— Чему я обязана вторжением в мою частную жизнь?
— Я привез Уэсли с тренировки.
— Разве он не должен был остаться у тебя на ужин?
Ничего подобного не случилось бы, будь хоть малый, хоть единственный шанс, что Уэсли окажется дома так рано! Знай она, что на ужин он не останется, она бы не преминула одеться прилично!
— Конечно, он ужинает с нами, но по дороге у него возникла идея устроить из замка Ланса крепость, и мы решили заехать за солдатиками, а заодно пригласить тебя на барбекю. Со всей семьей, разумеется.
— Зачем это? — спросила Тэсс с подозрением и мысленно поморщилась: так нелепо прозвучал вопрос.
— Во-первых, потому, что ты любишь поесть. — Закери приблизился и протянул ей руку. — А во-вторых, потому, что я буду рад компании.
Тэсс поднялась на ноги, заново поражаясь тому, как уменьшается в размерах каждая комната, стоит ему в ней оказаться. Наткнувшись взглядом на смятую постель, она некстати вообразила себе, что простыни смяты потому, что они с Закери только что занимались на них любовью, и залилась краской. В панике она отдернула руку и отшатнулась, наткнувшись на ночной столик. Резкие черты лица Закери смягчила улыбка.
— Да не волнуйся ты так! Я прошу всего лишь поужинать со мной, ничего больше.
— Разве ты знаешь, что такое «всего лишь»? Для тебя существует только «все и сразу»!
— Тем не менее как насчет барбекю? Детям поджарим по хот-догу, а себе — по хорошему сочному куску мяса.
Тэсс казалось, что он совсем близко, внутри того пространства, которое она считала личным и неприкосновенным. Это было не так, но ощущение не покидало ее. Внизу ждала вожделенная ванна с ароматическими веществами.
— Хорошо, пусть будет барбекю. В пять вернется бабушка с Кэти, а в шесть будет дома и Шон. Когда нам приехать?
При этом она бочком, шаг за шагом, двигалась к двери, пытаясь улизнуть, пока не случилось еще что-нибудь.
— Шон вернется, и сразу приезжайте. Мы будем на заднем дворе.
— Закери! — раздалось снизу.
— Я в комнате твоей мамы, — ответил тот, словно имел полное право там находиться.
— Уже «Закери»? — заметила Тэсс не без сарказма, когда сын появился на пороге, держа под мышкой коробку с солдатиками. — А куда подевался «мистер Смит»?
— «Мистер Смит» навевает на меня мысли о старости, — сказал Закери с усмешкой. — Когда зовут по имени, молодеешь на глазах. Надеюсь, возражений нет?
Тэсс хотелось бросить ему в лицо, что никому нет дела до того, возражает она или нет, но оставалось лишь с зубовным скрежетом ответить:
— Нисколько.
— Поспешим! Не будем мешать маме.
Закери увлек мальчика к двери, не преминув бросить через плечо взгляд, который огнем обжег Тэсс. Она порывисто отвернулась и застыла в неестественной позе, пока не услышала стук закрывшейся двери. Только тогда она дала волю гневным мыслям: нет уж, с ней у него этот номер не пройдет, она не станет есть из его рук, как Уэсли! Но это были всего лишь слова, так как, куда бы Тэсс ни повернулась, везде она видела знаки присутствия Закери где-то рядом, как ниточки, ведущие от него к ее семье. Понемногу начинало казаться, что узы эти воистину нерушимы.
Взгляд снова потянулся к неубранной постели, картина сплетающихся тел вернулась, и Тэсс спросила себя, так ли уж она жаждет разорвать эти узы. Внезапный звон в ушах напомнил, что она снова затаила дыхание. Это становилось невыносимым!
Ей вдруг вспомнилось детство. После смерти матери отец не надолго задержался в семье, он отправился строить личную жизнь, оставив дочь на попечение бабушки. К старой боли добавилась горечь и обида недавнего времени, когда она вторично была брошена, на этот раз с детьми. Обе раны так до конца и не зарубцевались, порой кровоточили, поэтому она так упорно отвергала всякие знаки внимания Закери — из страха, что не вынесет новой потери. К тому времени как остывающая вода приняла Тэсс в свою душистую глубину, она укрепилась в решении впредь не доверяться никому.
Машина остановилась у бордюра, и мотор разразился хриплыми кашляющими звуками. Тэсс не удержалась от гримасы: не было никаких шансов добраться до Оклахомы на этой развалюхе, а между тем до командировки оставалась неделя.
Шон уже выбрался наружу, и Кэти возилась на сиденье, пытаясь отстегнуть ремень безопасности. Тэсс с тяжким вздохом помогла ей освободиться от ремня, при этом отметив, что кроссовки у дочери надеты не на ту ногу. Не дав ей и рта раскрыть, Кэти выскочила из машины.
— Тайфун, буран, ураган! — пробормотала Тэсс, снова вздыхая. — Хотелось бы мне иметь хоть половину детской энергии!
Первым, что она увидела, был хозяин дома на ступеньках веранды с Эмили на руках. Тэсс не сразу нашла в себе силы сдвинуться с места, словно один взгляд на это воплощение мужественности и отцовства превратил ее в соляной столп. Сам Закери, казалось, не имел ни малейшего представления о том, какое зрелище собой являет — как, впрочем, и о силе своей воли, буквально сметающей на пути все препятствия. Если кого и стоило сравнить с ураганом, так это его.
Все, к чему прикасался Закери, с этой минуты несло на себе его печать. Тэсс вспомнила поцелуи, с которыми, сама того не желая, отдала ему часть своей души. Одна мысль о нем выбивала ее из колеи. Если бы можно было спастись бегством, она бы так и сделала, поскольку невыразимо сожалела о принятом приглашении. Она почти утратила волю к сопротивлению и власть над своими чувствами — как же тогда держать на расстоянии человека, будившего такой мощный отклик?!
Однако ничего не оставалось делать, как войти в калитку. Закери улыбался Тэсс, при этом нашептывая что-то на ухо дочери, которая со смехом вертелась у него на руках.
— Поставь! Играть!
— Потерпи, тыквочка. Через пару минут все тебе будет.
Он поудобнее усадил дочь на руках и слегка покачал вверх-вниз. Это вызвало новый взрыв веселья и просьбу:
— Качать! Качать!
— Дети уже за домом, — обратился Закери к Тэсс, спускаясь с крыльца. — Я что-то не вижу бабушки Кайм.
— Она решила остаться дома, чтобы насладиться редким моментом тишины. Когда мы уходили, она уже сидела у телевизора с готовым ужином, разогретым в микроволновке.
— Как благоразумно с ее стороны! — засмеялся Закери, в то время как Эмили теребила и дергала его за волосы.
На заднем дворе тоже не скучали. Тэсс нашла своего старшего сына привязанным к дереву: оказывается, мальчишки затеяли игру в пиратов, и ему выпала участь пленника. Кэти изображала звуки канонады во всю силу своих легких, то есть так громко, что бабушка Кайм наверняка могла слышать ее за четыре квартала. Что ж, по крайней мере она переобула кроссовки, утешила себя Тэсс, а вслух сказала:
