Он снова в деле. Схватив меня за задницу так, что наверняка останется неприятный след, он врезается бедрами в мою плоть вперед и назад. Я держу рот закрытым, сильно прикусывая нижнюю губу, но даже это не мешает стонам вырываться наружу.
Я дохожу до мощного оргазма, мои ноги трясутся, но Нейт даже не предупреждает меня. Он входит в меня в последний раз и опустошается внутри меня, стонет на моей потной спине, кажется, целую минуту. Я чувствую, как его презерватив расширяется от горячей спермы. Такое ощущение, что он сломал мне тело и порезал ноги тесаком.
И мне нравится это.
Он отпускает мои бедра, и я сползаю по стене, пока мои ноги не коснутся пола. Я стягиваю платье вниз, мои бедра слипаются от влаги. Что, черт возьми, только что произошло? Технически это был секс. Но физически и морально это было похоже на бойню. Нейт делает шаг назад. Он пошел против приказа Годфри и трахнул меня всем, что у него было, а потом еще и еще. Его пустые шарики теперь в моей милой ладошке.
Все знают, что у Годфри в офисе есть детектор лжи. Одна встреча с Нейтом, и Игла будет танцевать, как хиппи на Вудстоке. Я уверена, что мы думаем об одном и том же — теперь все изменилось, когда он засунул в меня свой член.
— Дерьмо, — бормочет он у меня за спиной, когда в комнате воцаряется новая реальность. — Блядь, блядь, блядь!
Хотя я по-прежнему стою к нему спиной, я чувствую, как он ходит по комнате. Я стараюсь не зацикливаться на этом, потому что мои планы намного больше, чем быть наполовину отвергнутым странным парнем с членом размером с космический корабль. Все равно щиплет.
Но я знаю его имя.
И он трахнул то, что принадлежит Годфри.
Он облажался.
— Послушай, Нейт. . . — Прежде чем я успеваю развернуться и броситься на него с очередной напутственной речью, дверь захлопывается, стены вокруг меня содрогаются от удара. Я жду несколько секунд, прежде чем снять повязку и оглядеться.
Он ушел.
Я пинаю еду и пиво, которые он принес для меня, поднимаю маску Гая Фокса, которую он забыл взять с собой, прежде чем умчаться прочь, и смотрю на нее, желая, чтобы она ожила и сражалась со мной.
Я не могу поверить ему. Я не могу поверить себе. Меня не должно волновать, что он сбежал. Просто быть в восторге от того, что он подыграл моему плану, и теперь я могу манипулировать им еще больше.
Нейт Вела вернется. Я знаю, что он верется. Вся компания не могла его отвлечь. Он пришел за мной. Он вошел в меня. Его не интересует все, что может предложить внешний мир. С того момента, как он каждый день добирается до своего дома, его жизнь вращается вокруг меня.
То, как он трахнул меня сегодня? Это доказывало одно: я нужна этому человеку так же, как он нужен мне.
Плохо.
НЕЙТ
Мне нужно выбраться из этой неразберихи, прежде чем она убьет меня так, как пыталась целая армия сумасшедших нацистов, но безуспешно. Она меня погубит. . .и я позволю ей.
Нет. На этом все закончится.
Я не знаю эту девушку. Мне, черт возьми, не нужна эта девушка. Эта девушка, кроме того, что она гордая обладательница волшебной гладкой киски, на которую я обычно реагирую так, как будто она принадлежит самой Афродите, для меня ничего не значит. Ничего. Она нажмет на меня, даже глазом не моргнув. Она будет трахаться на пути к свободе, даже если это будет под телами других мужчин. Как Ирв, или Стэн Хэтэуэй, или даже сам Кэмден Арчер. Она не остановится ни перед чем, чтобы вернуть себе жизнь, и я не могу ее винить.
Но я могу покончить с этим.
Это ее проблема, не моя. Ее трагедия, не моя. У меня есть своя чертовски грустная история, которой я истязаю уши обычных людей. И это дерьмо про ребенка? Я, может быть, и напуган, но я видел, как ее лицо дернулось, когда она ответила.
Где ты прячешь своих отродий, малышка Прескотт, и кто, блядь, о них заботится?
