— У меня хорошие новости, — сказал он.
Она взяла горсть орешков и, перед тем как забросить их в рот, спросила:
— Интересно, какие?
— Думаю, я нашел твою мать.
Она поперхнулась орехами. И долго кашляла, прежде чем сумела переспросить:
— Что?
— Пойдем в контору, — сказал Мейсон. И крикнул сестре: — Марни, пригляди за баром.
Когда дверь за ними закрылась, Рози рухнула в кресло.
— Ты уверен?
— Уже несколько недель я занимаюсь розысками. Не хотел тебе говорить, на случай, если все закончится ничем. Но, похоже, появился результат. Ее имя Делорез. Делорез Кингсли Треллер. Ей только сорок два, что значит — на момент твоего рождения было всего шестнадцать. Должно быть, она была безумно напугана. Поднимать ребенка — огромная ответственность, особенно когда ты сама практически еще дитя.
Мейсон пытался подбодрить ее, находя оправдания для женщины, пустившей Рози в мир и затем оставившей. И Рози любила его за это еще сильнее.
— Где же она сейчас?
— В Калифорнии. Утром я лечу в Сан-Диего.
— Один?
Он взял ее руку, сжал.
— Думаю, так лучше, Рози. Может, я ошибся, и протаскаю тебя через всю страну попусту.
— А если она правда та?
— Тогда вы вдвоем сможете решить, как вам встретиться.
— И встречаться ли, — добавила Рози. — Она может не захотеть меня видеть. Она ведь могла и сама предпринять поиски. Я была на государственном обеспечении пятнадцать лет.
— Все равно, некоторые ответы на свои вопросы ты получишь. Узнаешь, как она тебя назвала.
— Теперь мне все равно, — сказала она медленно. — Интересно, но не слишком важно. Я Розалинда Беннет. Рози.
* * *
Туманным утром Рози провожала Мейсона. Моросил мелкий дождь. Рози пыталась не думать, что это дурная примета, но получалось с трудом.
Стоя в аэропорту, она крепко прижималась к Мейсону. Какой-то момент ей не хотелось его отпускать.
Даже теперь, ведя автомобиль Мейсона обратно в Гавань шансов, она сомневалась, стоит ли ворошить прошлое. Кто она такая — уже известно. И пусть у нее нет семьи в общепринятом значении слова, на свете есть люди, беспокоящиеся о ней, любящие ее.
Разве не достаточно?
На протяжении всего долгого перелета из Сан-Диего в Чикаго Мейсон мучительно соображал, как ему поступить. Надо ли говорить Рози, что он выяснил о ее матери?
Не то чтобы он сомневался в ее способности вынести суровую правду. Насколько ему известно, она мастак удерживать эмоции в узде. Но в данном случае — зачем это нужно?
Да, он отыскал Делорез Кингсли, в настоящий момент Делорез Треллер. Супругу владельца инвестиционного банка, с шиком проживающую в престижном районе на окраине Сан-Диего.
Когда днем ранее он подъехал к ее дому во взятой напрокат машине, дама была в переднем дворе, обихаживая клумбу с цветами. Поскольку визит был не оговорен заранее, он сделал несколько снимков.
В свои сорок два она великолепно выглядела, природная красота юности поддерживалась еженедельными посещениями тренажерного зала, выездами на дорогие курорты и малой толикой косметических ухищрений. Подробности выяснились на месте из вполне надежных источников. Буйная грива белокурых волос выбивалась из-под соломенной шляпки, надетой для защиты нежной кожи от солнца.
Мейсон вышел из машины и направился к ней, подмечая общие с Рози черты: те же длинные ноги и хрупкое телосложение. Те же высокие скулы и полные губы.
Женщина вежливо улыбнулась Мейсону, но стоило ему объяснить, кто он и зачем явился, как улыбка исчезла без следа.
Очень скоро Мейсону пришлось уяснить громадную разницу между той женщиной, которую он любит, и той, что находится перед ним.
Делорез Кингсли Треллер, глядя ему прямо в глаза, заявила:
— Это дело — далекое прошлое.
И сразу понизила голос, очевидно, чтобы не услышали и две девочки-подростка, моющие автомобиль с откидывающимся верхом, стоящий на подъезде к ее роскошному дому. Как Рози и ее мать, девочки были светловолосые и изящные. На вид им было где-то тринадцать-пятнадцать.
Ясно, что у Рози есть две сестры. Ясно и то, что их матушка не желает иметь с ней ничего общего.
Мейсон не собирался отпускать Делорез Кингели Треллер с крючка так просто. Однажды она уже ускользнула. На сей раз ей не отвертеться.
— Взгляните на свою дочь.
Он протянул один из снимков, сделанных им в Нью-Йорке. Рози улыбалась, ветер разрумянил ее щеки, очаровательно взлохматил волосы. Она казалась прекрасной, счастливой, совершенно непохожей на нищую полуголодную бродяжку, подобранную им на обочине шоссе в феврале.
Но стоящая перед ним женщина лишь мельком взглянула на фотографию и затянутой в перчатку рукой оттолкнула ее от себя.
— Я допустила ошибку, мистер Страйкер. Мне было шестнадцать, и жила я не в самых лучших условиях. А уж когда появилась Кристалл…
— Кристалл? — Мейсон издал стон, на секунду прикрыл глаза. Он достаточно долго пробыл полицейским в Детройте, чтобы знать: многие наркоманы называют своих детей в честь принимаемого зелья. — Позвольте угадать: кокаин?
В ответ последовал затравленный кивок.
— А позже крэк. У меня были серьезные проблемы с наркотиками. Сильно задолжала поставщику. Целую кучу денег… и мне нужна была доза. Мы решили, что обоих устроит… обмен.
— Вы продали себя за наркотики, — сухо констатировал Мейсон, горько сжав губы. — А потом оказалась, что забеременели.
Во время предварительных изысканий Мейсон узнал, что Делорез Кингсли выросла в привилегированном районе — так близко и одновременно так далеко от того места, где она однажды бросила Рози.
Родители Делорез жили в красивом особняке с видом на озеро Сент-Клэр. Но она там появлялась нечасто. Они исправно оплачивали обучение своей единственной дочери в эксклюзивной школе для девочек на Восточном берегу, в которой та проводила девять месяцев в году. Делорез Кингсли была типичной бедной богатой девочкой, нуждающейся во внимании родителей и получающей жалкие крохи этого внимания. Теперь, когда последние кусочки мозаики встали на свое место, Мейсону стало ясно, откуда взялось ее увлечение наркотиками. Чрезвычайно похоже на случай Амелии. Его поразило, что и он сам, и Рози пострадали из-за слабости других людей, из-за чужой страсти к наркотикам.
— Родители от меня отказались. Заявили, что пока я принимаю наркотики, домой могу не являться, что они не будут платить за мое обучение в Коннектикуте.
— И вы ушли из дома.
— Да. Жила в притоне наркоманов, пока не родилась Кристалл. Я думать не думала, что беременна, пока…
