минут?
– Конечно, – ноги гудели от усталости, а в ушах шумело от пяти дней бесконечных ответов на вопросы, но я постаралась дружелюбно улыбнуться.
– С начала выставки наблюдаю за вашей работой. Вы добрый и светлый человек, Ольга.
– Спасибо, – ответила я, сбитая с толку таким началом разговора.
– Меня зовут Павел. Я скульптор и художник. Один раз в неделю провожу занятия с детьми в изостудии Собора, – он глубоко вдохнул и продолжил. – Понимаю, что это прозвучит странно, но бог наградил меня даром видеть свет, который рождает человеческая душа. В современной литературе его называют аурой. Ваша аура Ольга, если можно так выразиться, – яркое зрелище. Я вижу, что вы получаете удовольствие от работы, вы открытый и честный человек, – Павел вздохнул и продолжил. – Скорее всего, это не моё дело, но в вашем свете есть огромная брешь. Похоже на сердечную рану, от которой вы страдаете. Простите, что снова заставляю вспомнить о перенесённой боли, но человек, которого вы любите, окутан тьмой.
Тех, кто истинно любит, связывает прочная нить. Через эту связь тёмные силы воздействуют не только на него, но и на вас. Ольга, будьте осторожны. Порвите связующую нить и очистите себя от тьмы, иначе это плохо скажется на вашей жизни. Если понадобится помощь – обращайтесь. Да хранит вас господь, – он перекрестил меня, развернулся и ушёл.
– Почему ты раньше об этом не говорила?! – Виола вскочила со стула и схватила меня за руки.
– Я не придала разговору большого значения и вскоре забыла о нём. Мало ли на свете странных людей?.. – сказала я и поняла, что не хочу ввязываться в эту историю.
Конечно, я переживала за Максима, но распутывать клубок не собиралась.
Виола поехала в Казанский собор, чтобы найти Павла. А я осталась наедине с мыслями о её брате. Обрывочные воспоминания складывались в картину, обретая новый смысл. Эпизод из разговора с Мишей, когда он рассказывал, что Вера увлекается оккультизмом. Рассказ художника о том, что Максим подвергся тёмному влиянию. Теперь дневник… И пример болезненной одержимости человеком.
Если он и вправду оказался под влиянием чужой воли, и если магию можно разрушить… Подсознательно я хотела прийти к выводу, что мы снова можем быть вместе, и пришла… Но зачем? Чтобы испытать боль и разочарование? Чтобы месяцы учиться улыбаться. Нет, я не позволю разрушить с таким трудом восстановленную из руин жизнь!
В подтверждение этой мысли зазвонил телефон. Женя сказал, что заедет через полчаса. Пора возвращаться на землю. Выпила чашку кофе, умылась и переоделась, стараясь вытеснить тревожные мысли. Когда он позвонил в дверь, я искренне улыбалась.
Женя сказал, что приготовил сюрприз, и мы поехали в центр города. Он выкупил царскую ложу в Александринском театре, чтобы насладиться спектаклем, как это делали особы королевской крови.
На сцене развернулось действие шекспировской пьесы «Укрощение строптивой». Она рассказывала о том, что мы сами создаём реальность и получаем её такую, какую создали.
После спектакля мы с Женей не спеша шли по набережной Фонтанки и делились впечатлениями от постановки. Мысли вернулись к разговору с Виолой. Я хотела забыть о нём, но не могла. И всё больше убеждалась, что история с Верой и Максимом – правда.
Женя дёрнул меня за руку, призывая остановиться.
– Оля, вернись, пожалуйста, на землю, – его зрачки были сужены, и он пристально смотрел в мои глаза. – Я два раза задал вопрос, и не получил ответа. Что с тобой?
– Прости, задумалась, – я посмотрела на воду, не в силах вынести его взгляд, – о чём ты спрашивал?
– Неважно. Я хочу знать, что тебя беспокоит? И лучше говори правду.
Женя положил руки на скулы и осторожно повернул мою голову, так, чтобы я смотрела ему в глаза.
– Ты уверен, что хочешь знать правду? – попыталась я уйти от разговора, который не предвещал ничего хорошего.
– По-моему, мы договаривались не иметь секретов друг от друга. Доверие – главное в отношениях. Помнишь? Твои слова.
Пришлось рассказать Жене о встрече с Виолеттой. По его плотно сжатым губам, сдвинутым бровям и неровному дыханию я поняла, что ссоры не избежать.
Когда мой монолог иссяк, Женя заявил, что запретит общаться с Виолой, если та ещё хоть раз выкинет что-нибудь подобное. Он сказал, мы обе с ума сошли, и что Виоле надо думать о своей жизни, а не лезть в чужую.
По дороге домой мы не разговаривали. На прощание я сделала попытку примириться с Женей, извинилась, понимая всю нелепость сложившейся ситуации. Но он сказал, что мы поговорим об этом позже, а сегодня он устал и хочет поехать домой.
Лёжа в кровати, я вспоминала о том, как хорошо начинался день. А чем он закончился? Разочаровала лучшую подругу нежеланием поверить и помочь, поссорилась с Женей из-за призраков прошлого и оказалась перед выбором: верить или нет, действовать или не вмешиваться, помнить или забыть? Почему так трудно сделать этот выбор?..
Проснувшись рано утром, я чувствовала себя уставшей и разбитой. И решила посвятить выходной день домашним делам, чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей.
Когда я, с наслаждением вытянув ноги и выпрямив спину, пила чай, в дверь позвонили. Нежданным гостем оказалась Виола. Она сказала, что купила два платья, и ей срочно понадобился совет, какое надеть на день рождения Миши.
Я посмотрела платья, высказала мнение и предложила подруге выпить чашку чая или кофе. Разговор, впервые за всё время, что я знала Ви, не клеился. Она кусала губы, отводила взгляд и теребила пояс юбки. Понимая, что Виола вовсе не из-за платьев приехала, я сказала:
– Выкладывай, что случилось. И оставь в покое пояс.
– Ты права, – она набрала воздуха, как перед нырянием. – Я нашла Павла. И он обещал помочь…
– Но? – подбодрила я подругу.
– Но сказал, что твоя связь с Максимом гораздо сильнее. И по-настоящему помочь ему можешь только ты. Я, конечно, попытаюсь. Возможно, даже получится ослабить ту паутину, которую наплела вокруг него Вера. Но чтобы порвать её и освободить брата, нужны наши общие усилия.
– И ты хочешь, чтобы я ввязалась в это безумие? Хотя о чём спрашиваю, – руки безвольно упали вдоль тела. – Конечно, хочешь.
Виола встала, подошла ко мне, опустилась на колени и сжала ладонь обеими руками.
– Я знаю, что не вправе просить об этом. Знаю, что одно его имя причиняет тебе боль. Знаю, что сейчас в твоей жизни наконец-то появился достойный человек… Но не могу безропотно смотреть, как эта ведьма вытягивает из него душу, Оля! От того человека, которого я знала с рождения и любила, от того, кто
