Она почти не думала даже о Стиве. Тут, вдали от лабораторных стен, среди пейзажей и красот, ни единым штрихом не напоминавших о рабочей обстановке, как-то сразу и окончательно стало понятно, что он не для нее. Ведь Флоренс Беннет никогда не отпустит его, никогда не позволит им быть вместе. И сам он ни разу не попался ей на глаза в последние месяцы перед отпуском. Ну что ж, пусть. Ведь у них ничего и не было. Значит, ничего и не должно быть.
К концу пребывания в Гринвилде мысли повернули в неожиданном направлении. За совместным ужином хозяйка гостиницы обмолвилась, что завтра днем задержится у подруги, и попросила хозяина, худощавого седоватого джентльмена в черных очках, позаботиться об обеде для единственной постоялицы.
— Завтра Лиззи будет регистрировать рождение своей маленькой Роуз, — улыбаясь сообщила миссис Веджинайт Памеле. — Я так счастлива за Лиззи!
— А за отца? — поинтересовалась Памела, зачерпывая очередную порцию пломбира с клубникой.
— Отца нет, — спокойно отозвалась миссис Веджинайт. — Девочка из пробирки, собственноручное, можно сказать, творение. Лиззи всегда так и хотела, но лишь теперь это ей удалось. И хотя говорят, что в сорок пять лет рожать опасно, но, слава богу, Лиззи удачно перенесла все положенные неприятности. Мы с ней обе счастливы!
Памела задумчиво принялась разглядывать узоры на тарелке. Такой поступок показался ей довольно странным. Не желать ребенка от мужчины! Избегать объятий и прочих радостей, за которыми следует эта, самая большая, самая законная! Ей, Памеле, довелось испытать совсем другое… Но мало ли какие у людей бывают причуды!
Однако на следующее утро отдохнувшее сознание бодро уцепилось за новую мысль: почему бы действительно не завести ребенка с помощью современных возможностей науки? Если это удалось сорокапятилетней даме, то тем проще будет такое дело для молодой, сильном, крепкой женщины.
Памела вызвалась поприсутствовать на регистрации. Но услышав подробные рассказы обеих дам о том, каким трудным и специфическим был медицинский путь, почувствовала неприязнь к подобным методам. Слишком еще сильны были желания обычного, простого, естественного женского счастья. И глядя на красное личико ребенка в белом кружевном пакете, поздравляя тощую Лиззи, счастливый вид которой слегка смягчал грубоватые черты лица, Памела решила, что такой способ устройства личной жизни не для нее. Однако идея о ребенке прочно застряла в голове и принялась искать себе иные пути.
Расхаживая по тихим аллеям маленького курортного городка и разглядывая мамаш, умилявшихся над колясками, Памела прикидывала, как бы получше устроить свою материнскую судьбу. Припомнился печальный пример Юты Мелвилл. Нет уж, лучше так не рисковать. Больная дочь от случайного любовника — заслуженное наказание за грех, но чересчур жестокое. Юту, конечно, жаль, но, как говорил Джеймс, умные учатся на своих ошибках, а мудрые — на чужих. Как ни горьки уроки мистера Флендера, но, что ни говори, учителем он был хорошим.
Юта и Лиззи — превосходные примеры того, как поступать не надо: ни вешаться на шею первому встречному, ни избегать мужчин как таковых. А как надо?
В итоге Памела вдруг принялась всерьез обдумывать планы усыновления. Почему бы нет? В конце концов, это будет самым добрым делом, на которое она способна. Ей выдадут все надлежащие справки, гарантируют нормальность ребенка.
Можно выбрать самый подходящий вариант. Мальчик — впрочем, нет, — пусть это будет лучше девочка. Так вот, эта девочка вырастет под заботливым присмотром и будет до конца жизни благодарна человеку, отдавшему ей всю душу. А любовь, мужчины… Конечно, это чудесно и нужно, но все это так зыбко, ненадежно, временно. Нельзя на этом строить личное благополучие. Можно надеяться только на себя.
Неделя полного отдыха в прекрасной спокойной обстановке и новая увлекательная идея полностью изменили настроение Памелы. Сердечно попрощавшись с хозяевами пансиона, она возвращалась в Мантон другим человеком.
Машинально следя за приближавшимися знакомыми пейзажами, она улыбалась встречным детям и продолжала лелеять мечту о ребенке, которому посвятит свою жизнь. Они будут жить в маленьком домике — тут, кажется, можно купить небольшой и взять кредит на хороших условиях…
Вот хотя бы этот. На ограде — табличка «Продается». Красная крыша, изящный фасад, у окна — плакучая ива, аккуратно подстриженная лужайка с гипсовой фигуркой гнома. Интересно, сколько стоит такое гнездышко?
Домик находится на окраине Мантона, одинаково удобно добираться и до центра, и до океана. По выходным можно ездить вот в эту церковь — слушать проповедь. Как давно она не была в церкви! Кажется, в последний раз это было еще при жизни отца. Нет, во время его похорон.
А вот и замелькали мантонские дома. Да, так вот они с дочкой везде будут ходить вдвоем! И вообще все будут делать вместе: учиться, гулять, ездить на океан, поливать клумбу с цветами…
— Боже мой! — вскрикнула Памела так, что на нее обернулись с соседних кресел. Она зажала рот ладонью и смущенно улыбнулась в ответ. Сердце заколотилось от вспышки ужаса. Как могла она забыть?! Почему?
Едва автобус открыл двери на автовокзале, как Памела ринулась к выходу, расталкивая пассажиров, не замечая недовольных и удивленных возгласов. Она бежала к дому, где снимала квартиру, задыхаясь, проклиная тяжесть рюкзака, на ходу вынимая ключ, словно спешка могла что-то спасти.
Но спасать было уже нечего. На кухонном окне нелепым зигзагом топорщился мертвый стебель задохнувшейся орхидеи.
Памела медленно сняла защитный колпак, зачем-то потрогала безнадежно высохшую землю. Провела рукой по цветку — на подоконник посыпались желтые скрученные лепестки. Несколько минут простояла она, глядя в окно на далекие скучные никчемные горы. Потом быстрым движением отправила покойницу в мусорный контейнер вместе с колпаком, кашпо и рассыпанными лепестками — все, что так долго было ее единственной радостью.
Тяжело вздохнув, отправилась в ванную приводить себя в порядок после поездки. Обернув полотенцем распущенные влажные волосы, она вернулась, устроилась на диване, взяла в руки брошенный перед отъездом мобильник и принялась изучать список пропущенных вызовов.
С испугом насчитала двенадцать звонков от Барнета. Видимо, что-то все-таки случилось. Ее уволили? Обреченно ткнула на вызов абонента и, услышав сердитый отзыв, тихо произнесла не здороваясь:
— Простите, сэр. Я… я потеряла мобильник, только сейчас нашла. Что случилось?
— Наконец-то! — заорал Барнет. — Я же клялся, что вы меня не подведете! Я же предупреждал вас! Где вы были?
