ее та. Но не поехать в больницу она не могла. Это мог быть единственный шанс, данный ей сестрой. Она купила и взяла из дому все, что любила ее сестра. Дверь палаты была приоткрыта, и Карина видела сестру, лежащую на кровати, свернувшись «калачиком», лицом к стене. «Так Снежка обычно засыпала, когда была чем-то расстроена», – успела подумать она. Снежана ее очень ждала и почувствовала присутствие сестры. Развернувшись сразу на спину, а потом на бок, она увидала в дверях Карину.
– Входи, Карина.
– Ты как? – входя нерешительно в палату, спросила сестра. – Как твое сердце?
– Ледяное сердце не болит, сестренка. Умирать я не буду, не бойся, и ссориться с тобой я тоже не хочу. Проходи, присаживайся.
– Снежка, прости меня. Папа прав, я действительно набитая дура. Я ради своего каприза, сделала всех несчастными. Мне очень стыдно. Я понимаю, что между нами прежних отношений может уже не быть, но не бросай меня совсем, пожалуйста, – сказала она и заплакала.
– Если бы я познакомилась с тобой неделю назад, наверняка, послала бы тебя к черту. Вся беда в том, что я слишком хорошо знаю тебя и люблю. Люблю такую непредсказуемую, капризную, и глупую сестру. Это очень не просто. Но другой сестры у меня нет, – говорила Снежана, обняв Карину за плечи. – Чего ты добилась? Антон тебе так дорог?
– Я о нем за сутки ни разу не вспомнила. Ты же знаешь, что я упертая. Это мое самолюбие дорого обошлось всем. Прости меня, Снежка. Как ты всегда говоришь: – « Поставила не на ту лошадь и проиграла». Я поставила ни на того коня. Конь оказался резвым, но чужим. Я это понимала, и все равно перла напролом. Простишь?
– А куда я денусь, глупая. Но с одним условием. Там, за дверью, санузел. Возьми мое полотенце, иди, умойся, вытри сопли. Я смотрю, ты термос принесла, значит, будем пить кофе в знак примирения. Трубку мира здесь выкурить не получится.
– Я принесла все, что ты любишь. Подожди пять минут, – Карина поцеловала сестру в щеку и скрылась за дверью. – Цветы Антон принес? – спросила она, вернувшись.
– Антон мне сделал сегодня предложение, и я его приняла, – ответила Снежана. – Темка подарил букет. Что ты думаешь по этому поводу? Только отвечай честно.
– Я рада за вас, но больше всего за тебя. Чего ты так долго раздумывала? Не девочка уже, могла и быстрее сообразить, что к чему. Смотришь, и у меня бы не возникла мысль мешаться под ногами. Ты же любишь его, он любит тебя, вы оба любите Темку. К чему скрывать очевидное? Когда ты перестанешь думать наперед? – говорила она, раскладывая привезенные продукты в разовые тарелки и расставляя их на тумбочке. – Живи сейчас, люби и будь любимой, делай то, чего тебе хочется, в разумных рамках конечно, не оставляй на потом. Восемь лет ты уже пропустила. А сколько впереди не знает никто. Я вчера встретила своего одноклассника, Сашку Белова. Десять лет прошло с выпускного вечера. Капитан полиции провел со мной беседу на тему морали. Главное так в тему и так во время.
Чтобы не смущать соседку по палате, Карина отнесла ей тарелку с угощениями со словами: « Угощайтесь. Вам чай или кофе?» Получив отказ, вернулась к Снежане, усевшись на стул, с чувством исполненного долга. Они продолжали беседу, поедая бутерброды, и пили ароматный кофе. Проговорили больше часа, прежде чем Карина собралась уезжать домой.
– Тебе стало легче? – спросила Снежана сестру, целуя на прощание. – Я сама позвоню папе. Увидимся теперь дома.
– Мне давно не было так легко и спокойно. Я тебя люблю.
Снежана позвонила отцу, проводив сестру.
– Пап, ты на Карину не сердись. Она была у меня, мы с ней поговорили и помирились. Антон мне сделал предложение, я его приняла, Темка подарил цветы. У нас все будет хорошо, ты не волнуйся.
– Я очень рад за тебя, дочка. Что привезти?
Утром на смену пришел доктор, принимавший Снежану в пятницу.
– Как Вы себя чувствуете, Снежана Викторовна?
– Доктор, может, я беременная, и моя потеря сознания связана с этим? – робко спросила она.
– Может, голубушка, и беременная, только она здесь ни при – чем. Кардиограмма, сделанная скорой помощью и наша первичная, не могут лгать одновременно. Завтра снимем с Вас аппарат и во всем разберемся. Скажите честно: стресс был?
– Неприятный разговор был, но без особых эмоций. Со стороны могло показаться, что мы просто беседовали.
– Считайте, что Ваша мирная беседа и явилась результатом приступа. Злость, ругань, эмоции, они могут выплеснуться наружу, а вот неприятный разговор и может быть тихим убийцей. Все в себе задержали и получили то, что получили. Лет двадцать назад я как-то нечаянно посмотрел наш отечественный фильм по телевизору. О чем конкретно, я уже и не помню. Кто-то уезжал за границу, потом вернулся на малую родину, любовь и все прочее. Но я не об этом. Мне навсегда запомнился маленький монолог. У мужчины пропал дорогой плащ. Он скандалит, нервничает, ищет виновных и, конечно же, не находит. Один спрашивает: – « Хороший плащ был?» Тот отвечает: – «Хороший». «Подними руку к верху, резко опусти, как будто дрова рубишь, и скажи: – « Ну, и хрен с ним!», сразу полегчает». Так и Вы делайте: поднимите руку, опустите и скажите. В нашей жизни столько негатива, что, если от него не избавляться во время, жизнь станет короче и безрадостнее. А Ваши предположения, Вы можете проверить прямо сейчас. Внизу киоск, купите тест. Думаю, уже завтра все проясниться и станет на свои места. Поправляйтесь. Красивый букет. Цветы по-поводу или для настроения?
– И то, и другое. Я дождусь Вашего вердикта и буду решать вопросы по мере их поступления. Спасибо Вам большое за «плащ», – улыбнулась Снежана.
– Все у Вас будет хорошо, если не станете носить все в себе. Избавляйтесь от всего негатива, как от мусора.
Ближе к обеду Снежану навестил отец.
– Рассказывай обо всем по порядку, я весь во внимании. Нет, давай лучше я тебя покормлю, пока все не остыло, а потом будет исповедь, – шутил он.
Снежана рассказала отцу о предложении Антона, показав кольцо на пальце, о рассуждении Артема, лишь вскользь коснулась разговора с Кариной.
– Мне кажется, папа, она опять увлеклась. Сказала она о своем однокласснике так, между прочим, а глаза загорелись.
– И что с ней делать, Снежка?
– Ничего. Пока, папа, она не влюбится по-настоящему, будет порхать, как стрекоза и ничего с этим не поделаешь. Нам с тобой остается только ждать. Я сейчас о другом думаю: не
