Конечно, щедрости ему не занимать. Или это просто угрызения совести?
В одном Кэтрин была уверена полностью — она еще никогда не была такой счастливой. А трудности… дело временное. Их вполне можно пережить.
* * *
Утро того дня, когда Майкл должен был вылететь во Флориду, выдалось необычно холодным. Хотя по календарю было первое апреля, на улице мело как в феврале.
Придется Таннеру повременить с открытием бассейна, подумала она.
— Майкл! Вставай! — Кэтрин зашла в комнату сына и, погладив торчащие вихры, сказала: — Мы должны приехать в аэропорт пораньше, а это не так просто. Всю ночь шел снег.
Майкл приоткрыл один глаз и сонно пробормотал:
— Который час?
— Шесть, — солгала Кэтрин, представив, как разворчался бы Майкл, узнав, что еще только пять утра.
— А на улице жуткая темень.
— Это из-за снега. Вставай, а я позвоню и узнаю, не отменили ли твой рейс.
Майкл мгновенно откинул одеяло в сторону.
— Самолеты летают и в снегопад, правда же? У них должны быть какие-нибудь специальные приспособления или еще что-то, а?
Она усмехнулась, видя его тревогу, а про себя помолилась, чтобы шасси самолета были поновее, чем почти облысевшая резина ее машины.
На занесенной снегом дороге их поселка был один-единственный след. Кто-то проехал до них. Кэтрин взглянула на часы и вычислила, что до аэропорта они будут добираться минут двадцать пять. Времени достаточно, чтобы Майкл успел выклянчить пару долларов на какую-нибудь сладость и затащить ее в сувенирную лавку.
— Ты не забыл положить новую кепку?
— Нет. — Майкл ерзал на своем сиденье, пытаясь согреться. И вдруг закричал: — Мама! Смотри! Осторожно!
Кэтрин, разглядев посреди снежной круговерти лошадь, изо всей силы нажала на тормоз.
Машина завиляла по дороге, выписывая зигзаги. Кэтрин успела заметить, что лошадь шарахнулась в кювет. Вцепившись в руль, Кэтрин смогла остановиться всего в нескольких дюймах от обочины.
Но, посмотрев в окно, ахнула. Прямо на нее огромной серой махиной двигался рефрижератор.
У Кэтрин запечатлелись одновременно две вещи: жуткий скрежет тормозящей машины и темнеющий кювет слева от нее.
Решительно набрав воздуха в легкие, она стиснула руль и, даже не взглянув на Майкла, сделала страшный выбор самостоятельно.
— Эй, леди! Вы живы? Вы в порядке? Можете ответить или кивнуть?
Первое, что увидела Кэтрин, были массивные литые ботинки, которые утаптывали снег около машины. Она подняла глаза. Шофер грузовика был без шапки, кончики ушей покраснели от холода, темные волосы успел припорошить снег.
— Леди?
— Я… кажется, в порядке. — Ее нога все еще нажимала на педаль тормоза. Все тело одеревенело, а грудь болела от вдавившегося в нее руля.
Машина плюхнулась в кювет, словно камень в воду. Мотор сразу же заглох, что-то там сломалось и покорежилось, а дверца рядом с ней висела на честном слове.
— Надо бы вытащить вас отсюда. Тут поблизости есть станция техобслуживания.
Мысли начали наконец возвращаться в голову Кэтрин. Она сидела, уставившись на руль, и страшилась даже повернуть голову в сторону сына.
— Майкл?
— Да, мам?
— У тебя все хорошо?
— Да. Только руку сильно ушиб. Наверное, о дверную ручку.
У нее закружилась голова от облегчения. Сын был цел. Невредим. Что еще нужно для счастья? Кэтрин молча возблагодарила небо.
После этого она лишь покорно подчинялась чужой воле. Выскользнула из ремня безопасности, расстегивать который пришлось водителю — пальцы все еще не слушались. Пошатываясь, выбралась из машины. Мужчина тут же подхватил ее под руку, в другую взял сумочку.
Обернувшись через плечо, Кэтрин спросила:
— Как вы думаете, она еще будет ездить? Или я доконала ее?
Он тоже посмотрел на машину, вернее, на то, что от нее осталось.
— Лучше потолкуйте об этом с механиком. Сейчас я вас подвезу до станции. Вот выпьете чашечку горячего кофе, тогда и думаться будет легче.
Кэтрин и Майкл с трудом взобрались на сиденье высокой кабины. Кэтрин трясло.
— Мы чуть не врезались в лошадь. Она буквально выросла ниоткуда. Я нажала на тормоза, и нас развернуло. Последнее, что помню, это жуткую махину прямо перед нами. — Она в ужасе закрыла лицо руками. — Ну и машина у вас, кого хочешь доведет до инфаркта.
Водитель ухмыльнулся.
— Конечно, из вашей малютки моя показалась вам размером с Везувий.
— Не надо мне было так остервенело жать на тормоза. Несусветная глупость!
— А если бы не сделали это, то врезались бы в животину. Вы не видели, как они заваливаются на капот, потом машина все равно идет на свалку. А то еще пытаются перемахнуть через автомобиль.
Водитель остановился у станции техобслуживания. Ее владелец как раз вносил какие-то ящики внутрь помещения.
— Эй, Джейк! Звякни-ка по телефону! Тут маленькая леди потерпела аварию.
— Неудивительно! Такой гололед, да еще и не видно ни зги из-за снега! Заходите. Вам нужен тягач. Подождете? Мне придется вызвать водителя из дома.
На станции было холодно. Кэтрин бил озноб, не грело даже пальто. Владелец принес ей телефон.
— Хотите позвонить мужу? — спросил он. Кэтрин проглотила комок в горле.
— Я… не замужем.
— Может, тогда родне?
В памяти у нее промелькнул лишь один телефонный номер, но руки дрожали так сильно, что она едва сумела набрать его.
— Таннер?
— Привет! Надеюсь, они не отложили рейс Майкла?
— Нет.
— Отлично! Было бы жаль пропустить хоть денек каникул в солнечной Флориде.
Жизнерадостный голос придавал сил. Кэтрин вздохнула с облегчением. Как все же замечательно почувствовать в трудную минуту, что есть кто-то надежный и сильный.
По щеке Кэтрин покатилась слеза, а пальцы задрожали с такой силой, что пришлось поддерживать трубку подбородком.
— Таннер, моя машина в кювете. Там в багажнике остались и вещи Майкла. И кажется… — Кэтрин закашлялась. — Я… разбила свою машину.
На другом конце линии воцарилось молчание, затем прозвучало:
— Сами не поранились?
— Кажется, все в порядке. Только Майкл ушиб руку.
Майкл потряс пальцами перед ее глазами. Кэтрин улыбнулась непослушными, словно вылепленными из воска губами.
— Он говорит, что у него тоже все в порядке.
— Где вы сейчас?
— На станции техобслуживания…
— У Джейка Амоко, — подсказал водитель.
— Позвоните в аэропорт и узнайте насчет рейса, ладно? И не волнуйтесь. Я буду с вами минут через десять.
Кэтрин вытерла глаза тыльной стороной ладони, размазав тушь.
