На мгновение Энн показалось, будто она видит перед собой Бернарда — высокого, светловолосого, с ясной детской улыбкой. Бернард тоже всегда так улыбался, когда хотел подлизаться к ней. Повинуясь внезапному порыву, Энн поцеловала Бена в щеку.
— Все в порядке, я не сержусь.
В воскресенье, перед тем как расстаться, Стэн пригласил Энн посидеть вечером в новом ресторане недалеко от ее дома.
— Говорят, там шикарно, — предупредил он. — Так что оденься соответственно.
Энн была только рада поводу принарядиться. В понедельник она специально забежала в магазин и купила новое платье. Из темно-красного шелка, плотно облегающее фигуру. «Необычайно гармонирует с волосами мадам», — авторитетно заявила продавщица. Еще бы, с легким оттенком самодовольства подумала Энн. Конечно, гармонирует.
Но когда во вторник, предвкушая чудесный вечер, она прибежала домой, ее поджидал неприятный сюрприз.
— Несколько минут назад тебе звонил некий Стэн Ирвинг, — сообщил Бен. — Сказал, что безумно занят и никак не может вырваться. Срочная операция. Он предупредил, что сам перезвонит, как только выберет время.
Энн разочарованно вздохнула. Увы, в жизни врачей подобное случается сплошь и рядом.
— А я-то купила новое платье, — пожаловалась она.
— Тогда я тебя куда-нибудь свожу, — тут же предложил Бен. — Помнится, мои любимые рестораны ты не жалуешь, так что сама выбирай, куда идти.
— Ладно, — согласилась Энн, немного подумав. — Через дорогу есть один славный бар. Тебе там понравится.
— Прекрасно. Наденешь новое платье?
— Нет, — покачала она головой.
Неожиданно вечер доставил ей удовольствие.
Бен стряхнул уныние, владевшее им последние дни, и вновь стал милым и веселым товарищем, которого она помнила. Правда, Энн предпочла бы провести время со Стэном. Однако в среду все вновь полетело кувырком.
— Я убрала все эти фотографии потому, что не желаю их больше видеть! — возмутилась Энн, с трудом веря собственным глазам.
Бен рассеянно взглянул на нее и ответил:
— Да, твоя квартира была совершенно безликой. Но я все исправил.
Энн с возрастающим ужасом осмотрелась по сторонам. Это же надо — притащиться домой после изматывающе трудного рабочего дня и обнаружить, во что превратилась гостиная! Бен поснимал с полок журналы и книги по медицине, а на их место поставил руководства по альпинизму и описания маршрутов. На стенах снова красовались старые фотографии — тягостные напоминания о временах, которые Энн хотела забыть. Настольная лампа с абажуром, которую она всегда ненавидела, вновь заняла почетное место. Нет, надо было давным-давно выбросить весь этот хлам.
— Бен, это моя квартира! Ты можешь некоторое время пожить здесь, но не наводить порядок по своему вкусу! Я тебе разрешала что-либо менять?
Она сорвала со стены ближайшую фотографию. Бен недовольно выхватил снимок у нее из рук.
— Ты что! Это же вид с вершины Мануа-Кеа! Он о стольком напоминает! Я хочу, чтобы фотография постоянно была на виду.
— А я не хочу! Послушай, Бен, только мне решать, что и где будет висеть в моей гостиной.
Теперь он по-настоящему разозлился.
— Да что с тобой случилось? Вспомни, как мы были счастливы здесь. Все втроем. Хорошее было время — и оно может еще вернуться. Только нужно сделать все по-старому.
Упрямец подобрал упавшую булавку и приколол фотографию на прежнее место. Энн показалось, что она ослышалась.
— Да о чем ты говоришь? Какие прежние счастливые времена? Бернард погиб, Бен! Ты слышишь, он погиб. Нас уже не трое, а только двое. И ты живешь тут лишь до тех пор, пока не подыщешь себе квартиру.
— Я прекрасно знаю, что Бернард погиб! Он умер у меня на руках. И незачем все время повторять одно и то же. — Бен шумно перевел дыхание, и в его голосе неожиданно зазвучали жалобные нотки: — Энн, ну пожалуйста, скажи, что оставишь хоть парочку фотографий, и я от тебя отстану?
Она так устала, что сил спорить уже не было.
— Ладно. Но помни, только ненадолго.
— Хорошо, конечно, ненадолго. Прости, Энн, я не думал, что ты так рассердишься. — Бен обнял ее, последнее время это вошло у него в привычку. — Да, нас было трое, а теперь мы остались вдвоем. Но я займу место Бернарда.
Он наклонился, и поцеловал ее. Энн мгновенно отпрянула, изумленно глядя на Бена расширившимися глазами.
— О чем ты? Как это ты займешь место Бернарда?
— Ты сегодня много работала и переутомилась, — сказал он. — Пойду заварю тебе чаю.
Энн молча проводила его недоуменным взглядом. Займет место Бернарда. Нет, этот человек определенно сошел с ума!
Она приняла душ, переоделась, а когда вернулась в гостиную, то убедилась, что Бен сдержал слово. Большая часть старых книг и фотографий исчезли. Остались лишь два горных пейзажа. Вечер прошел тихо и мирно.
На следующее утро Энн была завалена работой, когда ее внезапно позвали к телефону.
— Знаешь, в гостевой спальне так тесно, — как ни в чем не бывало заявил Бен. — Что, если я наведу там порядок, а? Можешь не беспокоиться, я сам переставлю вещи и перестелю постель.
Энн не имела ни времени, ни желания вступать в споры, поэтому осторожно ответила:
— Что-то мне эта идея не по душе. Мы же вчера решили ничего больше не менять. Давай не будем торопиться, я вечером вернусь, и мы все обсудим.
Правда к вечеру она успела начисто забыть об этом разговоре. И без того проблем хватало: Стэн не перезвонил, а она так ждала. Можно было, конечно, позвонить самой, но ведь он предупредил, что не стоит. А может, просто обдумал воскресный разговор и решил таким образом свести на нет их отношения? Или действительно слишком занят? Откуда ей знать?
Бен встретил ее готовым ужином. Повар из него оказался никудышный, но Энн не придиралась. Сама она так вымоталась, что о готовке и думать не могла. Хотелось лишь одного — пораньше лечь спать и хорошенько выспаться. Но, проходя по коридору, она вдруг увидела, что Бен, судя по всему, обосновался в гостевой спальне всерьез и надолго.
— Почему ты опять хозяйничаешь в моем доме? — возмутилась она.
Казалось, он искренне удивился такому вопросу.
— Но мы же договорились сегодня утром, что я могу все здесь переделать по своему вкусу.
— Ничего подобного! Бен, пойми, ты живешь здесь временно, пока не найдешь себе другое жилье. И по-моему тебе пора искать работу.
— Извини, я решил, что ты не будешь возражать, — пробормотал он. — Завтра же все сделаю так, как было.
— Да не в этом дело! Ладно, я валюсь с нот от усталости. Пусть все остается как есть.
На следующий вечер Энн рано возвратилась домой. Настроение у нее было неважное. Когда она вошла в гостиную, Бен разговаривал по телефону. Однако, увидев хозяйку дома, поспешно пробормотал в трубку:
