– Да, – выдохнула она, – я пойду с тобой.
Тропинка к пещере оказалась уже, чем ее помнила Карина, и Луису пришлось помочь ей пройти самую узкую ее часть. Кусты, росшие около входа, тоже казались гуще, когда Луис отклонил их в сторону, пропуская лунный свет внутрь пещеры.
– Ты… ты был здесь с тех пор?
– Нет. Я же говорил тебе, что я не приезжал на виллу.
Луис стоял около входа, где каменный карниз выступал над обрывом. Отсюда вдалеке была видна вилла, огоньки, светящиеся в окнах и вокруг бассейна.
Они оба помолчали несколько минут, ни один из них не торопился войти в пещеру. Но затем Луис заглянул в нее и сказал:
– Разве мы так сильно изменились с тех пор, Карина? Прошло только четыре года, это же не так долго, правда?
– Иногда кажется, будто прошла целая жизнь. Я знаю, я стала тверже, но я не стыжусь этого. И я думаю, что… – Она заколебалась, обнаружив, что ей трудно подбирать слова. – Возможно, я стала холоднее, – сказала она медленно, – как ты говорил. Я не думаю, что так просто наладить отношения.
– С мужчинами? – быстро спросил Луис.
– Да, с мужчинами. Я никогда не чувствовала себя с кем-либо так, как с тобой.
– Я польщен, – сказал Луис и придвинулся к ней ближе, но Карина отступила назад, внезапно рассердившись.
– Ну, вряд ли тебе следует быть польщенным. Ты должен чертовски стыдиться! Я была экстравертом, когда встретила тебя, а теперь я всегда стараюсь спрятать свои чувства, потому что боюсь получить удар. Примерно с год я стала проще чувствовать себя с мужчиной. – Она усмехнулась. – Возможно, потому, что научилась хорошо говорить «нет».
– Всегда? Ты всегда говоришь «нет»? – На этот раз Луис не собирался уступать. Он держал ее за руку и повернул ее лицом к себе.
Карина мгновение смотрела на него, его лицо, четко вырисовывающееся в лунном свете, казалось, имело изможденный и голодный вид.
– Для тебя это имеет огромное значение: была я или нет с другими мужчинами, да?
Луис взял в свои руки ее обе руки, словно держа ее за руки, он мог лучше выразить то, что собирался сказать ей.
– Мы были отделены друг от друга больше чем на четыре года, – сказал он с горячностью. – Ты знаешь, сколько это дней? Сколько ночей? Больше полутора тысяч. Больше чем полторы тысячи ночей я лежал один в постели, и ни одна ночь не проходила без того, чтобы я не подумал о тебе, чтобы я не пожелал тебя. Да, для секса. Но я люблю тебя и нуждаюсь в тебе. Ты знаешь, сколько раз я просыпался и искал тебя рядом, чтобы только понять, что тебя нет, и пройти через ад. – Его голос сделался грубым. – И жизнь становилась хуже ада, когда я понимал, где ты можешь быть, что ты можешь быть с кем-то еще…
– Остановись! – Карина перебила его. – Ты что, думаешь, что я не прошла через такие же пытки? Я обычно думала о всех тех достойных португальских девушках, о которых мне всегда рассказывала твоя мать, на которых, она так надеялась, ты женишься… и представляла… представляла…
– Что? – Руки Луиса крепко сжали ее. – Представляла меня, как?
– В постели с ними. – Карина освободила свои запястья и повернулась к нему спиной. – Я не собираюсь тебя спрашивать, был ли ты с одной из них или ни с кем. Потому что я не хочу знать. Я… мне не интересно.
– О, нет, я думаю, что тебе будет интересно. – Встав позади нее, Луис скользнул своими руками к ее запястьям. Наклонив свою темную голову, он начал тихонько целовать ее в плечо.
– Ты можешь измениться в чем-то, возможно, мы оба можем измениться, но одна вещь останется без изменения. Это обоюдное физическое притяжение, которое мы чувствуем. Не играет роли, как ты старалась избавиться от него, моя дорогая, но ты не можешь это отрицать.
Его губы двинулись вдоль ее шеи, и Карине захотелось закричать от невыразимого удовольствия.
– Да, – согласилась она, – я не могу отрицать это. Хотя я действительно старалась подавить его в себе. Но когда ты ласкал меня сегодня днем в воде, я… я хотела близости с тобой там же и тогда же.
– Я знаю. – Его губы нашли мочку ее уха и начали посасывать ее, а руки поднимались от ее запястий к округлостям груди.
У Карины перехватило дыхание.
– Ты действительно провел все эти ночи один? Оторвавшись от ее шеи, Луис нежно сказал:
– Я клянусь в этом. Я всегда думал о себе, как о все еще женатом на тебе. И я сдержал клятву, которую дал тебе перед алтарем. Ты – единственная женщина в моей жизни, Карина. Единственная, которую я всегда буду желать.
Он повернул ее лицом к себе, когда говорил, потом взял ее за руки и поцеловал.
– А ты? – спросил он после этого, и его голос стал тверже. – Пожалуйста, скажи мне правду, Карина.
Она слабо улыбнулась и подняла руку, чтобы нежно погладить Луиса по щеке.
– Я могла бы наказать тебя, сказав, что у меня были десятки мужчин и все они были гораздо лучшие любовники, чем ты. Но это не будет правдой. Никто не может быть лучшим любовником, чем ты, для меня во всяком случае. Я думаю, что это действительная причина, почему мне было так сложно стать свободной с мужчинами. Я всегда невольно сравнивала их с тобой, но ты несравним ни с кем. – Она улыбнулась, глядя в его широко открытые глаза. – Нет, Луис. Ты единственный мужчина, который когда-либо любил меня. Признаюсь, что пару раз я была довольно близка к тому, чтобы изменить тебе, но в последнюю минуту что-то удерживало меня, что-то заставляло меня понять, что это не должно случиться.
– О, моя любовь, ты даже не можешь себе представить, каким счастливым ты сделала меня! Я уже почти потерял надежду, что ты когда-нибудь вернешься ко мне. – Луис заключил ее в объятия и поцеловал, погружая в свое тепло и в свою любовь.
Карина пылко вернула ему поцелуй, потерявшись в его объятиях, чувствуя жар любви, пронизывающий ее. Было такое счастье снова оказаться в его руках, там, где она всегда должна была оставаться, в тех руках, которым она принадлежала. Она пробормотала его имя, вздохнув со смешанным чувством облегчения и благодарности. Слезы выступили у нее на глазах, и она положила голову ему на плечо, крепко обнимая его, переполненная чувствами.
– О, дорогая, любимая. – Луис шептал нежные слова на родном языке, чтобы успокоить ее, обнимая ее и гладя ее волосы. – Все хорошо, малыш, Мы вместе. Теперь ничто не сможет разъединить нас. Никогда больше.
Он снова поцеловал ее, все настойчивее. Он целовал капельки слез на ее щеках и ресницах, целовал ее дрожащие губы до тех пор, пока не пробудил в ней снова страстное желание.
Его дыхание стало прерывистым. Луис потянул ее ко входу в пещеру и отклонил кусты, чтобы она могла войти.
– Входи, – сказал он низким голосом. – Я хочу тебя, Карина. Я хочу тебя сейчас, боль моего сердца.
