Я плохо помню, как дорабатываю этот час. Улыбаюсь клиентам, руки продолжают делать знакомую работу, а мысли находятся далеко. С ними. С Сонечкой и ее отцом.
Выхожу из ресторана — и дочка летит навстречу, счастливо смеясь. Обнимает меня за талию, начиная рассказывать сразу обо всех новостях.
Лев подходит следом, рассматривает меня с нескрываемой нежностью. Протягивает огромный букет бледно-розовых роз. Цветы великолепны, а у меня — мурашки по коже, а переполняющие чувства сродни панике.
Мы ведь даже не отошли от ресторана. Может увидеть кто угодно. А ситуация более чем говорящая.
Так не ведут себя начальник и подчиненная. И просто коллеги. И знакомые. Только влюбленные, но после разговора с Ольгой я совсем не уверена, что готова заявить о своих чувствах всему свету.
Лев склоняется ко мне, но я уворачиваюсь от поцелуя. Смотрю на мужчину с виноватой улыбкой.
— Нас ведь могут заметить…
— И что? — приподнимает он бровь. — Ты стесняешься? — его взгляд твердеет. — Будем играть в тайный роман? Как долго?
Я молчу, долго молчу, и тогда он продолжает:
— Варь, мы, кажется, уже вышли из того возраста, когда прячутся и обжимаются по углам.
— Ты… говорил с женой? — знаю, что говорил, иначе она не заявилась бы ко мне. Но мне надо услышать это от него. Понять… сама не знаю, что.
— Да, я все ей рассказал, — ровно отвечает Лев.
Почему он так спокоен? У меня внутри скребут кошки, а от противного липкого страха почти колотит. Неужели ему Ольга сказала другое? Не попыталась помешать расставанию, никак не воспротивилась?
— И… что она ответила?
Мужчина невесело хмыкает.
— Не обрадовалась. Но я и не ждал ничего другого. Это не будет просто и быстро.
Он подходит вплотную, обнимает меня за плечи, привлекая к себе, и все-таки целует, коротко, но жарко. Сплетает наши пальцы.
— Идем?
За вторую его руку цепляется Соня, продолжая болтать и смеяться. Хорошо хоть она не понимает, что со мной происходит.
— Дядя Лева, а мороженое? Ты обещал!
— Обязательно, малыш, вот только развеселим твою мамочку. Она, кажется, устала и загрустила.
Мужчина ведет губами по виску к уху, ничуть не беспокоясь, что мы находимся на улице.
— Что случилось?
Я понимаю, что стискиваю его руку слишком крепко. Так, что собственные пальцы немеют. Мне страшно, безумно страшно остаться без него. Страшно, что хоть что-то из сказанного Ольгой может оказаться правдой.
Я ведь давным-давно поставила на себе крест. Не надеялась уже ни на что, ни на какие серьезные отношения. И, тем более, не могла представить, что рядом окажется кто-то, похожий на Льва.
— Расскажи, что тебя беспокоит. Родная, я смогу помочь!
Он выглядит таким искренним. Таким настоящим. Я прямо-таки физически ощущаю исходящее от него тепло.
Очень хочется все рассказать. Поделиться тем, что терзает душу. Я даже приоткрываю рот, но… почему-то продолжаю молчать. Лишь прижимаюсь щекой к его плечу и приказываю себе успокоиться. Поднимаю букет повыше, склоняясь лицом к душистым шелковым лепесткам.
— Все хорошо, я просто действительно устала. День был длинным. Соскучилась.
Он снова целует меня. Останавливается прямо посреди улицы, накрывает губы своими, и в этом поцелуе столько всего, что меня вроде бы отпускает. Я расслабляюсь, наконец, отдаваясь его страсти, которая с каждым мгновеньем становится все очевидней. Соня хохочет, прыгая вокруг нас и приговаривая что-то вроде тили-теста. Наверно, со стороны мы похожи на счастливую семью. Вот только рядом со мной — чужой муж, жена которого и не собирается с ним расставаться. И хотя мне и удалось избавиться на какое-то время от раздирающего волнения, проблема-то никуда не делась. И может, зря я решила утаить от Льва наш с Ольгой разговор?
