– Я уверен, что они попытаются заменить картину в ближайшие два дня, – в десятый, должно быть, раз повторил Брайан.
– И что ты предлагаешь? Залечь в кустах и установить наблюдение за домом? – Риторические вопросы Констанс тоже не отличались разнообразием.
– Есть у меня одна мыслишка… – неуверенно протянул Брайан. – Я, пожалуй, попробую ее реализовать, а ты составь список картин, авторство которых не установлено или вызывает сомнение.
Вечером Констанс, как обычно, заглянула к Сибилле, общение с которой с каждым разом становилось все более дружеским. Вернувшись в отель, она обнаружила Брайана у телевизора. Его любимый «Вест Хэм юнайтед» играл в Манчестере и уже после первого тайма проигрывал два мяча.
– У нас есть еще сорок пять минут, – храбрился Брайан. О важности матча свидетельствовали две пустые бутылки пива и улетевшие в угол носки. – Мы еще покажем этим выскочкам!
Понаблюдав за ним некоторое время, Констанс удалилась на кухню. В ее семье футбол не входил даже в первую пятерку приоритетных зрелищ. Отец всегда смотрел фильмы о войне, мать обожала мелодрамы, а Джеффри и Кэрри не пропускали ни одной комедии.
Приготовив легкий ужин, она подошла к Брайану сзади и обняла его за плечи. Последние пять минут они болели вместе, и к финальному свистку Констанс уже села ему на колени. «Вест Хэму» удалось отыграть один гол. – Это наша моральная победа, – доказывал Брайан. – Во втором тайме мы их просто смяли. Кстати, не пора ли перекусить?
– Обед подождет, – промурлыкала Констанс, расстегивая пуговицы на его рубашке. – У нас есть более важные дела. Надо же отметить моральную победу.
– Ты абсолютно права, – согласился он и потянулся к «молнии» на ее юбке.
Они занимались любовью сначала на диване, где можно было только сидеть, потом на полу, где можно было только лежать, и, наконец, в душе, где можно было только стоять. Констанс никогда не думала, что может испытывать такие ощущения. Тело ее, как будто превратилось в волшебный музыкальный инструмент, который то плакал, подобно скрипке, то гремел, как гобой, то пел хрипловатым голосом саксофона. Желание то накатывало бурной океанской волной, которая подхватывали ее и несла, несла, несла все выше и выше, за облака, туда, где не было ничего, кроме чистейшего восторга, то уходило, мягко и осторожно относя ее на песчаный берег, где ждало недолгое забвение.
Глядя на Брайана, лежащего рядом со спутанными, влажными волосами, прислушиваясь к затихающему стуку его сердца, она думала о том, что теперь, по крайней мере, знает, что такое счастье, каким оно может быть, и что никогда не согласится на меньшее.
Так и не поужинав, они перебрались в его комнату, где снова любили друг друга, пока короткая летняя ночь не уступила место рассвету.
Брайан проснулся, когда зазвонил телефон. Осторожно, чтобы не разбудить Констанс, он поднялся и, завернувшись в простыню, вышел в гостиную.
– Да?
– Мистер Дорретти?
– Вы не ошиблись.
– Это Джереми Уолшэм.
– Доброе утро, мистер Уолшэм. Рад вас слышать!
– Нам необходимо поговорить. Когда вы сможете приехать ко мне?
– Я готов в любое время, сэр.
– Тогда жду вас в полдень. И обязательно захватите с собой вашу коллегу мисс Эллингтон.
– Мы будем. – Брайан положил трубку, лениво потянулся и посмотрел на часы. – О черт! Копии!!!
Закрывая за собой дверь, Констанс старалась не думать о том, что скажет уборщица, увидев жуткий беспорядок в оставленном ими в спешке номере. Портье уже вызвал такси, так что ждать не пришлось. Без десяти двенадцать Брайан и Констанс неторопливо вошли в вестибюль больницы.
– Как я выгляжу? – озабоченно спросила она, поправляя на плече ремешок сумочки.
– Великолепно!
Через пять минут по лестнице спустилась женщина в белом халате и, оглядевшись, нерешительно подошла к ним.
– Мисс Эллингтон? Мистер Дорретти?
– Да, – ответил за двоих Брайан.
– Мне поручено проводить вас к мистеру Джереми Уолшэму.
– Как он? – поинтересовалась Констанс, когда они свернули в коридор второго этажа. Женщина неопределенно пожала плечами.
– Состояние мистера Уолшэма значительно улучшилось с того дня, когда его привезли сюда в ночь на вторник, но говорить о полном выздоровлении пока еще преждевременно. Прошу вас не утомлять нашего пациента.
Джереми Уолшэм лежал на кровати, укрытый по грудь легким клетчатым пледом. Выглядел он действительно лучше, чем в понедельник, когда Констанс увидела его в первый раз.
Едва заметно кивнув в ответ на их приветствия, старик без предисловий перешел к делу.
– Я пригласил вас потому, что в последние дни у меня появилось неприятное ощущение. Мне кажется, что в мое отсутствие в особняке происходит что-то непонятное. – Уолшэм замолчал. Взгляд его ушел в сторону, точнее в потолок, и у Констанс появилось чувство, что он просто забыл об их присутствии.
Она негромко кашлянула.
– Просто чувство или…
Уолшэм посмотрел на нее так, словно ее глупая реплика помешала ему установить связь с инопланетным разумом.
– Я никогда не полагаюсь только на чувства, мисс Эллингтон.
– Тогда… – Констанс осеклась, поймав сердитый взгляд Брайана.
– У меня есть факты, которые вызывают серьезное опасение по поводу безопасности и целостности коллекций. Моего секретаря Малкольма Кенвуда видели около особняка, однако на связь со мной он не вышел. Моя дочь настойчиво предлагает мне подписать доверенность, дающую ей право распоряжаться всей моей собственностью. – Уолшэм снова замолчал, но на этот раз Констанс не стала вмешиваться, понимая, насколько тяжело старику делать такие заявления. – И, наконец, вчера мне позвонил некий сотрудник Эдинбургского музея, заявивший, что среди моих картин есть одна, ценность которой, возможно, значительно выше указанной.
Брайан метнул взгляд на Констанс, но та сидела с совершенно невозмутимым видом.
– Я пригласил вас для того, чтобы сделать следующее заявление. Мы подпишем договор купли-продажи в субботу, но из договора будут исключены все находящиеся в особняке картины. До проведения дополнительной экспертизы. Надеюсь, вы сообщите о моем решении мистеру Маккормику и мистеру Паркеру.
Брайан кивнул.
– Мы понимаем причины, побудившие вас принять такое решение, мистер Уолшэм, но есть одно обстоятельство.
– Какое?
– Ваши слуги, Уильямс и Риордан, вряд ли смогут обеспечить надежную охрану собственности.
По губам старика скользнула слабая улыбка. Лежащая поверх пледа рука шевельнулась, как будто Уолшэм собирался поднять ее, но так и осталась на месте.
– Я уже принял необходимые меры. Особняк будет охраняться частной охранной фирмой, так что из него ничего не вынесут.