Выбравшись из подвала, все еще сильно пьяный, я перешагиваю через голую девушку на полу, которая мастурбирует пустой бутылкой из-под пива на глазах у ликующей толпы. Черт возьми, с какими людьми сейчас общается Ирв?
Я тащусь прямо к стереосистеме, которая воет «Hey» в исполнении The Pixies, и выдергиваю вилку из розетки, держа шнур в руке, как аркан, и направляю его на Ирва, который растянулся на нашем диване получая минет от женщины в мини-юбке, которой на вид около пятидесяти, и у которой в черепе застряли розовые бигуди для волос.
— Все убирайтесь нахуй. Вечеринка окончена.
Ирв вскакивает на ноги, швыряет зажженный косяк на дырявый ковер и смотрит на меня сверху вниз, как люди и ожидают. Это мгновенно затыкает всех в комнате, что очень прискорбно, потому что у меня в подвале живет злая, сильная женщина, которую только что поимели шестью способами в воскресенье и которая вполне могла бы кричать во все горло.
— Успокой свою горячую задницу, чувак. Кто, черт возьми, ты такой, чтобы решать? — он плюется. Я так зол на него за то, что он проболтался ей о моем имени, я готов разрезать его уродливую задницу на глазах у всех этих людей.
— Я твой чертов сосед по комнате, а когда понадобится, я также буду твоим чертовым боссом. — Я делаю шаг в его сторону, возвышаясь над ним как минимум на шесть дюймов. — Я никогда не соглашался принимать гостей. Сверни это дерьмо, пока я не задушил тебя заживо. У меня уже есть веревка. — Я сжимаю шнур в кулаке для выразительности и поднимаю его на уровень его глаз. — Сейчас, куколка.
Через десять минут дом пуст. Только я, он и Прескотт внизу. Я ушел от нее еще до того, как застегнул молнию. Черт, мои боксеры все еще влажные от спермы, которую я не успел стереть. Пытаясь проглотить свое смущение — мне все равно, что она думает обо мне, она умоляла, чтобы ее трахнули, и я дал ей то, что она хотела — я бросаю подушку на лицо и сжимаю ее, наполовину желая задушить себя до смерти.
Горошек.
Мысли о ней так возбуждают меня, что я чувствую, как бьется пульс в моем члене. Я сижу в палатке, как тринадцатилетний бойскаут, просто прокручивая в голове ее имя. Секс чертовски сломил ее, но сегодня вечером она безошибочно чувствовала себя цельной, пусть даже на секунду.
Что такого особенного в этой девушке?
Она «уличная», но не проститутка.
Умная без претенциозности.
Знает свою гребаную литературу, а также знает, как распознать плохо смешанный кокаин издалека, и все это в одно и то же время.
Нет. Это не так. У нее борьба, и она хочет жить. Она активно гоняется за жизнью, а я позволяю своей скользить между пальцами.
Она- жизнь, а я - смерть.
Прескотт Берлингтон-Смит — это все, кем я хочу быть. Шторм выходит из дерьмовой ситуации со скоростью света, не оглядываясь назад, чтобы бросить взгляд на жертвы своих действий.
Как себя чувствовала ее киска? Хорошо. Как я помню других кисок, которых я доводил до изумления. Плотная и теплая, как пушистое одеяло, укол героина для дрожащего наркомана. Но ничего особенного. Она не блестит. Она не извергает стодолларовые купюры и не принесет мир во всем мире. Она ничем не отличается от последней безымянной цыпочки, которую я трахал много лет назад. И все же, она единственная женщина, которая меня возбуждает. Единственная.
Я ненавижу ее.
Я хочу ее.
Мне нужно забыть ее.
Эта дурацкая песня «Pixies» продолжает играть у меня в голове, даже после того, как я ее выключил, на повторе, пока я катаюсь в постели.
Мы прикованы. Мы прикованы. Мы прикованы.
***
На следующий день я прибываю в особняк миссис Х. Блэкхок. Я боюсь, что она будет там, но все же подчиняюсь ее безумию. Как только я вхожу в ее дом, я исчезаю в ванной и переодеваюсь в плавки. Ее любимая пара. Она купила их мне в подарок на Пасху. Обычно оставляет большие чаевые, когда я их надеваю.
Я думал всю ночь, и наконец придумал план.
Я собираюсь быстро заработать, отпустить ее и сбежать сам, при этом держась от нее на расстоянии.
