Осекаюсь, наконец изучив взглядом выпавшую из Сониного кармана вещь. И не могу сдержать улыбку.
— Это не то, о чем ты подумал! — тут же решительно заявляет моя глупенькая девочка.
Удивительно, но каждый раз, когда она волнуется, непроизвольно переходит на «ты».
— А ты уже знаешь, о чем я подумал? — с усмешкой спрашиваю я, поднимая наконец белоснежный лоскут ткани с мраморного пола.
Выпрямляюсь в полный рост, нависая над Соней, и поднимая на уровень своего лица знакомый платок.
— Конечно знаю, сейчас надумаете, что я ваш платок с собой таскаю, п-потому… что… — запинаясь начинает Соня.
— Потому что ты тоже ко мне что-то испытываешь? — подталкиваю я, не в силах скрыть довольную ухмылку.
— Ничего подобного! — в ужасе принимается отпираться Соня.
— О, конечно нет. Мы ведь просто варианты накидываем, верно? — усмехаюсь я. — Например, это вовсе не мой платок, просто у тебя дома завалялся точно такой же?
Обнадеженная моей благородной подсказкой, Соня неуверенно кивает.
— И ничего, — продолжаю я, — что это платок от Армани.
Поджимаю губы, всем своим видом давая понять, что я вроде как не нарочно развеиваю мною же предложенное оправдание.
— Вполне возможно, что у тебя просто насморк был, прямо перед отъездом в Москву? — накидываю я новый вариант. — А остальные платки в стирку уже угодили, не оставляя тебе вариантов?
Соня снова неуверенно кивает, жалобно хмуря бровки. Но меня так просто не проймешь.
— Правда он кажется совсем чистым, — продолжаю я, пожимая плечами. — А у тебя ни малейшего намека на недавний насморк.
Уже не в силах сдержать улыбку, когда она обиженно надувает губки.
— Ладно, — сдаюсь я, не в силах ее и дальше мучить. — Сделаем вид, что я ничего не видел.
Вкладываю в ее ладонь свой платок, — тот самый, который я завязал на ее шее в день их с Геной свадьбы, — и заговорщически шепчу:
— В конце концов, я у тебя тоже кое-что украл, — с этими словами поворачиваюсь к двери, ведущей в мой кабинет, и уверенно распахиваю ее.
Бросаю взгляд на Соню, на лице которой застыло взволнованно-заинтересованное выражение.
— Ну ты идешь или нет?
36. ОН
Поглаживая животик, Соня неуверенно входит вслед за мной в кабинет. Щелкаю на двери замок, чтобы нас не побеспокоили, и направляюсь к стеллажу, что за моим рабочим столом.
Вот я и поймал ее. Коварный план сработал. Признаться, я рассчитывал именно на Сонино любопытство.
— З-зачем мы сюда пришли? — мнется у самого входа Соня, не решаясь следовать за мной.
— Тебе ведь интересно, что я у тебя украл? — напоминаю я, не в силах сдержать улыбку, как всегда бывает, когда я смотрю на нее.
— Мгм, — прикусывает губку, переминаясь с ноги на ногу.
Киваю на стеллаж, приглашая ее подойти ближе.
Вижу, что она хоть и сомневается, но все же подчиняется. Открываю дверцу шкафчика, пока Соня неторопливо обходит стол.
Я порой даже сейф могу себе позволить оставить не закрытым. Но только не эту дверцу. Ведь тут хранятся драгоценные воспоминания.
— О, наша фотка, — удивленно замечает Соня, поднимая с моего стола снимок. — Хранишь на столе фото семьи своей невесты? Это так мило.
Вроде хочет казаться равнодушной, но в ее словах так и сочится ревность. Ухмыляюсь, и не спешу разубеждать Соню в том, из-за кого конкретно это фото хранится на моем столе.
Она стоит ко мне спиной, поэтому не видит, что находится в открытом мною шкафчике. С преувеличенным интересом крутит в руках фоторамку, очевидно не желая встречаться со мной взглядом в соблазнительно тесном положении.
— Веришь в сказки, Сонь? — хриплю я, ловя кончик ее светлого хвоста, и пропуская его сквозь пальцы.
— М? — она вынуждена повернуться, чтобы освободить свои волосы.
— Ну знаешь там, Золушка, — усмехаюсь я. — Та, что оставила после их с принцем встречи только свою туфельку.
