– Тебя беспокоило то, что ты для меня на втором месте. Так? Что тебя всегда будет затмевать память о другой женщине? Ирония судьбы, но Джоди чувствовала то же самое в отношении тебя.
Сэнди непонимающе сдвинула брови:
– Ты про что?
Он передал ей фотографию. Она с удивлением смотрела то на фото, то на Бена.
– Но это же мы с тобой.
В простой деревянной рамке был выцветший снимок. Она и Бен, оба почти дети, они обнимаются, она – худенькая-худенькая – в крошечном бикини в розовый цветочек, с мокрыми, спутанными после купания волосами, которые ниспадают почти до талии. Она смотрит в объектив и улыбается счастливой, уверенной улыбкой. У Бена длинные выгоревшие волосы, на нем синие, с гавайским рисунком шорты для серфинга. Он смотрит не в камеру, а на нее, смотрит с гордостью, словно хочет сказать: «Вот какая у меня девушка». Взгляд собственника, взрослого мужчины, а не тинейджера.
Сэнди не сразу смогла произнести:
– Откуда у тебя это?
– Ты дала. Разве не помнишь?
И Сэнди вспомнила.
– Это Лиззи нас сфотографировала. Фотографию я отдала тебе… на память. – Еще Сэнди вспомнила, что у нее тоже осталась такая же фотография, но она вставила ее в альбом, а альбом куда-то засунула.
– Джоди нашла эту фотографию в ящике у меня в комнате как раз перед нашей свадьбой и сказала, что мы должны объясниться.
– Я… я не думала, что ты ее сохранил.
– Джоди тоже, и поэтому спросила, влюблен ли я все еще в тебя или нет.
– И… что ты ответил?
– Я сказал, что ты мне очень нравилась когда-то, но теперь я с ней.
Сэнди судорожно выдохнула. Ее охватила неуместная ревность.
– Ты… ты женился на ней. Зачем ей знать про нас?
– Мы поженились, потому что она была беременна Лайамом.
Вот этого Сэнди никак не ожидала.
– Я… не знала…
– Разумеется, не знала. Но она переживала по поводу нашего брака, хотела, чтобы я ее заверил, что женюсь на ней не потому, что должен.
– Бедная Джоди. – Сэнди было жаль милую девушку, которая так любила Бена.
– Теперь ты понимаешь, что «третьим» человеком в нашем браке была ты.
– Я… понятия не имею, что сказать. Будь ты сейчас женат, я бы и близко к тебе не подошла.
– Я знаю. И ты тоже это знаешь. И уверен, что Джоди это знала. Но, несмотря на мои заверения, что мы с ней все равно поженимся, где-то в глубине души ее мучили сомнения, что она на втором месте после тебя.
– А ты… все-таки не выбросил эту фотографию. – Сэнди сжала рамку в руке.
– Нет. Хотел было выбросить в мусорное ведро, чтобы доказать Джоди, что она не права, но она меня остановила. Сказала: глупо предполагать, что у нас не было никаких прошлых увлечений. Она просто хотела удостовериться, что ты осталась в прошлом.
– И вот я здесь… в будущем.
– Я и думать забыл про эту фотографию. А после того утра на пляже, с тобой и Хобо, я нашел ее в коробке… в кладовой отеля.
– И поставил сюда?
Бен забрал у нее фотографию и вернул обратно на комод.
– Здесь она и останется, – сказал он.
– Тогда… почему вчера ты спрятал ее от меня?
– Решил, что тебе может показаться странным… ну то, что я сохранил фотографию. Слишком рано было ее тебе показывать.
– А сейчас не рано?
– Со вчерашнего дня у нас с тобой многое изменилось.
– Да, – сказала она.
– Если ты не возражаешь, я оставлю фото здесь.
– Конечно, – с комом в горле ответила Сэнди. – Но я все равно не могу не задаваться вопросом: смогу ли я соперничать с кем-то, кто был так для тебя дорог?
Он взял в свои большие израненные руки ее лицо.
– Я уже говорил: это не соперничество. Ты совсем другая. Она была надежной гаванью, спокойным морем. А ты – бьющиеся о берег высокие волны.
В душе Сэнди надеялась, что она тоже смогла бы стать для Бена надежной гаванью.
– Сколько у тебя есть времени до возвращения в магазин? – спросил Бен.
– А сколько нам надо? – прошептала она.
Сэнди перевернула табличку «Вернусь через час» – который растянулся на полтора – обратной стороной с надписью «Открыто» и влетела в магазин. Она быстро поправила прическу и макияж, чтобы вошедшие любопытные покупательницы не смогли догадаться, как она провела время ланча. Можно представить, какие слухи поползли бы по Дольфин-Бэй!
Покупателей было мало. То ли она уже не представляла собой новость номер один, то ли из-за жары люди предпочитали проводить время на пляже. Сэнди приподняла волосы с вспотевшей шеи. В магазине было душно, несмотря на то что она включила – хотя и с трудом – кондиционер.
После того как ушли двое покупателей – дама хотела приобрести последнюю кулинарную книгу известного шеф-повара, а мужчина интересовался историей рыболовной флотилии Дольфин-Бэй, – Сэнди вытащила свой сказочный блокнот, с которого на прилавок тут же посыпались блестки, и авторучку, взятую в гостиничном номере. Пора пересмотреть решения по случаю своего тридцатилетия.
Пункт первый. Насчет того, чтобы уехать из Сиднея как можно дальше. Так. Дольфин-Бэй в четырех часах езды от Сиднея.
Пункт второй. Новая работа. Возможность стать владелицей книжного магазина превосходит все ожидания.
Пункт три. Добрый, интересный мужчина без эмоциональных сдвигов. И дети от этого мужчины: две девочки и мальчик. Она нашла такого человека – хотя у него хватает душевных проблем, – и, возможно, он тот самый, с кого она подсознательно лепила идеальный образ.
Сможет ли она быть счастливой, если только два из трех решений осуществятся? На какой компромисс она готова пойти?
Сэнди не представляла себе жизни без детей. Ей на ум пришли слова, часто повторяемые матерью: «Ты не можешь иметь в жизни все, Александра».
Сэнди неровной линией зачеркнула слова про детей и написала: «Если я останусь в Дольфин-Бэй, то спрошу Мору о щенке». Зачеркнула «о щенке» и написала «о щенках».
И захлопнула блокнот.
Зазвенел дверной колокольчик. Сэнди подняла голову и увидела маленькую девочку, деловито открывавшую дверь.
– Эйми! Радость моя! – Сэнди выскочила из-за прилавка и кинулась к племяннице, только потом увидев сестру Лиззи. – Лиззи! Поверить не могу.
Чмокнув Лиззи в щеку, Сэнди подхватила Эйми и чуть не задушила в объятиях. Она закрыла глаза, блаженно вдыхая неповторимый детский запах клубничного шампуня и свежих яблок.
– Я скучала без тебя, малышка, – сказала Сэнди, целуя гладкую, упругую щечку Эйми.
– А я без тебя, тетя Экс.
Так Сэнди называла только племянница: крошечная Эйми никак не могла выговорить «Александра» и сократила ее имя до Экс.
– Ты меня раздавишь.
– Ой, прости. – Сэнди поставила девочку на ноги и поправила на ней платьице.