Идем в кафе, где Лев покупает нам всем мороженое. Мы и раньше практиковали такое с Соней, но почему-то сейчас все иначе воспринимается. Будто я такая же маленькая и беззаботная, как дочка. Могу позволить себе просто полакомиться мороженым… и не думать ни о чем.
И мне очень хочется не думать. Выкинуть из головы, из сердца слова Невельской, расслабиться и наслаждаться жизнью. С самым лучшим мужчиной.
Лев говорит в основном с Сонечкой, но мне достаточно тех горячих взглядов, которые он то и дело бросает на меня. Будто ласкает, не прикасаясь. И внутри все переворачивается, и я млею и таю, как мороженное в креманке. И от собственных совершенно бесстыжих фантазий становится жарко.
А потом мы долго гуляем в небольшом скверике недалеко от дома. Соня развлекается на детской площадке, время от времени подбегая к нам, довольная и счастливая. А мы… мы ведём себя, как два глупых влюбленных подростка. Обнимаемся украдкой и так же украдкой обмениваемся поцелуями, короткими, но от того не менее сладкими.
Я, кажется, даже забываю о том, что наговорила мне Ольга. Или очень стараюсь забыть. В конце концов, это можно списать на обиду женщины, которой муж сообщил о предстоящем разводе. Несмотря ни на что, слышать о таком непросто.
Расслабляюсь в объятьях Льва и между приступами эйфории анализирую то, что случилось. По сути, Ольга — несчастная женщина. Ей такое пришлось пережить, что никому не пожелаешь. И отношения с когда-то любимым мужем давно сошли на нет.
Вины своей почему-то совсем не чувствую. Никогда не понимала и не одобряла измен, но вот именно сейчас не считаю, что происходящее можно назвать именно так. Вначале — да, думала, и страшно переживала, что становлюсь между супругами. Но ведь от их брака давным-давно ничего не осталось. Ольга даже не погнушалась любовника в собственный дом привести… в день рожденья мужа. Что бы их со Львом ни держало вместе, привычка ли, или ее желание продолжать жить за его счет, — это точно не любовь. Так почему я должна отказываться от своих чувств, если только с ним, кажется, и начала любить по-настоящему?
— Ты снова такая серьезная… — он касается губами моего виска. — Уверена, что все в порядке? Ты можешь рассказать мне, о чем угодно. Не бойся.
Лев так смотрит, что у меня колени едва не подкашиваются. И не только в желании дело, хотя от тех искр, что то и дело пробегают между нами, я дышу через раз. Но кажется, что в его глазах — целая вселенная. Я только в фильмах видела такое: в глупых романтических мелодрамах, которые, хоть и прекрасны, но не имеют ничего общего с действительностью. А сейчас все на самом деле. И со мной. Со мной! Той, которая была уверена, что такая вот любовь не для нее. Но это случилось и, похоже, не собирается заканчиваться.
Так зачем и на что мне жаловаться? К Соне Невельскую я все равно не подпущу ни под каким предлогом, а тратить время на ненужные разговоры не хочу. И переживать тоже не хочу.
— Пойдем домой? — трусь щекой о плечо мужчины. — Я так хочу побыть с тобой. Тебя хочу.
Это вырывается помимо моей воли, даже быстрее, чем сама успеваю сообразить, что именно сказала. Но не жалею. Потому что так и думаю, и правда больше всего на свете хочу сейчас снова оказаться в его руках. Напиться сумасшедшей нежности, утонуть в неповторимых, невероятных ощущениях.
Дыхание Льва тяжелеет, а руки сильнее сжимают мою талию.
— Ты так правильно сказала об этом… домой. Девочка моя, я ведь только с тобой, наконец, и почувствовал, что могу вернуться домой. С вами.
Глава 21
— Останешься? — выхожу из комнаты после того, как уложила Соню, и попадаю в крепкие объятья. Лев ждет прямо в прихожей, и я не могу понять, связано ли это с нетерпением, с тем, что он, как и я, не мог дождаться этого момента, или ему просто пора. От последнего предположения делается страшно. Понимаю, что такое вполне возможно и более чем реально, ведь он по-прежнему женат. Но представляю, что сейчас уйдет, и сердце заходится бешеным болезненным ритмом.
— Ш-ш-ш, — прохладные губы касаются виска, остужая разгоряченную кожу. — Ну, что с тобой?
