— Это просто, — заверил ее Дэв. — Я всегда верю в простые вещи.
Уже подъезжая к Тампе, Дэв неожиданно свернул на проселочную дорогу и вскоре остановился у какого-то заброшенного сарая. Оказавшись в его прохладе, они стали неистово целоваться. Даже спустя некоторое время, подъезжая к своему дому где ждала ее мать, Кэтрин вспоминала его горячие руки, скользнувшие ей под блузку.
— Я не могу думать, когда ты делаешь это, — слабо запротестовала она. — Дэв, сюда может кто-нибудь войти...
— Суббота, — напомнил он. — Здесь никого кроме тебя и меня.
Ослепительный луч золотого света пронзил темноту пустого заброшенного сарая и осветил лицо Дэва. Кэтрин видела любовь и желание в темном омуте его глаз. Его руки нашли ее грудь, и девушка охотно бросилась в темную пустоту, в которую он увлекал ее.
Час спустя, освежившись в душе и закутавшись в махровый халат, Кэтрин сидела напротив матери за кухонным столом. Волосы Джулии Кортни были накручены на бигуди, лицо блестело от увлажняющего крема.
— Прихорашиваюсь к танцам, — объяснила мать, когда Кэтрин вошла. — Я достала твое голубое платье и погладила его, — добавила она. Тон ее был почти вызывающим. — Знаю, ты говорила, что не собираешься идти со мной, но я все-таки надеюсь, что ты передумаешь. Еще не поздно, во всяком случае.
— Собственно говоря, — медленно произнесла Кэтрин, — я... я передумала. Я все-таки иду.
Радость, написанная на лице матери, делала дальнейшее признание затруднительным, и Кэтрин захотелось в последний раз отложить то, что она собиралась сделать. Но, потягивая из бокала фруктовый сок, все же решила, что больше отступать нельзя. Лучше покончить с этим прямо сейчас, раз и навсегда. Ей только нужно при этом думать о Дэвиде и о том, как сильно она его любит.
— Ты ничего не ешь, детка. Тебе нужно поесть, ты же знаешь. Этим вечером ужин будет накрыт очень поздно. Поешь немного, это заливное всегда было твоим любимым.
Кэтрин выдавила слабую улыбку и бросила взгляд на свою тарелку. Дрожащий холмик бледно-зеленого желе, лежавший на ней, искрился в луч лампы дневного света. Она попробовала кусочек, холодное скользкое заливное, казалось, выросло ее горле до огромного размера. Кэтрин поняла, что ее сейчас стошнит. С огромным усилием ей удалое протолкнуть кусок вниз, но мысль об еще одно кусочке тут же вызвала очередную волну тошноту.
— Я не голодна, мама, — пробормотала она, осторожно отодвигая тарелку в сторону.
Мать поднялась из-за стола.
— Есть немного рисового пудинга...
Кэтрин содрогнулась, представив себе это блюдо.
— Наверное, я перегрелась на солнце, — заметила она. — Мысль о еде заставляет мой желудок переворачиваться.
Мать, складывая тарелки в раковину, бросил на нее взгляд через плечо:
— Надеюсь, ты не подхватила какую-нибудь инфекцию в поездке. Это нелепо, что секретарь должен заниматься подобной работой. — Она вытерла руки о маленькое полотенце и затем поставила на стол две кружки. — Я собираюсь поговорить в понедельник с миссис Ноэл, детка. Мне кажется, ты уже достаточно поработала в офисе этого человека.
«Ну вот, — подумала Кэтрин, — иного времен; уже не будет, только сейчас!» Она сделала глубокий вздох и прочистила горло.
— Мама, насчет Дэвида Хэррингтона...
— Можешь подать мне коробку с сахаром, Кэт? Я не могу до нее дотянуться.
— Здесь в вазе еще достаточно сахара. Сядь, мама. Я... я хочу поговорить с тобой.
— Через минуту, детка. Дай мне сначала приготовить кофе.
Нервозность придала голосу Кэтрин резкости.
— Кофе подождет!
Мать удивленно взглянула на нее:
— Что с тобой такое, Кэт? В последнее время добиться пяти секунд разговора с тобой было практически невозможно, а теперь ты сама так нетерпелива, что...
— Пожалуйста, мама, сядь. Мне нужно тебе кое-что сказать.
Джулия Кортни поколебалась, затем выдвинула из-под стола стул.
— Ну, это уже серьезно! — заметила она с нервным смешком. — Что такое, детка?
Кэт сложила руки на коленях. Они были холодными и влажными. «Спокойнее! — сказала она себе. — Ты взрослая женщина, а не непослушный подросток. И ты не сделала ничего, чего бы тебе следовало стыдиться».
— Это... это о Дэвиде Хэрринггоне и обо мне, — ровно начала она. — Мне нелегко это тебе говорить. Я хотела, но... — Она глубоко вздохнула. — Мы, Дэв и я... мы встречаемся.
Наступил момент, когда все, казалось, замедлилось и стало неестественно ярким. Кэтрин внезапно услышала резкий стук часов, тикающих на стене, и слабый звук равномерно падающих в раковину капель воды.
— Как давно это продолжается? — режущим слух голосом спросила Джулия.
— Знаю, мне следовало сказать тебе раньше, — произнесла Кэтрин, с трудом нащупывая нужные слова. — Я хотела...
Мать продолжала буравить ее холодным немигающим взглядом.
— Как долго? — повторила она, отмахивать от заикающихся объяснений дочери.
Девушка сглотнула комок, подкативший к горлу. Почему она внезапно ощутила себя десятилетней девочкой, которую схватили за руку с банкой печенья? Ведь в том, что последние недели ей пришлось лгать, виновата не только она, но и мать тоже. Джулия отказывалась слушать правду. Она всегда отказывалась ее слушать. Она давно уже выбрала свою собственную манеру поведения.
— Большую часть лета, — ответила наконец Кэтрин.
— Большую часть?.. Кэтрин кивнула.
— Сожалею, что не сказала тебе с самого начала. Я пыталась, но... Я думала, что выбрала... лучший способ. Но это было ошибкой, я знаю, однако...
— И ты все это время лгала, обманывала и делала все украдкой?
— Мама, выслушай меня!
— Хочешь посмеяться? Только вчера одна дамочка решила ехидно посплетничать о тебе и об этом... об этом человеке, а я засмеялась ей в лицо. — Губы Джулии дрожали, и она нервно трясла головой. — Я сказала, что это глупость, что моя дочь никогда не станет интересоваться подобным мужчиной. Она только работает на него, заявила я, и вынуждена его терпеть, потому что иного выбора у нее нет.
— Если ты дашь мне возможность объяснить...
— И, разумеется, думала я про себя, ты мне обещала, что не будешь видеться с ним больше. Я думала: Кэт уважает мои желания, она поклялась...
— Я не клялась, мама, — быстро возразила Кэтрин, пытаясь найти верный путь между зашитой и нападением. — Я говорила, что не причиню тебе боль.
В глазах Джулии вспыхнула ярость.
— Не лги мне! Ты это действительно обещала, в тот день, когда мы ходили по магазинам. Ты мне сказала, что не станешь больше видеться с этим человеком!
— Это неправда. Просто ты тогда слышала то, что хотела слышать. И так всегда, когда мы с тобой расходимся во мнениях. Я не обещала ничего подобного.
