часах почти десять. Незаметно, а время пролетело.
Разуваюсь, скидываю пиджак и…
– Где ты был, дорогой внучок? – за столом сидит бабуля.
– Так время детское, – показываю на часы. – Я трезв. С работы, – зачем-то отчитываюсь.
– У тебя дома маленький ребенок, и неважно, твой он или нет, но раз ты оставил его у себя, это не значит, что Стеша должна взять всю ответственность за него на себя, – пророкотала бабушка недовольным голосом.
– Ты же была тут, – отмахиваюсь.
– Тимур, – чуть повысила голос, но тут же притихла, оглянувшись на диван, на котором уже спал мальчик. – Я не думала, что ты вырос вот в такого почти двухметрового раздолбая, – хлопнула ладонью по столу.
– Баб, – сажусь рядом.
– У тебя дома едой пахнет, уютом, счастьем, ты этого не понимаешь? Нет? – смотрит на меня как на безнадежного.
– Ничего не говори мне, ладно? – устало потер глаза. – Мне сегодня уже прилично промыли мозг. Поэтому, извини, я не в форме.
– Тебе надо, видимо, частенько промывать извилины, а то слиплись от силикона твоей метелки, – поднялась. – Я расположилась в твоем кабинете. Все, ушла спать, – проговорила и оставила меня одного.
Ну и вот что мне с ней делать? Что? Обиделась, надулась?
Ничего лучше не придумываю, как пойти в душ и спать. Как там говорят – утро вечера мудренее? Так вот и поступлю.
Быстро принимаю душ и ретируюсь в свою спальню, на миг зависаю на спящей парочке. Стеша снова в своей синей пижаме. Мальчишка обнимает своего зеленого зайца.
“Присмотрись”, – звучит в моей голове голосом Лехи.
Качаю головой, отгоняя эту мысль, и закрываюсь в спальне.
А утро начинается с трезвона на всю квартиру домофона. Я еле выполз из-под одеяла. А выйдя, тут же наткнулся на Стешу.
– Там к тебе курьер с конвертом, распишись, – буркнула и утопала куда-то.
– Вы Воронцов Т.М.? Вам конверт, – протягивает парень планшет для росписи. После чего вручает желтый конверт.
Я захлопываю дверь, зависнув с ним в руке. Не долго думая, разрываю и вынимаю белый конверт с адресом клиники, где сдавали с Тимом анализ на ДНК. И вот я его тут же разрываю по краю и в нетерпении разворачиваю лист бумаги с результатами.
Таблица с данными…
Глазами пробегаюсь по цифрам, в самый низ, где жирным шрифтом написано – вероятность отцовства девяносто девять и девять…
Эта мысль не успевает уложиться в моей голове. Да она вообще пока не воспринимается так, как должна бы, потому что мое внимание от бумаги отвлекает звонок в дверь. Я не раздумываю, потому что немного не в себе, распахиваю дверь и застываю.
– Где мой ребенок? – говорит девушка, которая кажется мне знакомой. Очень, мать его, знакомой!
– А вот и мама! – за моей спиной слышится довольный голос Тим-Тима.
Охренеть!
Тимур
– А вот и мама! – рядом появляется Тим и кидается обниматься с девушкой.
– Оля?! – ее имя всплывает у меня в голове.
– С тобой, Тим-Тим, будет отдельный разговор, – строго говорит она, смотря на мальчика. – Ну, так впустишь или будем тут разговаривать? – теперь я тоже чувствую себя маленьким мальчиком от такого голоса.
– Да, проходи, – отступаю в сторону и закрываю дверь.
– С утра пораньше гости? – появляется бабушка. – Ой, – застывает.
– А это моя мама Оля, – улыбается засранец.
Нет, ну не мог сказать сразу? Я бы вспомнил, черт возьми!
– Оленька, у вас прекрасный мальчик, – тут же меняется в лице бабуля. – Только у меня вопрос, как так получилось, что Тимоша оказался у Тимура? И как я тут узнала, Тимур о сыне ничего не знал.
– А вы так уверены, что Тим-Тим сын Тимура? – спрашивает Оля и переводит взгляд на меня. Кажется, мое сердце замерло, остановилось.
– Конечно, Оленька. Сердцем, – отвечает бабушка, а я протягиваю Ольге результат теста ДНК.
– М-м-м, – тянет она. – Додумался? – усмехается.
– Баб, забери, пожалуйста, Тима, нам с Олей надо поговорить, – прошу я и та, тут же кивнув, подзывает к себе Тима и уводит его.
– Ты скрыла от меня сына, – как только бабушка с мальчишкой ушли и мы остались одни, я тут же заявил.
Но Оля, сняв обувь, прошла мимо меня к кофемашине и, нажав на кнопку, обыденным голосом сказала:
– Извини, воспользуюсь твоей кухней, – и опустилась на стул, потирая глаза.
Только сейчас вижу, какой у нее усталый вид.
– Так что? – стою на своем.
– Тебе как, по порядку или? – берет чашку с кофе, делает пару глотков и морщится. Забавно так, как раньше.
– Ты же не любишь кофе, – присаживаюсь напротив нее.
– Помнишь? – мягкая улыбка касается ее губ, на которых я зависаю.
– Было дело, – отвечаю размыто.
– От того, чтобы не вырубиться после бессонной ночи, которую я провела в самолете и в ожидании рейса, меня спасет только он, – снова отпивает кофе. – Я же была в командировке по работе. Оставила Тима с мамой. А он пристал к ней с вопросами о папе, вот мать и сдалась. Нашла тебя быстро и… сам знаешь, что дальше было. Я думала умру, когда начала понимать, что что-то не так. В целом, эти два партизана сходились в одних и тех же разговорах. А пару раз так, будто о разном говорят. Мать одно, Тим то не отвечает, то другое. А когда маму просила по видеосвязи показать, чем занят сын… в общем, понятно стало, что кто-то кого-то покрывает. А программка с местом нахождения Тима так и вовсе показала другой адрес и я все, сорвалась, – качает головой. – Извини, – снова виноватая улыбка.
– Ты про него мне не планировала рассказать? – догадываюсь я. И мне становится неприятно от этой мысли.
– Да, – отвечает Оля.
– Честно, – усмехаюсь.
Пожимает плечами и прячет взгляд в чашке кофе.
– Почему? – задаюсь вопросом.
– Почти шесть лет назад ты не был готов взвалить на свои плечи ответственность за маленького человека, Тимур, – поднимает на меня свой взгляд цвета золотой карамели.
– Ты так решила, – вредничаю, понимаю это, но
