— Я съела по дороге гамбургер, но подумала, что вино неплохо сочетается с шоколадным печеньем. — Келли, вошла в кухню. — Две коробки тебе, две — мне.
Брок издал короткий смешок. Итак, все-таки она думала о нем.
— Ты можешь оставить две коробки на завтра.
— Я могу поделиться, — сказала Келли, и Брок с удивлением понял, что она флиртует с ним. — Расскажи, как ты съездил в Атланту.
Брок пожал плечами.
— Нечего особенно рассказывать. Я купил внедорожник и снял меблированный коттедж.
— Меблированный, — эхом повторила она, сморщив нос.
— Я снял его на время, — пояснил Брок. — Он довольно мил, в нем есть стеклянный потолок и джакузи.
— Знаешь, я немного завидую по поводу джакузи, но меня утешает, что здесь мало машин и есть мой океан.
— Мой океан, — передразнил он ее. — С каких это пор он стал твоим?
— Хорошо, мой дом рядом с океаном. — Она скрестила руки на груди. — Я знаю, ты скучаешь по мне намного сильнее, чем хотел бы.
Он очень надеялся, что это не так, но за эти выходные он соскучился так сильно, что не мог дышать.
— Конечно, я буду скучать по тебе. Как по зубной боли, — поддразнил он, прижимая ее к себе.
Она ударила его кулачком в грудь.
— А вот мне будет очень тоскливо без тебя.
— Я буду всего лишь на расстоянии телефонного звонка и четырех часов езды.
Келли закусила губу и покачала головой.
— Я не собираюсь препятствовать твоей новой жизни.
— А что, если я не расцениваю тебя как препятствие?
Она снова покачала головой.
— Это говорит твое гипертрофированное чувство ответственности.
Он хотел поспорить с ней, но позже, не сейчас, когда она находится у него в объятьях.
— В данный момент я не чувствую никакой ответственности, — сказал он и наклонил голову.
— Правда? Что…
Брок поцеловал ее. Она положила руки ему на плечи, и его сердце чуть не остановилось. Он целовал ее так долго, что ей пришлось оттолкнуть его, чтобы глотнуть немного воздуха.
— Мне так хорошо с тобой, — прошептала Келли. — Всю дорогу домой я думала об этом.
От чувственности в ее голосе задрожала каждая клеточка его тела.
— Я тоже много думал о тебе, — пробормотал он.
— Не слышу радости в голосе, — сказала она, скользя губами по его шее.
Брок и не испытывал радости. Он чувствовал, как наливается жаром тело. Его раздражала ее одежда, его одежда, все, что сейчас мешало соприкосновению их тел. Брок коснулся ее сосков, и она задрожала.
Келли начала стаскивать с него рубашку. Он чувствовал такой невыносимый жар, что казалось, кожа у него вот-вот задымится под ее ладонями.
— Я планировала сначала выпить вина, съесть печенье, а потом заняться тобой, но… — Она оборвала фразу и прижалась губами к его груди.
Брок застонал.
— Мы можем вернуться к вину, если ты хочешь растянуть удовольствие.
— Не хочу, — запротестовала она, спускаясь губами к его животу.
Брок отстранился от нее.
— Ждать придется не долго. Я уже поставил его в холодильник.
— Давно? — Она посмотрела на него снизу вверх.
— Минут пятнадцать-двадцать назад, — ответил он, стараясь не поддаваться желанию, светившемуся в ее глазах.
Келли закусила губу и коснулась его между ног.
— Думаю, ты уже готов.
От ее раскованного жеста у него перехватило дыхание.
— У меня такое чувство, что рядом с тобой я всегда готов.
Келли закрыла глаза и медленно провела рукой по его ноге.
— Но я тоже готова. Я была готова уже несколько часов назад.
Его бросило в пот.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, я не смогу сдерживаться.
— Я не хочу, чтобы ты сдерживался, — ответила она, снимая блузку и отбрасывая в сторону бюстгальтер. — Я просто хочу тебя.
Ему показалось, что у него внутри что-то щелкнуло. Он чувствовал непреодолимое, отчаянное желание, хотел давать и брать, обладать ею безраздельно. Келли должна была принадлежать только ему, и никому больше. Чувствуя, как мышцы у него дрожат от напряжения, Брок продолжал спорить с самим собой. Но недолго, пока она не прижалась к его плоти горячим ртом. С этой минуты он был потерян для всего мира, для всех, кроме Келли.
Он поднял ее и отнес на руках в спальню. В комнате было темно, только из коридора пробивалась слабая полоска света. Он положил Келли на кровать и немедленно присоединился к ней. Он помог ей раздеться и разделся сам. Ее кожа казалась атласной, самым нежным и самым горячим на свете атласом. Он взглянул в ее сверкающие страстью глаза и понял, что она жаждет его.
— Мне нужен през…
Келли покачала головой.
— Я обо всем позабо…
Не в силах ждать ни секунды, он слился с ней.
— Возьми меня, — умоляла она.
Брок медленно двигался в ней, оттягивая момент наивысшего наслаждения. Краем глаза он заметил фотографию Роба на прикроватном столике, в форме и с медалями. Даже когда волна страсти сотрясла его тело, внутренний голос прошептал ему: «Она никогда не была твоей до конца».
Он решил попробовать изменить это. Брок вспомнил о бутылке вина и сходил за ней на кухню, прихватив бокалы. Он произносил тост за каждую часть ее тела, начиная с волос, прочитал целую оду в честь ее глаз и носа, от которой она просто покатилась со смеху, несколько раз выпил за ее губы, потом — за подбородок. Он пролил на нее немного вина и осушил его поцелуями. Келли сделала с ним то же самое. Скоро бутылка опустела.
Брок занимался с ней любовью снова и снова, всю ночь напролет. Он старался досыта насладиться ею, возможно, для того, чтобы избавиться от неизбывного влечения к ней.
Когда в окно спальни пробился тонкий луч восходящего солнца, Брок был почти удовлетворен. Вздохнув, он посмотрел на Келли, но она лежала, отвернувшись от него. Волосы у нее разметались по подушке, а тело казалось расслабленным. Брок решил, что она уснула, и тут услышал всхлипывания.
Брок почувствовал тревогу и сел на постели.
— Келли.
Он посмотрел в том же направлении, что и она, и его сердце упало — она смотрела на фотографию Роба.
— Келли, — повторил он, осторожно касаясь рукой ее плеча.
Она отстранилась.
Это едва заметное движение отозвалось тупой болью в голове.
Келли поднялась, натянув простыню на обнаженное тело, и принялась вытирать слезы.
— Прости, я случайно взглянула на его фотографию, и мне стало больно. — Голос у нее дрожал от напряжения. — Во время церемонии я подумала о нас с Робом, вспомнила наши детские забавы, но… — Она оборвала себя и закрыла глаза, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться. Потом открыла глаза и встретилась с Броком взглядом. — Я теряю его, — прошептала она, и Брок услышал в ее голосе отчаянье. — Я больше не думаю о нем каждую минуту.
