Лили подошла к Курту. С рассеянным видом он положил руку ей на плечо.
— Может быть, кто-то спугнул его и он не успел ничего вынести из дома? Сегодня на шоссе много машин.
— Ты думаешь, что все произошло именно так? — Ее рука легла ему на талию. Голова коснулась плеча, и он вновь почувствовал благоухание полевых цветов. — Курт, может быть, стоит все-таки сообщить об этом? Позвонить в полицию? Шерифу?
Он молчал, погрузившись в раздумья о причинах случившегося, и тогда Лили дернула его за рубашку.
— Послушай, Курт, мне знакомы подобные вещи. Я с таким уже сталкивалась.
— Да, я знаю. Телефонные звонки какого-то извращенца, непристойности да еще в придачу странные подарки…
Лили отпрянула от него, и Курту стало стыдно за то, что он сказал.
— Прости. Рано или поздно полицейские поймают этого телефонного террориста.
— Мне бы поговорить с ним хотя бы пять минут, — сказала она. — Думаю, что он больше никогда бы не подошел ни к одному телефону.
Курт вновь привлек к себе Лили.
— Думаешь, ты самая умная и самая сильная? Предоставь это полицейским. Они знают, что делать и как искать. На улицах в наше время полным-полно всякого отребья. Полно наркоманов. Даже не думай искать этого парня сама, оставь все это профессионалам.
Лили глубоко вздохнула, хотела что-то сказать, но промолчала.
— Что с тобой? Тебе плохо? В чем дело?
Она еще раз глубоко вздохнула. Потом, не глядя на него, сказала:
— Моя мать… была… наркоманкой.
Это был настоящий удар. Курт едва устоял на ногах.
— Твоя мать была?..
— Ты прекрасно слышал. Моя мать была наркоманкой. Она пыталась… Она говорила мне, что старалась изо всех сил бросить, когда узнала о своей беременности, но ее дружки сделали все, чтобы удержать ее рядом с собой. Они… она… Они все были наркоманами…
Курт обнял ее, пытаясь успокоить, а она продолжала, уткнувшись ему в грудь:
— В те времена, когда я родилась, таким малышам, как я, не могли еще оказать необходимую помощь. Те, кто выживал… были… Но я выносливая, крепкая. Я такой родилась. Я умею постоять за себя и позаботиться о себе. — Слова Лили сразили Курта.
Наркотики за оружие. Оружие за наркотики. Порочный замкнутый круг. Именно с этим злом долгие годы боролся Курт. Проводилось множество специальных операций, чтобы покончить с этим.
Теперь Курт знал причину. Он знал — почему.
— Ах, Лили, Лили… Да, ты стойкая и выносливая. — Курту хотелось крепко обнять ее и оказаться вместе с ней в прошлом, чтобы уберечь от всех невзгод. Черт возьми! Как же ей удалось выбраться из той трясины и достичь нынешнего положения? Как удалось стать писательницей романов, главной темой которых было ожидание и предвкушение любви?
Любовь? Цветы на столе? Бледный жемчуг на изящной шее, кружевные скатерти, женщины, выстраивающиеся в очередь за ее книгами, ее тихий голос, немного хрипловатый, немного застенчивый… Не удивительно ли все это?
Курт начинал понимать, почему Лили полна противоречий и контрастов. Упрямство казалось странным качеством в женщине, которую он встретил впервые во время презентации ее книги в магазине в окружении восхищенных поклонников, желавших получить ее автограф. Упрямство никак не сочеталось с этой женщиной, которая украшала его дом цветами. Курт успел заметить, что порой Лили была очень осторожна, а иногда буквально прыгала от радости как ребенок, увидев олениху с олененком.
— Мы должны заявить о случившемся.
— Заявить о чем? О своих подозрениях, что кто-то побывал в нашем доме, но ничего не тронул и не оставил никаких следов?
— Но ты ведь даже не убедился, есть такие следы или нет. Задняя дверь была открыта. Он мог выйти через нее.
— Черта с два, — тихо сказал Курт и, отстранив Лили, направился к двери.
Лили схватила его за рубашку.
— Один ты туда не пойдешь.
— Думаю, тебе следует остаться в доме. Я проверю замок и тут же вернусь.
— Проверяй что хочешь, но я иду с тобой. Вдруг тебе понадобится помощь.
Курт повернулся и пристально посмотрел на Лили. Его изможденное лицо осветила улыбка.
— Лили, отпусти мою рубашку.
Через минуту они уже были в кладовке рядом с кухней, дверь откуда вела на небольшое заднее крыльцо.
— Нам следовало бы взять пистолет.
Курт хотел сказать, что не нуждается в няньках, но передумал. Они молча прошли через маленькую кладовку, мимо пустых деревянных сундуков, в которых когда-то хранились мука и фасоль, мимо полок, на которых тоже ничего не было, кроме корзинки с прищепками да пары бумажных мешков.
Задняя дверь дома была открыта настежь. В глаза Курта тут же бросилось, что новый висячий замок был срезан. Чьих это рук дело? Курт почувствовал, что покрывается холодным потом, но сумел подавить волнение.
— Я этого даже не заметила, — сказала Лили. — Привыкла, что дверь всегда открыта.
Было еще светло, но тени уже сгущались. Курт искал вокруг следы от мужских ботинок.
— Вполне вероятно, что я стерла эти следы, снимая с веревки белье, — виновато сказала Лили. — Я торопилась сделать бутерброды.
— Твоей вины здесь нет. Песок у крыльца слишком мягкий. Едва ли на нем смогли бы сохраниться явные отпечатки.
— Знаешь, что мне больше всего не нравится во всей этой истории, от чего я бешусь? Я негодую от одного лишь сознания, что кто-то чужой проник в твой дом, пусть даже ничего не стащил. Ужасное чувство, будто над тобой надругались.
Курту становилось понятно состояние Лили, когда она была напугана до такой степени, что согласилась уехать с ним, совершенно незнакомым ей человеком, лишь бы не оставаться в доме, куда в любую минуту мог зайти негодяй, донимавший ее телефонными звонками.
А теперь еще и эта история.
Лили ждала, чтобы вместе с Куртом войти в дом. Она не собиралась выпускать его из поля зрения и решила, что не отойдет от него ни на шаг, пока этот некто бродит где-то около дома, до тех пор, пока его не поймают и не посадят за решетку. Лили совершенно не успокаивал тот факт, что в доме ничего не тронули. Наоборот. Она стала волноваться еще больше. Исчезнувшие вещи можно заменить другими.
Курт еще раз взглянул на аккуратно срезанный висячий замок.
— На отпечатки пальцев здесь надеяться не стоит, — сказал он. — Работавший с инструментом, несомненно был в перчатках.
Курт неожиданно повернулся и быстро зашагал прочь, не дожидаясь Лили. Она кинулась вслед за ним.
— Курт! Что случилось? В чем дело? — Лили догнала его только в спальне. Он стоял перед открытым шкафом. — Скажи мне, что произошло. К черту твою гордость! Скажи мне!
