отступит от своих взглядов и между ними установится хотя бы подобие тех отношений, о каких она мечтала, что сердце Винсента смягчится и в нем найдется местечко и для нее.
Господи, ну как она могла быть такой дурой!
Нора до боли прикусила губу, чтобы не застонать.
— Я провожу вас до двери, — бесстрастно произнес Винсент, когда автомобиль остановился у ее дома.
Ну почему она так несчастна, а с него все как с гуся вода? Нору охватила такая злость на несправедливость судьбы, что откуда-то вдруг взялись силы ледяным тоном произнести:
— Не утруждайте себя. Я уже все сказала и больше не желаю вас видеть.
— Глядя на вас, Нора, можно поверить, что вы говорите всерьез.
Насмешливые нотки в голосе Винсента стали последней каплей.
— Именно так! — Нора открыла дверцу и уже ступила было на тротуар, но вновь повернулась к Винсенту. На ее побелевшем лице выделялись горевшие гневом глаза. — Но я ведь не такая, как вы, я существо из плоти и крови, и пусть иногда это причиняет некоторые неудобства, я все же предпочитаю быть живым человеком, а не айсбергом! Подумать только, вы еще осмелились тогда, у Грэхэмов, обвинять меня в том, что я якобы прячусь от жизни в башне из слоновой кости! Если кто и живет в придуманном мире, так это вы…
— У вас истерика, — заметил Винсент, но его побелевшие сжатые губы говорили о том, что Норе удалось пробить броню его хладнокровия.
— Пусть так! — выкрикнула она. — Но я человек, Винсент, человек, не лишенный слабостей, которые вы, по-видимому, столь глубоко презираете. Как всякому живому существу, мне присуще стремление любить и быть любимой. И я, в отличие от вас, не собираюсь сдаваться только потому, что однажды меня постигла неудача.
Лицо Винсента превратилось в ледяную маску.
— На вашем месте, Нора, я бы на этом остановился. Вы обо мне ровным счетом ничего не знаете.
— Я знаю, что ваша невеста и сестра погибли и несчастье сделало вас таким, какой вы есть.
Нора перевела дыхание, готовясь продолжать, но в этот миг ее взгляд встретился со взглядом Винсента. Она заметила, что радужные оболочки его глаз стали почти черными от гнева.
Уж лучше бы Винсент закричал, выплеснул наружу хотя бы часть кипящей в нем ярости. Но он по-прежнему молчал, и Нора поняла, что он не позволит себе утратить самообладание. Снова этот железный контроль, бездушная мощь аналитического ума. Девушку охватило безнадежное отчаяние: никогда ей не удастся достучаться до его сердца, нечего и пытаться.
Утренний свет не сразу развеял неясные тревожные образы, всю ночь терзавшие ее.
Девушка распахнула окно и вернулась в постель.
В коротком махровом халате, еще не причесанная, Нора готовила легкий завтрак, когда в холле зазвонил телефон, и почти сразу же в ее дверь постучали.
— Нора, тебя к телефону! — крикнула за дверью соседка. — Это твоя тетка, кажется у нее что-то срочное.
Нора сбежала по лестнице и с тревожным предчувствием взяла трубку.
— Нора? — Голос тети прозвучал как-то неестественно, словно она с трудом сдерживалась. — Дорогая, у меня плохие новости… Глория попала в аварию.
У Норы замерло сердце.
— Она сильно пострадала? — прошептала девушка.
— Мы еще не знаем, ее положили в отделение интенсивной терапии. — После короткой, но пугающей паузы тетка добавила: — Глория без сознания, но врачи надеются, что сегодня она очнется. — Раздались сдавленные рыдания, и в следующую секунду трубку взял дядя.
— Привет, дорогая. Мы еще ничего толком не знаем, но Полли настояла на том, чтобы позвонить.
— И правильно сделала. — С тех пор как Нора в возрасте восемнадцати лет вернулась в Англию, отец и мать Глории стали для нее вторыми родителями, и она воспринимала их горе как свое собственное. Бедная Глория! — Могу я чем-нибудь помочь? Я приеду!
— Не хочется доставлять тебе беспокойство, — сказал дядя, но Нора догадалась, что в душе он надеется на ее приезд.
— Я выезжаю немедленно, — решительно сказала она. Голос Мориса Хоупа звучал как-то подозрительно глухо, и Нора попыталась его успокоить, хотя и понимала, что словами тут не поможешь. — Постарайтесь не волноваться. — Дядя промолчал. — Мама и… Хильда знают? — Ей было все еще трудно произносить имя сестры вслух.
— Нет. Всю ночь мы просидели у постели Глории, а утром врач послал нас в комнату для посетителей перекусить и выпить кофе. По-моему, он испугался за Полли, у нее такой вид, что самой в пору лежать на больничной койке. — Его голос задрожал. — Мне нужно идти, дорогая.
Увидимся позже.
— До свидания, дядя. Передайте тете, что я ее люблю.
Положив трубку, Нора некоторое время стояла в оцепенении. Только бы Глория поправилась! Разволновавшись, она даже не спросила, что именно произошло, кто был в машине…
Неожиданно раздался звонок в дверь. Нора совсем забыла, что она по-прежнему в халате и босая. Ступая так, будто к ногам были привязаны пудовые гири, она прошла к двери и, не спросив, кто там, открыла. Девушка даже не удивилась, обнаружив на пороге Винсента.
Увидев ее бледное лицо и застывший взгляд, он сразу оценил ситуацию.
— Вы уже знаете про Глорию и Лесли?
— Мне только что звонил дядя.
Норе казалось, что собственный голос доносится до нее откуда-то издалека, ноги сделались словно ватные. Сквозь туман, вдруг застлавший глаза, она увидела, как Винсент шагнул через порог, и в следующую секунду сильные руки подхватили ее.
Когда Винсент ногой захлопнул за собой входную дверь, шум привлек внимание соседки. Она выглянула из своей комнаты.
— Что случилось?
— У Норы обморок. Где ее комната? — отрывисто и без лишних церемоний спросил Винсент.
— На втором этаже, первая дверь направо. — Винсент быстро направился к лестнице, и Марджи спросила вслед: — Я могу чем-то помочь?
— Нет, я сам о ней позабочусь. Впрочем… у вас есть бренди?
— Есть, но…
— Налейте полстакана и принесите, — бросил Винсент, не оглядываясь. Он легко поднялся по лестнице с Норой на руках.
Марджи несколько секунд ошарашено смотрела ему вслед.
К тому времени, когда она принесла бренди, щеки Норы уже начали постепенно розоветь. Взяв стакан, Винсент кивнул, бросил отрывистое «спасибо» и, бесцеремонно выпроводив соседку, закрыл дверь.
Нора, не открывая глаз, сделала глоток. По телу ее разлилось приятное тепло, но прошла, наверное, целая минута, прежде чем она слабым голосом спросила:
