– Ты считаешь, что обязательно должно произойти что-то плохое. Это неправильный подход к жизни. Не каждого копа убивают на работе.
Его глаза наполнились болью.
– Когда Джулия открыла мне дверь в тот день, она знала, что я ей сообщу. Она смотрела на меня так, как смотрят все жертвы. Ее лицо словно… раскололось. Я вижу его, когда пытаюсь уснуть. Когда лежу и думаю, как бы все вернуть. Этот кошмар преследует меня. Я должен был идти первым. Я должен был почувствовать, что ситуация серьезнее, чем нам казалось вначале. Я гордился тем, что умею безошибочно оценивать обстановку. Но тогда я ошибся. Очень сильно ошибся.
– Люди не всегда предсказуемы. Ты не мог знать наверняка, что произойдет.
– Я вижу лицо Сэма, – продолжал Марк, будто не слыша слов Джеммы. – Как я скажу ему, когда он подрастет, что это я послал его отца на смерть? Как я могу жить нормально, когда мой друг погиб, а жизни Джулии и Сэма разрушены?
– Марк, перестань винить себя. Это не поможет ни тебе, ни Джулии, ни Сэму. Я не уверена, что им бы хотелось видеть тебя таким несчастным только потому, что так распорядилась судьба.
– Я был шафером на их свадьбе, – продолжал Марк. – Я не могу представить свою свадьбу без Саймона. Я не могу вынести мысли, что Джулия и Сэм будут сидеть на скамье и смотреть на место, где должен был быть Саймон. Я не могу, просто не могу.
Джемма сморгнула слезы:
– Ты слишком жесток к себе, Марк.
Он глубоко вздохнул и посмотрел на нее:
– Думаю, я увижу тебя сегодня вечером.
Он наклонился и поцеловал ее. Его сухие губы словно не хотели отпускать ее.
Джемма молча смотрела, как он уезжает. Ее сердце ныло, будто стиснутое двумя огромными ладонями.
Нейрель первая явилась, чтобы помочь навести порядок. Она оставила Бена и Руби с бабушкой и приехала к Джемме. К ней присоединился и Рэй после утренней смены.
– Вчера был хороший вечер, – сказала Нейрель, снимая ленты. – Кажется, все остались довольны, даже твой Марк.
Джемма убирала бумажные скатерти со столиков.
– М-м-м…
Нейрель взяла ее за руку:
– Что-то случилось? Ты чем-то озабочена.
– Ничего. – Джемма заставила себя улыбнуться. – Я устала. Была долгая ночь.
Нейрель было не обмануть.
– Так, выкладывай. Что происходит между тобой и Марком?
– Ничего… То есть ничего серьезного с его стороны.
– Но ты же влюблена в него, правда?
Джемма глубоко вздохнула:
– Если это видишь ты, значит, видят и все остальные. Я не вынесу, если все будут жалеть меня, когда он наконец уедет.
– Может, он останется, а может, ты поедешь с ним. Никто не осудит тебя, если ты последуешь за любимым.
Джемма уныло посмотрела на подругу:
– Он не попросит поехать с ним. Он всегда один. Никаких отношений, никаких обязательств. Вот его стиль жизнь. У него есть прошлое.
– Он коп, – закатив глаза, ответила Нейрель. – У них у всех есть прошлое.
– У него оно особенно тяжелое. Он наказывает себя за то, что случилось с его напарником. Его застрелили на работе. Марк винит себя в этом.
– Он сам тебе это рассказал? – хмуро спросила Нейрель.
– Да, прошлой ночью. Он отказывает себе в нормальной жизни, потому что Саймон, его напарник, погиб. Я пыталась поговорить с ним об этом, но его не переубедить. Я не в состоянии указать ему, насколько бессмысленно самобичевание. Оно не поможет ему жить дальше. Не поможет никому.
– Думаю, тебе надо просто смириться. Марк открылся тебе, и это хороший знак. Может, ему нужно время. Не волнуйся о том, что будет, и наслаждайся тем, что у тебя есть.
– Но как долго у меня это будет? Я постоянно чувствую, что Марк может в любой момент покинуть меня.
– Ты не знаешь этого наверняка. Ты мучаешься от неуверенности, потому что помнишь, что случилось со Стюартом. Радуйся тому, что у вас с Марком. Все видят, как вы отлично друг другу подходите. Просто расслабься. Больше ты ничего не можешь сделать.
– Ты права, – вздохнув, ответила Джемма. – Нужно идти дальше. Я должна наслаждаться путешествием, а не беспокоиться о том, где я окажусь.
– Вот молодец, – усмехнувшись, ответила Нейрель. – Так, а куда мне положить эти ленты?
Джемма заканчивала уборку, когда вошел Марк.
– Привет, – сказала она беззаботно. – Я оставила тебе ужин.
– Спасибо.
Она улыбнулась и хотела выйти, но Марк схватил ее за руку и развернул к себе.
– Я скучал по тебе, – сказал он, беря ее за запястье.
Он поднял ее руку и поцеловал. Его взгляд не отрывался от нее, словно очаровывая.
– Приятно слышать, – мягко сказала Джемма.
Он провел языком по пульсирующей венке, и внутри Джеммы все задрожало. Он опустил ее руку и прижал к себе. Ее грудь оказалась прижатой к его твердому торсу, их бедра соприкоснулись, и Джемма затрепетала. Марк наклонился к ней, и ее ресницы задрожали, когда он поцеловал ее.
Это был жадный, настойчивый поцелуй. Марк увлек Джемму за собой, заставляя ее жаждать продолжения. Его язык разомкнул ее губы, исследуя ее рот и переплетаясь с ее языком. Джемма отвечала ему так же нетерпеливо и жадно. Внутри ее клокотало желание, требуя удовлетворения.
– Я ужасно тебя хочу, – произнес Марк, отрываясь от ее губ. – Весь день я думал только о тебе.
– Я тоже.
По дороге в спальню они то и дело останавливались, чтобы поцеловаться. Джемма уже была не в силах сдерживаться, когда он наконец опустил ее на постель.
Марк лег рядом, накрыв ее губы своими, и запустил руки под ее блузку.
– М-м-м… Ты такая милая, нежная, теплая и женственная.
Джемма расстегнула его рубашку и пробежалась пальцами по груди, словно заново открывая его тело. Когда она добралась до его живота, Марк был уже возбужден. Он застонал от ее дразнящих прикосновений и убрал ее руку.
– На тебе слишком много одежды, – сказал он.
Когда все было снято, ее кожа вспыхнула под прикосновением его горячих губ. Ее грудь напряглась, горела и требовала еще прикосновений. Внутри все задрожало, когда он прижал ладонь к низу ее живота, прежде чем скользнуть пальцем в ее влажное горячее лоно. Джемма плавилась под его ласками, тихо постанывая от восторга. Волны наслаждения накатывали на нее одна за другой, пока не накрыли ее с головой. Она застонала и изогнулась, стараясь продлить этот чудесный момент, но напряжение схлынуло, оставив ее в изнеможении.
– Ты самая чуткая любовница из всех, что я встречал, – сказал Марк, целуя ее живот и грудь.
– Думаю, я наверстываю упущенное, – отозвалась Джемма, стараясь говорить легко и игриво.
Он замер, глядя на нее. На его лице невозможно было что-либо прочитать.
– Или стараешься взять все, пока оно есть?
Улыбка застыла на ее лице, став натянутой и неестественной.
