Рой откинулся назад, глаза его были закрыты, одна рука сжимала ремень безопасности так, что от напряжения побелели костяшки пальцев.
— Еще два квартала, — спокойно сообщила Эми. — Расскажи мне, чего ожидать.
— Я попробовал эту чертову рыбу, — пробормотал Рой. — И теперь проведу лучшую часть ночи, извергая обратно все, что я съел за последнюю неделю. Ничего смешного.
Эмили припарковалась напротив своего дома. Пока она обходила машину, Рой пытался встать. Он слегка пошатнулся, и Эми сразу же схватила его за локоть. Если бы он упал, то у нее уж точно не хватило бы сил, чтобы поднять его на ноги.
— Простите, мисс. — Рой пытался съязвить. — Я забыл сказать вам о головокружениях.
— Пойдем.
К счастью, им пришлось преодолеть всего две ступеньки и пройти несколько шагов по вестибюлю. Лифт стоял на первом этаже. Когда они добрались до двери ее квартиры, Роберт уже почти всем своим весом навалился на спутницу. Она отперла дверь и включила свет. Он прямиком направился в ванную. Эми повесила пиджак на вешалку, прошла в спальню, переоделась и перестелила простыни на постели.
Через закрытую дверь ванной она услышала, как Рой тяжело дышит. Ее пальцы сжали дверную ручку, она чувствовала себя беспомощной и несчастной, как будто страдания Роя были ее собственными. Минут пятнадцать она мерила шагами гостиную, потом сварила себе чашку кофе и выпила залпом. Наконец Эми рискнула снова подойти к ванной. За дверью не слышалось ни звука — лишь тишина, мертвая, пугающая. Дрожащим голосом она позвала Роя.
— Не беспокойся, я в порядке, — ответил он. Можно было подумать, что Роберт разговаривает с ней с того света, а не из соседней комнаты.
Здоровый человек не может говорить таким слабым голосом. Эми дернула дверную ручку. Дверь была заперта.
— Роберт, позволь мне войти.
— Я буду сидеть здесь часами, и ты ничего не сможешь сделать. Лучше возвращайся к своим, в ресторан. Я сам о себе позабочусь.
Такой же ужасный эгоизм, как и тот, что звучал в ее словах два дня назад. «Я сама заботилась о себе всю жизнь», — сказала она Рою. И в результате он пригрозил уйти от нее. Навсегда. Сработает ли это? — мстительно подумала Эмили.
— Перестань упрямиться и отопри дверь! — бушевала она, дергая дверную ручку.
Внезапно дверь открылась. Эми споткнулась о порог. Рой стоял, тяжело опираясь на раковину. Его лицо было белее мела.
— Прости и ухода. У меня нет сил спорить с тобой.
Он выглядел ужасно, и агрессивность Эми дала трещину. Но где-то в глубине сознания бродила мысль, что ей предстоит бороться за что-то очень важное для них обоих.
— Я не уйду, пока тебе не станет лучше, — отрезала она. — Ты же сказал, что хочешь провести со мной остаток жизни. Какие дни ты имел в виду? Когда ты здоров или когда болен, как сейчас? Отвечай прямо.
— Здесь ты не можешь помочь, черт возьми. Неужели ты не понимаешь?
Ярость, звучавшая в его голосе, заставила Эмили вздрогнуть. Однако она осталась непреклонна.
— Я могу быть рядом с тобой, — таков был ее ответ.
В горле Роя запершило — первый сигнал спазма желудка. Он почувствовал тошноту и головокружение. Боль сковала его тело. Рой взглянул на Эми и нежность сменилась упрямой решительностью.
— Убирайся.
Эми отступила, как ей было приказано. Но когда ужасный приступ рвоты закончился, она вернулась обратно. Роберт сидел на краю ванны, опустив голову на руки. Его седые волосы, мокрые от пота, подчеркивали мертвенную бледность кожи. Дрожь сотрясала его тело. Чувствуя, как жалость сжимает ей сердце, Эми побежала в спальню и вернулась с мохеровым свитером, который она связала пару лет назад. Она накрыла им спину страдальца.
Он прижался лицом к теплой шерсти.
— Запах твоих духов… Ты связала такой же Барби, правда? Она была в нем, когда мы познакомились.
Эмили кивнула, соглашаясь, и убрала влажные пряди с его лица. Она попыталась согреть его своим телом. Рой не уклонился, но и не прижал ее к себе. Эми даже не удивилась, когда он пробормотал едва слышно:
— Настоящий романтический вечер.
— Роберт, — с чувством произнесла она. — Если ты все еще хочешь меня, мы можем заняться любовью. Не сегодня, конечно. Но скоро. Мне очень жаль, что ты так ужасно себя чувствуешь, и мы не можем провести этот вечер так, как хотели.
Рой поднял голову, под глазами чернели круги.
— Если я все еще хочу тебя? Я и представить себе не могу, что когда-нибудь перестану хотеть тебя. Как это возможно, если я люблю тебя так сильно?
В таком состоянии никто не мог лгать. Он предлагает ей любовь, о которой говорил Айзек. Столь сильные чувства вызывали у Эми благоговейный страх.
— Ну почему самые важные моменты в нашей жизни происходят в ванной? — неуверенно спросила она.
— Когда я снова буду в форме, я исправлю эту ошибку.
— Спальня очень подходящее место, — поддразнила его Эмили. — Давай я принесу тебе теплой воды с содой.
Ночь продолжалась. Мало-помалу промежутки между приступами становились все длиннее и длиннее. Наконец Эми услышала, что гость полощет рот и умывается. Он вышел в холл, держась одной рукой за стену.
— Я рискую потерять жалкие остатки мужского достоинства, но до дома уже не доберусь, — сказал Роберт. — Можно, я переночую у тебя на диване.
— Нет, — ответила Эми, широко улыбаясь. Она была бесконечно рада, что их мучения закончились. — Ты поспишь на моей кровати, а я займу диван.
— Эмили…
Она выглядела очень измученной. Часы показывали четыре утра, а Рой знал, что его любимая совсем не спала.
— Спасибо, — произнес он негромко. — Приятно, что ты так заботишься обо мне.
— Ложись спать. Иначе ты упадешь.
Полуторная кровать, принадлежавшая еще прадедушке, известному музыканту, была сделана из дуба. Стены спальни окрашены в цвет слоновой кости, как шторы и покрывало украшал узор из весенних цветов. Освещенная только одним небольшим бра, комната дарила уют и покой. Роберт огляделся: вообще-то он ожидал увидеть нечто более консервативное, менее женственное. К своему огромному удовольствию, он заметил, что Эми перенесла скульптуру из гостиной в спальню, и ее можно было видеть, лежа на кровати.
Эми сказала, чуть нервничая.
— Ты — первый мужчина, который переступил порог этой спальни.
Рой почувствовал слабость в ногах и присел на краешек кровати: в голове шумело, тело бил озноб.
— Надеюсь, что последний, — сказал он. Эмили опустила глаза. А он попросил напрямик: — Полежи вместе со мной, родная!
Она испуганно взглянула на Роберта.
— Я… я побеспокою тебя, когда буду вставать.
