Человек, которого Хью позже узнал как жениха Аманды Леонарда Эмери, пришел к нему через несколько дней после гибели ее родителей. За очень большие деньги он предложил Хью провести несколько непопулярных приказов по сокращению зарплат и отмене выходного на одной или даже двух фабриках компании. Хью, по его словам, предвидя негативную реакцию со стороны служащих, сразу озвучил свои опасения. Но Лео успокоил управляющего, заверив, что именно этого результата и ждет заказчик.
– А кто заказчик? – перебила Аманда.
– Думаю, если бы он хотел себя раскрыть, то действовал бы напрямую, – криво усмехнулся Чейз.
Также Лео гарантировал, что последствия самовольных распоряжений Чейза не ударят по нему.
– Он сказал, что после пожара ты окончательно свихнулась и не сможешь подавить забастовки. И скоро управление компании перейдет к нему, а я, если карты лягут как надо, стану вице-президентом. – По лицу Чейза можно было прочесть, как сильно он ненавидит Эмери за его лживые обещания.
– Это невозможно! – вскипела Аманда. – Уже три года, как вице-президент Сьюзи. Что он хотел сделать с ней?
Чейз выполнил просьбу Лео, но все пошло не так. Президентом стала Аманда, а не Лео Эмери. Узнав обо всем, Аманда рассердилась и уволила Чейза из компании.
– Ты безбедно проживешь еще лет десять на те деньги, что тебе заплатили, предатель, – процедила сквозь зубы Аманда.
– Да ничего мне не заплатили! Ни цента! – завопил Чейз. – Он обманул меня, твой женишок!
– Во что он был одет, когда пришел к тебе в первый раз? – вмешалась Мари, между делом что-то просматривая в ноутбуке.
– Это-то меня и насторожило. – Чейз часто-часто закивал, словно вместо шеи у него была слабая пружина. – Он был одет как-то слишком по-пижонски. Серебряный браслет, слаксы, гавайская рубаха, лаковые туфли, волосы в бриолине.
– Тогда как в деловых кругах приняты костюмы и галстуки, а максимум что можно позволить себе из украшений – это булавка для галстука, запонки, часы, ну и, пожалуй, университетский перстень, – продолжила его мысль Аманда. – Он не бизнесмен. А что его компания «Эмери групп»?
Тут слово взяла Мари:
– А это не его компания.
Она повернула к Аманде и Хью экран своего ноутбука, всю площадь которого занимала большая цветная фотография. На снимке были запечатлены двое улыбающихся мужчин, европеец и азиат, жмущие друг другу руки. Но главный интерес, безусловно, представляла подпись под фотографией: «В следующие три года «Эмери групп» будет обувать Японию».
– Чтоб мне провалиться! – Чейз схватил со стола дротик и запустил им в мишень на двери.
Острие точно прошло в сердцевину розочки. Мари одобрительно кашлянула.
Аманда испытывала непреодолимое желание ущипнуть себя. Не спит ли она? Действительно ли все происходит с ней в реальности? Все вокруг, связанное с Лео, превращалось в миф, легенду! Компания «Эмери групп», которую он выдавал за свою, действительно располагалась в Бостоне. Вот только принадлежала она некоему Ларсену Финту. Он же являлся владельцем бренда «Эмери».
– Мари, давай я просто передам тебе эту компанию. Зачем мне драгоценности? – Аманда обняла Мари за плечи и прижалась к ее душистой щеке.
– Считай, что это мой свадебный подарок.
– Какой? Свадебный? – недоверчиво переспросила Аманда. Она снова потеряла связующую нить в рассуждениях Мари. – Надо быть кретинкой, чтобы выйти замуж за такого проходимца, как Лео.
На губах Мари заиграла улыбка, она блаженно прикрыла глаза, предвкушая какую-то новую забаву, и проронила:
– И все-таки свадьба будет.
Понимая, что больше ничего вытянуть из бабушки не получится, Аманда испытала странное ощущение, словно у нее под ногами трещит и расходится земля. Бежать некуда, и она, растерянная, неприкаянная, стоит широко расставив ноги, а между ними растет пропасть. Если прежде она не помнила прошлое, из которого пришла, сейчас не знала будущее, в которое входит.
– Хью ушел, а я по-прежнему не знаю, кто такой Леопольд ди Жио.
– Боюсь, что тебя ждет еще один человек, – покачала головой Мари.
– Кто? – испуганно воззрилась на нее Аманда, ожидая появления самого Лео.
– Одна очень симпатичная женщина по имени Гленда. Свою фамилию она скрывает, но скажу тебе по секрету, – Мари понизила голос, как будто их кто-то мог подслушать, – ее муж частенько бывает в Овальном кабинете. Эта женщина знала Лео задолго до его появления в твоей жизни. Обещаю, после этого разговора ты вернешься домой.
Аманда в смятении отвела глаза, что случалось с ней редко, затем посмотрела на Мари с той самой улыбкой, перед которой обычно не мог устоять ни один мужчина, и тихо спросила:
– Мари, ты не обидишься, если я попрошу тебя оставить меня и эту женщину… наедине?
– И не мечтай, что я потрачу на тебя еще пять минут! – шутливо нахмурилась Мари. – Льюис уже час сидит в ресторане неподалеку отсюда. Как я выгляжу?
– Как миссис Линкольн, – улыбнулась Аманда и обняла Мари, нежно прошептав ей в волосы: – Спасибо, что приехала вовремя.
У Гленды Вайл было несколько причин, чтобы желать тайной встречи с Амандой Орбисон. Первая – вернуть свое колье из розового золота. Вторая – вернуть свои полмиллиона долларов. Третья – вернуть Леопольда ди Жио, или, как его звали теперь, Леонарда Эмери в тюрьму Бостона. Раскрывать свое инкогнито на суде Гленда по понятным обстоятельствам не могла, но подбросить информацию и улики несчастной невесте не отказалась. В этом случае в скандале будет фигурировать не ее фамилия, а Орбисон, и Леопольд-Леонард так или иначе сядет.
– Прежде чем я раскрою рот, дайте мне слово, что в вашем кабинете не ведется запись и нет камер, – начала Гленда, усевшись перед молодой женщиной с печальным и строгим лицом, не свойственным счастливой невесте. – Огласка при моем положении будет иметь колоссальные последствия.
Аманда заверила таинственную женщину в элегантном платье из последней коллекции Шанель и в шляпке с вуалью, что в пределах этого кабинета она может не только свободно называть свое имя, но и откинуть с лица вуаль.
На вид гостье было за тридцать, но Аманда не без зависти подумала, что она очень красива и должна безумно нравиться мужчинам с хорошим вкусом. Кроме того, Гленда, как и Аманда, любила красную помаду.
В какую-то минуту Аманда подумала, что не должна до конца верить тому, что скажет эта женщина. Она знала из своего опыта работы в хосписе: даже на смертном одре ни одна женщина не признается другой, что была несчастлива в браке или неудачно влюблена. Воспринимая друг друга как соперниц, женщины всегда немного приукрашивают, рассказывая о своей жизни.
