— Ада сказала правду? У тебя действительно был жених?
— Да, мы встречались несколько месяцев.
— Ты хотела выйти замуж за фирму «Фримен»? Недурно.
— Нет, — преувеличенно терпеливо возразила Кора, — за Бона Фримена, человека, который говорил, что любит меня.
— А как вы познакомились?
— Нас познакомил мой товарищ из университета.
— Ты никогда об этом мне не рассказывала, — недовольно протянул Дон.
— Потому что это не твое дело, — строго осадила его обиженная таким тоном Кора.
— Тебе надо было мне рассказать! Я должен был знать об этом. Потрудись, пожалуйста, объяснить, зачем вообще понадобились все эти жертвы? Неужели нельзя было нанять сиделку, которая бы заботилась о бабушке и дала бы тебе возможность жить спокойной жизнью?
— Она не хотела сиделку.
Дон в замешательстве посмотрел на нее:
— Но… Но тот парень стоит миллионы! — Он опять заговорил о Боне.
— При чем здесь деньги, Дон, — слабо отмахнулась она.
Можно было объяснить, что она не думала о деньгах жениха. Что только его страстные взгляды, обаяние и упорство, с которым он ухаживал за ней, не замечая никого другого, в конце концов сделали свое дело. Но зачем? Дон не поверит ей…
— Деньги, — эхом откликнулся Дон. — Всегда только деньги!
— Я не говорю, что деньги не нужны, Дон. Просто существуют неизмеримо более важные вещи.
— Да, — устало согласился он и, сунув руку в карман, достал небольшую пластиковую коробочку, в которой виднелись розовые таблетки. — Когда я искал аспирин, то случайно наткнулся на них. — Дон протянул Коре свою находку.
Она нахмурилась.
— Что это?
— Снотворное, которое доктор прописал моей бабушке, — мрачно сообщил Дон, — за два дня до того, как она попала в больницу.
Кора взяла коробочку и встряхнула. Таблетки издали звук, похожий на дребезжание погремушки Ника.
— Можешь не считать, — вздохнул Дон. — Их там двенадцать. Доктор выписывал четырнадцать…
— А! — облегченно вздохнула Кора. — Это означает, что я не могла давать их твоей бабушке, когда ее выписали из больницы! Что ж, я рада этому.
— Но ты, кажется, не поняла всего значения моей находки.
— Значения? О чем ты?
— Эти двенадцать таблеток вместе со свидетельством Ады о твоей действительной заботе о бабушке, не считая уже того, что ты отказалась выйти замуж за миллионера, предпочтя ухаживать за больной старухой, не оставляют от моих претензий камня на камне.
— Как это?
— А вот так. Завтра я заберу обратно свое заявление. Имение принадлежит тебе, как завещала моя бабушка. И я уеду отсюда сразу же, как только найду работу.
Весь следующий день Дон где-то пропадал, и они не виделись. Вечер выдался душным; девушка решила перед ужином принять душ, чтобы освежиться. Выйдя из ванной в одном халатике, она вдруг услышала настойчивый громкий стук в дверь своей спальни. Нахмурившись, Кора пошла открывать.
На пороге стоял Дон, засунув руки в карманы. Его длинные светлые волосы живописно лежали на плечах, взгляд же был тяжелым и мрачным.
— У меня новость, — резко сказал он. — Дайне требуется управляющий для ее плантации, и только что она позвонила и сказала, что приглашает меня на эту работу. Я могу приступить к выполнению своих обязанностей в любое время. Жалованье не бог весть какое, но нищие не выбирают.
Кора растерялась:
— Но ты можешь остаться здесь…
— Ты дашь мне приют из милости? — Дон с вызовом гордо посмотрел на нее. — Мы ведь совсем недавно обсуждали почти такую же ситуацию.
— Почему из милости? Это можно назвать… партнерством.
— Нет, ты делаешь мне одолжение.
— То есть ты скорее будешь работать на Дайну Хоуфман, чем на…
— Черт побери, естественно!
— Но, по крайней мере, ты можешь здесь жить…
— Она выделит мне отдельный домик.
— А Ник? Тебе придется отдать его в ясли! Выражение лица Дона не изменилось.
— Надо будет нанять няню.
— Но он же привык ко мне! — горячо возразила Кора. — Я могу и дальше о нем заботиться. Владения твоей Дайны всего в получасе езды отсюда. Ты можешь привозить мальчика ко мне с утра, а вечером я буду отвозить его обратно.
— Это невозможно. Ты же знаешь, сколько я работаю! Мой день начинается в половине шестого, и редко я возвращаюсь раньше девяти вечера! Спасибо за предложение, но мне нужен кто-нибудь, кто жил бы со мной.
— Не забирай его, Дон, ему здесь так хорошо! — При мысли, что придется расстаться со ставшим ей родным малышом, Кора была готова разреветься. Прежде чем она успела отвернуться, большая слеза покатилась по ее щеке… — Пожалуйста, Дон, не делай так…
— Кора, я понимаю твою привязанность. Но… Нет, только не реви!
Однако было уже поздно. Всхлипывая, Кора бросилась прочь, села на кровать и закрыла лицо руками. Она знала, что не вынесет разлуки с Ником. Не вынесет переезда Дона — особенно переезда к Дайне, которая… Ее рыдания усилились. Казалось, что горло сжимает безжалостная петля отчаяния.
Дон осторожно сел рядом.
— Не плачь, — растерянно произнес он, притягивая ее к своей груди и бережно обнимая. — Не плачь!
Так прошло несколько минут. Наконец Кора взяла себя в руки. Дон повернул ее голову к себе и нежно вытер мокрые от слез щеки.
— Тебе лучше?
Кора кивнула, не в силах отвести от него взгляд. На этот раз девушка даже не сделала попытки сопротивляться нахлынувшей чувственности. Не мог сопротивляться и Дон. Его зрачки расширились, потемнели от желания. Он прижал ее к себе и поцеловал в губы. Кора закрыла глаза, чтобы в мире не осталось ничего, кроме этого поцелуя. И затрепетала, словно пойманная лань, отзываясь на его жадные поцелуи. Она не сопротивлялась, когда Дон осторожно положил ее на спину и продолжал целовать со все усиливающейся страстью, возбуждаясь все сильнее. И когда он распахнул ее халат, по сердцам обоих пробежала сладостная дрожь. Дыхание Дона еще больше участилось, стало тяжелым, прерывистым — он дотронулся до ее груди. И это прикосновение окончательно заставило Кору забыть о всех своих страхах…
Она чувствовала опьянение, как от шампанского, легкое и головокружительное. Девушка упивалась ласками любимого, слушая тихий восхищенный шепот Дона. Его губы сомкнулись на напряженном розовом соске, волна за волной посылая наслаждение по всему телу. Кора застонала от удовольствия, и ей вторил хриплый стон Дона. Даже с закрытыми глазами она знала, что вот сейчас он торопливо снимает с себя джинсы, рубашку. Вот они полетели на пол…
Дон ласкал ее исступленно, заставляя выгибаться и жаждать новых ласк. Кора обняла его руками за шею и прижала лицо к своей груди. Она поняла, что теперь между ними нет ничего, кроме ее трусиков. Маленького кусочка кружевной материи.
