кружки и кучу продуктов.
А я совершенно была сбита с толку.
То издевались надо мной, смеялись. Савелий то не упускал возможности посмеяться надо мной, то был романтичным, как тогда на крыше, то страстным и нежным в постели. Его друзья, казалось, смотревшие на меня всегда с презрением, теперь предлагают дружбу и защиту. Что происходит?
Опять какая-то игра, Мажор?
— Я завтра за тобой заеду, отвезу в институт, к восьми чтобы была готова, — тоном, не терпящим возражений, заявил Ник.
— Я не поеду больше на занятия, беру академ.
— Вечно вы мне все схемы ломаете! — возмутился Ник. — Вот что за друзья вы такие? Макс, опять смена власти, снимай сапоги!
— Чего? — вытаращил глаза мой второй друг.
— Ничего, не перегружай систему, она у тебя слабенькая, — усмехнулся Ник и пустился бегать по моей квартире от Макса!
«Они мне точно всё тут разнесут», — думала я, глядя, как развлекаются эти два великовозрастных детины, снося на своем пути и так небогатый интерьер гостиной.
Вдоволь нарезвившись, они засобиралась, наказав мне готовить ужин. Я ошарашенно смотрела на закрывшуюся дверь. Это я настолько чокнулась и думаю, что всё это как-то ненормально, а на самом деле так у людей и происходит каждый день?
Но этот день, видимо, просто не мог закончится нормально. Спустя пару часов они втащили мне в квартиру кучу пакетов и коробок.
— Готовь на стол, женщина, — распорядился Ник. — Мы тут сами разберемся.
— С чем?
— А мы у тебя жить теперь будем, — заявил Ник, и, увидев страх в моих глазах, добавил: — Ну, или тут, или в машине под окном. Пощади наши конечности, Лика. Я вот и матрас себе надувной купил!
— Ага, хорошо хоть не водяной, — заржал Макс.
Паника, видимо, отразилась на моем лице, и Ник принялся тут же успокаивать меня:
— Лика, не пугайся, пожалуйста, мы правда помочь хотим. Ну хочешь, прямо сейчас уйдем? Будем стоять под твоими окнами, как часовые. Так надо, поверь, пожалуйста! Ну скажи, что нам сделать? Хочешь, Макс полы помоет? А то натоптал тут, гад, разуваться, что ли, не учили? Скажи, сделаем, что хочешь!
Не знаю, почему я успокоилась, то ли этот Никита и правда обладал даром убеждения, то ли мне настолько надоело быть одной, что даже непонятная мне дружба с их стороны казалась глотком свежего воздуха, то ли мягкая интонации Ника, то ли я правда окончательно свихнулась. Но я попросила их только об одном:
— Никогда не говорите со мной о Савелии. Это моё условие.
— Хорошо. Не будем, — закивали обе головы, выдохнув, и принялись разбирать то, что принесли.
— Ну, раз договорились, еду готовь, я голоден! — моментально распорядился Ник.
Я, закатив глаза и спрятав улыбку, сбежала на кухню.
— А у меня гости, — сообщила я кактусам. — А твоего покровителя я больше на порог не пущу! — строго пригрозила я «Колючке» и начала готовить на стол.
Уже третий вечер, сидя в гостиной, эти оккупанты наперебой рассказывали веселые истории из жизни.
Я смеялась и не могла поверить, как за пару дней эти парни стали мне такими близкими людьми. Они постоянно были рядом, не ходили в институт. Макс иногда уезжал на тренировку и в магазин, Ник — в офис. Но всё остальное время они вели себя, как будто я их лучший друг, которого почему-то надо беречь. Даже в институт не пустили, сказав, что сами всё решат. Ник постоянно лез в мой альбом, спрашивая то про один знак, то про другой, споря со мной, что не бывает схем без «Игрока». Бывают, мой неожиданный друг. Просто в этой схеме он за кадром.
— А ещё я один раз котенка из огня спас! — гордо рассказывал Макс. Вызвав оглушающий хохот Ника, и я вспомнила эту историю, не смогла не рассмеяться вместе с ним.
— Да ну вас, — насупился Макс. Но уже через минуту принялся опять болтать без умолку.
Тем же вечером я получила сообщение:
"Ослик бежит за морковкой".
Глава 43. Хорошая девочка Лиля
Разговор с Авдеевым поначалу складывался тяжело. И я жалел, что Никита не смог поехать вместо меня из-за своей работы. Максим тоже рвался, но Никита был непреклонен, говоря, что Макс слишком мягкий. Да и из всех только я знал Авдеева, хоть и шапочно. Видел его пару раз среди многочисленных гостей у родителей на мероприятиях дома.
— Что ты несёшь, пацан? — взревел Авдеев. — Лиля хорошая девочка! Капризная немного, как и все бабы. Но добрая и ласковая, как котенок!
— Хорошая? Ласковый котенок-наркоман? Вы уверены, что знаете свою дочь? Да она такое вытворяет, что ей впору давно наручники застегнуть! — орал я в ответ, не выдерживая его тяжёлого взгляда.
— Ты сам сказал — доказательств нет, только сплетни каких-то обиженных девиц. Что ты приперся сюда? Время моё тратишь на бабские разборки?
— Ваша девочка выросла в озлобленную и агрессивную женщину. Она больна, наркоманка и сбежала из клиники, о чем вы, конечно, в курсе!
— В курсе. Она завязала, она мамой клялась. А маму Лиля любила, она бы не стала такими вещами шутить.
— Не завязала! Лилька не первый день вдруг такая стала, она всегда себя выше других ставила. Люди для неё лишь подопытные кролики. Унижая и издеваясь над всеми, кто не может дать отпор, она просто развлекается. Она манипулирует всеми вокруг, кто хочет хоть каких-то выгод от неё.
Авдеев не выдержал и, вскочив, оперся кулаками о стол:
— То, что ты наговорил, на несколько статей тянет! Может, твоя подружка сама её провоцирует, пользуясь нестабильным состоянием моей дочери? Чтобы потом, как ты говоришь, выгоды с Лили поиметь?
Он навис надо мной как ястреб над мышью. Неприятное ощущение. Поэтому, встав напротив него, принял такую же позу — кулаками в стол:
— Лика не такая! У неё душа почище ваших брюликов! Она выше всего этого.! Никогда…
— Лика? — перебил Авдеев. — А фамилия Измайлова?
Я молчал, Никита предупреждал — не называть её имя на всякий случай. Если Авдеев не уступит.
— Я давно знаю твоего отца, Савелий, — вдруг осев на своё кресло, устало заговорил Александр. — Он недавно тоже меня просил об услуге. И тоже для неё. Он в курсе про Лилю и что ты здесь?
— Про Лилю нет.
— Мне надо подумать. Завтра зайди. Свободен.
Авдеев принял решение лететь в Россию вместе со мной. Планами он, конечно, не поделился. Сказав только:
— Если всё, как ты говоришь, придется принимать кардинальные меры. Но если ты
