— Прости, Файлин, ты же нас знаешь — мы не хотели тебя обидеть. Мы просто подумали, что было бы хорошо…
— Ну да! Не хотели, но обидели. У меня тоже есть чувства. Может быть, я не такая умная, как ты или мисс Марти, и не такая хорошенькая, как мисс Саша, но это не мешает мне иметь дружка. И он у меня есть, вот так-то! — с торжеством заявила Файлин. — Я не позволяю ему переехать ко мне просто потому, что у меня нет места для всех его ловушек и ружей. — Вытянув палец, она почесала голову, образовав борозду в обильно покрытых лаком волосах. — Когда отключат электричество — сегодня или завтра?
Дейзи на мгновение забыла о собственных проблемах.
— Для ружей? — испуганно спросила она.
— Ах, это. Не беспокойся, Боб Эд не грабит банки. Просто он лучший егерь в округе. Более того, он умеет готовить, поэтому мне не нужно радовать его желудок. — Файлин открыла рот, чтобы добавить что-то, и покачала головой. — Я вижу, что ваши пороги, молодые леди, мужчины не обивают. Мне попался по пути этот бейсболист — несся как черт и даже не погудел мне.
Он и мне не погудел, раздраженно думала Дейзи несколько часов спустя, заклеивая последний ящик для отправки в благотворительный магазин. Саша и Марти приехали в ее машине, но вскоре уехали, потому что Дейзи сообщила им, что слишком занята и у нее нет времени для болтовни.
— Но, дорогая, ты только послушай, кого мы подобрали для Гаса. Ты знаешь, что он играет на скрипке?
— Не сейчас, пожалуйста… — умоляюще сказала Дейзи.
— Ну, хорошо, тогда увидимся вечером, — сжалилась Марти. — Ключ лежит под птичьей кормушкой, если меня не будет дома. — Марти предложила Дейзи комнату, пока она не найдет другого жилья.
— Сколько раз я говорила тебе, что когда-нибудь ты потеряешь ключ, — сказала Саша, когда они направлялись к выходу. — Ты видела у меня на заднем дворе кормушку, в которой есть защита от белок? Так вот, поверишь ли, даже гайки не останавливают настойчивую белку!
— Сами вы белки, — рассмеялась Дейзи, несмотря на усиливающуюся депрессию.
К полудню кухня была чистой. Файлин насухо вытерла холодильник и взяла из кладовой то, что хотела. Телефон был уже отключен, и Дейзи оставалось только дождаться, когда отключат электричество. Так как проводка была старой и запущенной, как все остальное, она не хотела рисковать: если произойдет возгорание, в пустом доме никто не услышит пожарной сигнализации.
— Ты уверена, что тебе ничего не нужно? Банку супа или что-нибудь еще, если ты не уедешь до ужина? — Экономка, очевидно, простила ее за участие в неуклюжей попытке сватовства.
— Я уеду, как только они отсоединят нас, — ответила Дейзи. — Некоторое время я поживу у Марти, поэтому мы увидимся у нее.
— Ты, наверное, слышала, что они собираются снести твою квартиру? Вероятно, хотят построить эти безобразные дома, которые похожи один на другой. Если тебе нужно, можешь пожить у меня, пока не найдешь жилья. Я помогу тебе упаковать вещи и перевезти. У меня не очень красиво, но зато чисто.
— Ах, Фай, после того, что произошло вчера, мне просто не верится, что ты меня приглашаешь!
— Но это же временно, несколько дней не причинят большого неудобства. Скоро День благодарения. Если ты любишь тушеного гуся с брюквой и яблоками, запеченными в тесте, то Боб Эд собирается стряпать у меня.
Глаза Дейзи затуманились неожиданными слезами. Она покачала головой.
— Я люблю тушеного гуся… — Никогда в жизни она не пробовала тушеного гуся, но со стороны Файлин это был великодушный жест, свидетельствующий о прощении. — Мы с Марти и Сашей уже договорились поехать в День благодарения в Вирджиния-Бич и пообедать в ресторане, который Саша только что закончила декорировать. Ей сказали, что она может пригласить столько гостей, сколько хочет, и все это бесплатно. Но я увижу тебя в понедельник. Ведь понедельник — это день Марти, верно?
— Если я не буду еще сердиться на нее. Я знаю, что это была не твоя идея — по крайней мере не ты заварила все это, а они. — Экономка покачала головой и улыбнулась. Дейзи открыла перед ней дверь, чтобы Файлин могла вынести коробку с консервными банками, холодными напитками, сухими цветами и всякими приправами. — Не задерживайся здесь, уезжай, как только отключат электричество. Слышишь?
— Обещаю. Скоро увидимся.
Задержавшись на пороге, Дейзи почувствовала, как ее охватывает ощущение опустошенности.
— Прощай, Харви, — прошептала она. — Не беспокойся, они будут хорошо заботиться о доме.
За ночь температура упала до двадцати градусов, и в доме стало холодно. Дейзи не выключала печь, пока служащий из газовой компании не отсоединил ее и не забрал баллоны.
— Что еще? — размышляла она, остро чувствуя, что в большом старом доме никого нет.
Нет Келла. Негодяя.
Уложив последние мелочи — мыло и банную шапочку, лосьон для рук с запахом розы, — Дейзи напомнила себе заехать на почту и попросить не отправлять ей корреспонденцию, пока она не сообщит новый адрес.
Она умышленно заставляла себя думать о том, что могло быть еще не сделано. Окна закрыты, внутренние двери и фрамуги открыты, чтобы не застаивался воздух. Она никогда больше сюда не вернется. Кроме того, у нее будет слишком много дел, чтобы зацикливаться на том, что произошло прошлой ночью. Итак, секс был невероятно хорошим. Итак, великодушный любовник — это большая редкость. Итак, она узнала о своем собственном теле больше, чем намекала или тем более пыталась описать «Анатомия» Грэя. «Завтра, Скарлетт, ты подумаешь об этом завтра».
Так как по пути к Марти ей придется заехать в банк, она спокойно может оставить ключи там.
Тихо чертыхаясь, Келл отключил сотовый телефон и с раздражением швырнул его на сиденье. Какого черта? Что там стряслось? Еще один ураган? Когда он звонил в аэропорт, чтобы заказать билет, телефон работал.
У него возникло искушение развернуться и поехать назад, просто чтобы узнать, какую игру она затеяла. Несколько раз он слышал ее на автоответчике — голос звучал как компьютерное воспроизведение. Она просила звонить в банк мистеру Блэлоку, если только звонивший не был одной из ее подруг.
Сказал ли он ей, что возвратится в начале недели? Или просто написал, что они скоро увидятся?
Почти одно и то же, но у него такое чувство, будто он все испортил. Он никогда не был мастером писать письма; прежде чем найти верный тон записки, он перевел, должно быть, половину листков в блокноте, в котором она записывала покупки. Ничего сентиментального, потому что он не такой, но и не слишком холодно. Потому что холода он как раз не чувствует. В конце концов он решил ограничиться фактами, зная, что сможет сказать ей больше, когда поймет, какие у них виды на будущее.
