— Это не для меня, — проговорила Мария, с грустью сознавая, что существование без Николо будет походить на медленное болезненное умирание. — Для меня замужество свято. Я надеюсь, что мой избранник станет относиться ко мне так же, как я к нему. Без взаимной любви нет согласия. — Ее глаза наливались слезами. — Ибо любовь — превыше всего. Даже материального благополучия. — Ком в горле причинял боль, однако она никак не могла избавиться от него. — Жена должна делить с мужем не только постель. Но обязательно горести и беды, если они, не дай бог, придут в дом. Общие заботы укрепляют любовь. — Девушка вдруг испугалась, что упадет в обморок.
— Ты требуешь гарантий? — бесстрастно спросил граф. — А ведь их дают лишь тогда, когда головой управляет сердце.
— Мне жаль тебя, Николо. Истинная любовь — это дар. Бесценный дар.
— Я не нуждаюсь в твоем сочувствии, — заявил он с цинизмом.
— Да, — с горечью согласилась Мария. — Ты и во мне не нуждаешься, — отважилась она произнести, хотя эти слова причиняли боль. — Полагаю, ты легко найдешь мне замену. — И тихо добавила: — В постели.
Граф чуть прищурил глаза. Их таинственная глубина пугала Марию.
— Ты сильно рискуешь.
Она гордо выпятила подбородок и, собрав силы, произнесла без дрожи в голосе:
— Еще как!
— А если проиграешь?
Мария едва сдерживала эмоции. Потом она вдоволь поплачет. Но не сейчас. И она отрицательно покачала головой.
Его глаза вспыхнули опасным пламенем, но Романо мгновенно погасил огонь.
В какую-то долю секунды девушка даже подумала, что Николо ударит ее, столь сильна была его ярость, потом прокляла себя за фантазию. Граф Романо мог найти более эффективный способ наказания, не прибегая к физическому насилию.
— Ты испытываешь мое терпение, — обронил он.
Мария пыталась найти подходящие слова, но мысли беспорядочно путались.
— Пожалуйста, не продолжай. — Она подняла руку, потом беспомощно уронила ее. — Мне нужно упаковать вещи.
Сине-серые глаза напоминали осколки льда, когда, еле сдерживаясь, Николо спросил:
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
— Да.
На его мужественном лице заиграли желваки.
— Как прикажешь, но сначала… — Граф потянулся к ней, и Мария замерла. Глаза расширились от удивления.
Его рот мягко прикоснулся к ее губам. У девушки непроизвольно вырвался нечленораздельный звук, когда Николо кончиком языка обвел изгиб полной нижней губы. Предательский жар разлился по телу, вызывая страсть, которую — она знала — никогда не испытывала с другим мужчиной.
Мария как бы погружалась в нирвану, реальность расплывалась в темноте. Существовал только Николо, один только Николо, способный разжечь желание.
Девушка слегка задрожала, хотя старалась не выдать реакцию на прикосновение графа. Глаза щипало от непролитых слез, когда он поддразнивал ее, доводя ласку до совершенства, пока Мария окончательно не капитулировала.
Она издала отчаянный стон, когда поцелуй стал глубже, требовательнее, вызвав дрожь во всем теле. Девушка сильно вцепилась в плечи Романо, пытаясь удержать его, а он как бы втягивал Марию в некий вакуум, из которого она вряд ли бы выбралась живой и невредимой.
Страстность Николо граничила с насилием. Когда он наконец отпустил Марию, она с трудом удержалась на месте. Еще немного — и девушка упала бы к его ногам, умоляя о прощении.
Одна часть ее существа жаждала прокричать: «Уходи! Немедленно убирайся из моей жизни!» А другая половина хотела произнести слова, которые привязали бы ее навечно к любимому мужчине.
Его глаза потемнели, в них появилось знакомое пристальное выражение.
Подняв руку, Николо легко провел пальцем по припухшим губам, потом по краю подбородка и обратно.
Целую вечность, казалось, он смотрел на Марию, запечатлевая тонкие черты, безупречную кожу, широко расставленные бездонные карие глаза с искорками топаза, полные соблазнительные алые губы.
Наконец граф повернулся к двери и вышел не оглянувшись.
При звуке защелкнувшегося замка из глаз Марии хлынули долго сдерживаемые слезы. Она какое-то время стояла неподвижно, потом, собравшись с духом, направилась в спальню и принялась методически упаковывать багаж.
Мария не спеша тщательно умылась, наложила макияж. Подойдя к телефону, попросила портье снести вещи вниз.
— Машина ждет вас, — сообщил тот.
Оглядев в последний раз апартаменты, девушка повесила на плечо сумочку и направилась к лифту. Портье сообщил, что ее счет оплачен.
Пальцы Марии дрожали, когда она убирала кошелек и отдавала ключи. Николо. Опять он. А вот и его роскошный «бентли», припаркованный у главного входа. Шофер держал наготове открытый багажник, чтобы принять ее чемоданы. Прощальная вежливость, подумала Мария. Насмешливое напоминание о том, от чего Мария отказалась.
Она вышла из отеля через вращающуюся дверь и попала под моросящий дождь. Шофер услужливо распахнул заднюю дверцу.
Девушка быстро подошла к водителю.
— Пожалуйста, поблагодарите графа Николо Романо за доброту, — твердо проговорила она, — и передайте ему, что я предпочитаю взять такси.
Шофер побледнел.
— Мисс Кьелли, мне дано строгое указание довезти вас до аэропорта и помочь пройти таможенный контроль.
Мария слегка поморщилась.
— Спасибо. В этом нет необходимости.
— Однако граф будет недоволен.
— Мною? — уточнила она, насмешливо приподняв бровь. — Полагаю, его инструкции не предусматривают, чтобы меня насильно втаскивали в машину, а?
— Но, мисс Кьелли…
— Так что с вас ответственность снимается. — И, повернувшись, Мария попросила швейцара подозвать такси.
Через пару минут машина влилась в уличное движение. Откинувшись на спинку заднего сиденья, девушка рассеянно уставилась в окошко. По тротуарам спешили прохожие, плотно запахнув пальто от пронизывающего ветра. Дождь перешел в настоящий ливень. «Дворники» с натугой двигались по ветровому стеклу.
Менее чем через сутки Мария окажется дома. Ее ожидает теплое лето с мягким бризом. И она наконец забудет о Николо и его друзьях. Но вместо радости девушку переполняло острое отчаяние, переходящее в боль.
— Есть какие-нибудь интересные заказы на следующую неделю? — спросила Мария, опуская кофр с фотоаппаратурой в ближайшее кресло.
— Ничего особенного, — ответил Джордано, просматривая рабочий календарь.
Было уже поздно. Эмилия ушла домой.
Вскоре стемнеет. Вспыхнут яркие неоновые вывески, привлекая внимание прохожих. Рестораны и театры наполнятся публикой.