— Быть того не может… — она выглядывает из-за моего плеча, и тянется к открытой дверце. — Так ты… о моих туфлях…
Становлюсь у нее за спиной, желая чувствовать ее тепло рядом. Упираю руки в стеллаж, преграждая Соне путь к побегу. А она точно захочет сбежать, после того, что я собираюсь сказать:
— И принцу хватило всего одной туфельки, чтобы заполучить Золушку, — усмехаюсь. — А у меня целая пара.
— Не говори глупости, Ром, — бормочет обиженно. — Зачем ты хранишь их? А что если Галка увидит? Что она подумает.
— Разве ты еще не поняла? Мне плевать, что подумает Галя…
Она вынуждает меня замолчать, решительно разворачиваясь ко мне лицом:
— Зачем ты их вообще забрал из леса? Все ведь кончилось, толком не успев начаться! Всего одна ночь, Рома! Забудь уже!
— Не могу, Сонь, — и взгляда оторвать от ее персиковых губ тоже не могу. — Как не пытался, не выходит. Я же с первого взгляда понял, что с тобой что-то не так.
— И что же? — раздраженно дергает плечами.
— Влюбился в тебя еще тогда! — невольно подаюсь вперед, вынуждая ее испуганно вжаться в деревянный стеллаж.
Спокойно, Рома. Вот пугать ее хочется меньше всего.
Выдыхаю, немного отстраняясь, и продолжаю куда более спокойно:
— Понял не сразу. Но уже сообразил, что не хочу тебя терять. Потому и просил остаться со мной. Помнишь же?
Вижу, как персиковый ротик приобретает форму «о», и потому перевожу взгляд в растерянные серые глаза.
— Ну чего теперь так смотришь? — касаюсь ее щеки костяшками пальцев. — Я ведь на полном серьезе предлагал. А ты не поверила?
Всхлипывает. Но слез не показывает.
— Я же тогда до последнего надеялся, что ты вернешься. Так и туфли твои нашел в лесу. Надеялся, что ты за ними пошла…
— Остановись, Ром… — просит умоляюще.
— Не могу, ясно! Я люблю тебя, Соня. И не планирую от тебя отказываться, чего бы мне это не стоило!
— Прошу тебя…
— Нет, теперь моя очередь просить! Там в ресторане ты заняла у меня минутку. Требую ее вернуть, — безапелляционно говорю я, опуская свою ладонь с раскрасневшейся щечки на хрупкую шею.
— Хочешь обнять… — начинает было она непонимающе.
Не позволяя ей договорить, тяну за шею и накрываю рот поцелуем. Выдыхаю со стоном, чувствуя ее инстинктивный отклик. Моя рука проскальзывает под ее рукой, и ложится на спину. Прижимаю Соню теснее, пока не опомнилась.
Будет упираться. Я даже не сомневаюсь. Сейчас ее чертова совесть отойдет от первого шока, и Соня начнет бунтовать.
Другой рукой зарываюсь в мягкие волосы, не оставляя ей никаких шансов отстраниться, пока я сам не позволю.
Помню, что планировал действовать осторожно, но дьявол, как тут можно удержаться, когда она так близко? Я так долго этого ждал. Аж со вчера, когда принял ее за галлюцинацию. А потому и не смог в полной мере насладиться нашим случайным поцелуем. Сейчас так просто не отпущу…
Отрываюсь от ее губ, прокладывая нетерпеливую дорожку из поцелуев по ее лицу. Впиваюсь губами в шею.
— Что ты творишь, Рома… — ну вот и начался бунт.
Да только он совсем какой-то вяленький. Едва заметный. Упирает свои слабые ручки в мои плечи. А голос и вовсе сродни шелесту ветра.
— Разве не понятно? — хриплю в промежутке между поцелуями. — Целую свою женщину.
— Ох, — стонет она, пытаясь усилить сопротивление. — Я ведь не твоя. Я чужая жена, Рома! А ты чужой жених.
Поддаюсь ее рукам, только для того, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Я твой, Сонь. А ты — моя любимая, — провожу пальцем по ее влажным от поцелуя губам, и у меня все тело напрягается от ее рваного выдоха. — Даже если сейчас между нами все не так просто, рано или поздно ты все равно станешь моей. Полностью.
— Так нельзя, Ром, — хнычет она. — Ну пожалуйста, перестань меня мучить. Помоги мне сохранить дистанцию между нами.
— Не говори глупостей. Ни о какой дистанции и речи идти не может, — рычу я, и, чувствуя, что мое терпение подходит к концу, снова впиваюсь в ее губы поцелуем.
Дистанцию ей подавай! А сама так живо отвечает на мои прикосновения, что я уже сомневаюсь, что вообще смогу остановиться на невинных поцелуях.
