жизни не навсегда, и плавно отгородить ее от него. Но и как это сделать, понятия не имела. Их обоих тянуло друг к другу. Откуда вдруг взялась эта связь, неужели то несчастье так их сплотило за те дни, пока я была в больнице?
– Аня, что скажешь? Ты сегодня какая-то молчаливая, – заметил Игорь мой отстраненный вид.
На мгновение наши глаза встретились, а мое сердце учащенно забилось. Иной раз мне казалось, что он прекрасно все видит, чувствует, как я реагирую на него, и словно провоцирует, кидая в меня такие вот пронзительные взгляды, чтобы я заливалась краской смущения до кончиков волос.
– Уступи Маше, чтобы она поверила, что ее проигрыши зависят не от цвета фигур, – я пожала плечами, а Игорь негромко рассмеялся и перевел горящие глаза на Машу.
– Гном, ты всего два дня пытаешься запомнить, какими фигурами ходить, а уже хочешь, чтобы я тебе сдался? Так не пойдёт. Будем учиться побеждать по-честному.
– Я так точно тебя никогда не обыграю, – Маша смешно сморщила носик, но продолжала обнимать Игоря.
– Ну и хорошо. Будем до самой старости учиться, – он погладил ее по спине и опустил на пол, а я поторопилась отвернуться, чтобы не рассматривать мужчину.
Украдкой всегда задерживала на нем взгляд, когда была уверена, что он не видит. Сегодня же поговорю с Игорем о том, что нам с Машей нужно жить отдельно. У меня была припасена пара весомых аргументов на этот счет. Иначе я утону в этих противоречивых чувствах и в какой-нибудь момент просто выдам себя, а после сгорю от стыда и страха. Я интуитивно чувствовала, что если останусь, то… только хуже будет.
– Разбаловали меня. Пахнет, как всегда, у вас божественно, что там сегодня наколдовали? Аня тебе снова помогала, да гном?
Я прислушивалась к их разговору, бодро шинкуя острым ножом свежие овощи.
Не смогла сдержать улыбки, когда Игорь говорил с Машей подобным тоном, будто это она была хозяйкой этого дома, а мы ее слугами. Как же им легко и хорошо было вместе. Да и сестра за эти дни сильно переменилась и из забитого, испуганного ребенка превратилась в озорную, раскрепощенную девочку. Даже заниматься лучше начала и кушать хорошо. Совсем это было на нее не похоже. Я все понимала, что ничего плохого Игорь не делает и старается как лучше, но… Сердце было не на месте, и как долго во мне смогут уживаться сразу несколько человек с прямо противоположными суждениями и чувствами? У меня не было и сотой доли выдержки и силы, какими обладал Игорь.
Закончив с резкой овощей и хлеба, я ретировалась в ванную комнату, вымыла руки и немного задержалась у раковины, облокотившись на нее руками, смотрела на свое отражение в зеркале, что висело на стене. Я явственно ощущала эти перемены, видела в своём взгляде, чувствовала в груди это лёгкое и пока ещё почти неосязаемое чувство влюбленности к человеку, который был значительно старше меня… лет на двенадцать, не меньше. И я на его фоне – неискушенный ребёнок. Который никогда не станет такой же успешной и роскошной, яркой и красивой, элегантной, как та девушка. Всё, что я сейчас могла сделать – это принять помощь Игоря и постараться обучиться работе на ноутбуке, привыкнуть к городу, затем выйти на работу, чтобы занять какое-то место в этой жизни. И только после этого думать о чем-то другом и, в том числе, о мужчинах. Точнее об одном мужчине. Но эта встреча Игоря с той красавицей и поцелуй этот проклятый, словно динамитом, подорвали все мои чувства. Смотрела на себя в отражении и понимала, что сегодняшний день – это отправная точка, точка невозврата, и я не знаю, как, но постараюсь не выдать своего вспыхнувшего интереса и симпатии к мужчине. Потому что все это было уж слишком… неправильным, обременительным и очень тяжелым чувством.
Ужины всегда проходили по-разному. Маша часто подкидывала темы для разговоров и никому не давала скучать. Разбавляла нашу иногда напряжённую обстановку за столом неуёмной болтовней и бесконечными вопросами.
– Я сегодня опять играла с Лизой, – рассказывала Маша. – Мы тебя ждали, но ты не пришел на площадку. Почему? – вдруг спросила сестра.
Я как раз вернулась из ванной комнаты, прошла мимо Игоря и села за стол напротив мужчины.
– Я думал, что вы уже дома, сегодня я немного задержался, а телефон сел. Позвонить не смог, – Игорь улыбнулся, глядя на девочку теплым взглядом, в котором читались нежность и участие.
Таким же я смотрела на него в последние дни. Он скользнул по мне беглым взглядом и снова сосредоточил внимание на Маше. За ужином я чаще обычного задерживала на Игоре глаза и ощущала некую тяжесть в сердце, когда видела его улыбку или как подрагивала слегка его грудь, когда он смеялся над замечаниями и вопросами сестры. А этот сияющий взгляд… Морщинки эти возле глаз, когда он улыбался, добавляли его облику не возраста, а некого шарма. И я просто себя не узнавала. Вздрагивала от каждого его слова, направленного в мой адрес, и мурашки бежали по коже от его низкого голоса. До этого дня ведь ничего подобного со мной не происходило. Я даже не видела в нем мужчину. Видела, но никак не отождествляла его с собой и своими мечтами настолько явно. Словно до этого самого момента я спала, а теперь проснулась и, открыв глаза, оглядывалась по сторонам в незнакомой обстановке, с восхищением отмечая, сколько вокруг всего прекрасного.
Это внезапное осознание выбивало почву из-под ног, превращало меня в неуверенного ранимого зверька, и мне хотелось как можно скорее излечиться, избавиться от пелены, что застилала глаза. Я бы предпочла относиться к мужчине… как прежде. Чтобы из памяти стёрлись все эти мысли и образы, глупые мечты, и сердце это безумное перестало так стучать, словно собиралось надышаться перед своей смертью и вопреки всем доводам разума остаться жить. И если так проявлялась влюблённость и вспыхнувшие чувства, то пусть это все погаснет немедленно! Прямо сейчас же!
Перебравшись в гостиную, Игорь с Машей расположились на полу в моих ногах. Я сидела с ноутбуком на диване и изредка бросала в их сторону заинтересованные взгляды. Сконцентрироваться на работе и новой информации получалось так себе. Я то и дело смотрела в спину Игоря, ловя себя на мысли, что любовалась бы им часами. И голос его слушала, и смех. Тряхнув головой, перевела взгляд на экран и продолжила учиться печатать,
