Она испуганно взглянула на Роберта.
— Я… я побеспокою тебя, когда буду вставать.
— После такого приступа меня не разбудит и пушка. — Его губы изогнулись в улыбке. — Сон — это единственное, на что я сейчас способен, дорогая.
Эми покраснела.
— Ну, л-ладно. Если ты… уверен, что этого хочешь.
Рой обожал, когда она теряла привычную невозмутимость.
— То, что я на самом деле хочу, непередаваемо. Нет… — Новый яростный приступ прервал его речь. Усилием воли Роберту удалось преодолеть дрожь.
— О Роберт, я никудышный лекарь — достаточно посмотреть на тебя! — воскликнула Эми и начала расстегивать пуговицы на его рубашке. От возбуждения и спешки пальцы совсем ее не слушались.
— Я совсем не так представлял себе то, что будет происходить в твоей спальне, — чуть слышно произнес гость.
Руки Эми замерли.
— Я тоже. Но я не хотела бы, чтобы ты оказался сейчас где-нибудь в другом месте, — ответила она и улыбнулась Рою той замечательной лукавой улыбкой, что разила его прямо в сердце.
Запонки на манжетах оказались необычными, но в конце концов Эми стянула с него рубашку. Потом расстегнула ремень и сняла носки, которые, впрочем, пришлось снова надеть, — ноги Роберта были холодны как лед. Задержав дыхание, Эми справилась с «молнией» на его брюках.
— Ты первая женщина, которой я позволяю раздевать себя как младенца, — признался Рой.
Улыбка Эмилии стала чуть насмешливее.
— В это трудно поверить. — Брюки упали на ковер. — Сейчас ты не интересуешь меня как женщину.
— Полный покой обеспечен, — с облегчением, которое Рой и не пытался скрыть, он опустился на матрац и натянул покрывало до груди. — На какой стороне ты спишь?
Его узкие бедра, длинные мускулистые ноги будили в ее теле огонь желания.
— Вообще-то посередине.
Роберт перекатился на середину кровати.
— Здесь холодно — поспеши и согрей нашу постель.
Заявление из лексикона заправского мужа, а не пылкого любовника, подумала Эми. Она ощущала себя робкой девственницей. Вытащив из-под подушки ночную сорочку, Эмили исчезла в ванной. Когда она вернулась, Рой еще не спал.
Ночная сорочка, купленная в специальном магазине, изящно облегала грациозную фигуру, лиф на тонких бретельках с глубоким декольте подчеркивал полноту груди. На минуту Эмили в нерешительности застыла у двери, надеясь, что Роберт заснул. Но когда его ясный взгляд устремился в ее сторону, она вдруг обрадовалась.
Эми зашла в комнату, повесила свое платье в шкаф и села возле трюмо. Она сняла украшения, поправила макияж, расчесала волосы. Каждое ее движение было неторопливым, полным неосознанной грации, волнующим.
Роберт молча наблюдал. У него не было сил, чтобы встать и одеться, хотя он остро чувствовал свою наготу и уязвимость. Эмоции грозили вырваться из-под контроля. Эми подошла к кровати и протянула руку к выключателю. Теплый свет ночника проник сквозь тонкую ткань сорочки, очертив каждый изгиб ее тела. У Роя кровь застучала в висках. До конца дней неразрывная нить любви будет связывать его с этой изумительной женщиной. Спальня погрузилась во тьму. Роберт услышал лишь слабый шорох, когда Эмили скользнула под одеяло и легла рядом с ним.
Он протянул руки и прижал ее к себе.
— Ты весь заледенел! — испугалась она.
— Я люблю тебя. — Голос Роберта звучал как-то неровно.
Эми прислонилась головой к его плечу и обняла мужчину одной рукой, ее груди мягко коснулись его тела.
— Наверное, я еще не созрела для таких слов, — прошептала она, — но я никогда и ни с кем не чувствовала того, что чувствую рядом с тобой, дорогой. Я хочу, чтобы ты знал об этом. — Эмили придвинулась ближе, пытаясь согреть его. — Так странно — мы как будто женаты много лет.
— Это чертовски приятно, — произнес Рой и закрыл глаза.
Через несколько секунд его дыхание стало ровным — он заснул. Наслаждаясь близостью мужского тела, которое постепенно согревалось в ее объятиях, Эми тоже закрыла глаза… а когда проснулась, будильник на столике показывал, что она опаздывает на работу на целый час.
Рой крепко спал, уткнувшись в ее спину, его дыхание грело кожу между лопатками. Эмили не хотелось вставать. Вот бы остаться в постели с этим мужчиной и посмотреть, что произойдет, когда он проснется. Тихонько она отодвинулась и встала. Роберт лежал на спине, осунувшееся лицо резко выделялось на белоснежных подушках, большое тело занимало почти всю кровать. Нам нужно королевское ложе, подумала Эми.
Полчаса спустя, приняв душ и переодевшись, Эми на ходу дожевала кусок сыра. Она с большой неохотой оставляла спящего. Вряд ли найдется слово, способное описать тоску, которую она чувствовала, когда запирала дверь. И в филармонию вовсе не хотелось идти. Она, как и прежде, погружалась в работу, но в последние два дня вновь поползли слухи об увольнениях. Коллеги раздражались по любому поводу. Руководство безмолвствовало. Сегодня, решила Эми, она закроется в кабинете и будет готовить партитуры к канадским гастролям, если они, кстати, состоятся.
В полдень она обнаружила, что сидит, бездумно уставившись в окно. Партитуры лежали нераскрытыми, карандаш валялся на столе. Половина оркестра, включая и ее персону, могут потерять место.
В музыке вся ее жизнь. Она не может ее оставить.
Рой, пронеслось в ее мозгу. Я поеду домой, к Роберту. Я не предупредила его, что приеду. Но если я буду с ним, то, по крайней мере, перестану думать обо всех этих неприятностях.
Решение Эмили крепло. Возбуждение накатывало волнами. По сравнению с ним слухи, так расстроившие ее утром, казались ерундой, вносили лишь малую толику в ее неспособность сосредоточиться на работе. Весь день она беспокоится о Рое, хочет быть дома рядом с ним.
Интересно, он все еще хочет заняться с ней любовью?
Эмили побросала бумаги в ящик письменного стола и, накинув на плечи куртку, побежала к машине. Пятнадцать минут спустя она уже отпирала дверь своей квартиры.
Рой пел: громко и фальшиво, разбрызгивая воду в ванной. Эми тихонько прикрыла за собой дверь и окликнула его. На лице ее блуждала рассеянная улыбка. Он не слышал. Эмили прошла через холл, открыла дверь в ванную комнату и остановилась на пороге. Ее глаза встретились со взглядом Роя. Эми широко улыбнулась. Роберт оборвал пение — последняя нота повисла в воздухе. Он уже заканчивал бриться. Единственной деталью его туалета было банное полотенце, обмотанное вокруг бедер. И больше ничего.
Эмили потопталась на месте.
— Твои скульптуры гораздо лучше, чем твое пение.
— Мне снится? — спросил Роберт. В его ясных глазах при ее появлении засияло такое счастье, что сердце Эми пустилось в галоп. — Или ты действительно вернулась домой пораньше?
