Да лучше бы он поскорее дал ей спокойно выполнить свою работу.
Несколько крошечных осколков все же остались незамеченными, и она тут же вскрикнула:
— Осторожно! Не наступите! Вы можете пораниться!
Но было слишком поздно: Деклан сделал шаг в сторону, и по кафелю растеклось пятно алой крови. Он тихо выругался.
— Аккуратнее! Вот еще один осколок! Ну вот, теперь точно все. Можете присесть.
Но он не двинулся с места, возвышаясь над ней точно статуя греческого бога. Хлоя слышала его дыхание и видела, как из раны на ноге текла кровь.
Наконец он сказал:
— Поможете мне, мисс Дэниелс?
Хлоя, нахмурившись, поднялась, отложила совок и щетку и подошла к Деклану. Чего он от нее ждет?
— Я должна вас поддержать?
На какую-то долю секунды Хлоя прочла гнев в его глазах.
— Ну, все не так серьезно, просто дайте мне вашу руку.
Хлоя протянула ему ладонь, и он мощными пальцами схватился за нее.
Приятная волна наслаждения прошлась по ее телу от его прикосновения. Она почувствовала, какими грубыми и сильными были его руки.
Хлоя всмотрелась в его лицо. Тонкие линии очерчивали рот, будто Деклан недовольно сжимал губы чаще, чем улыбался. У него были довольно грубые черты лица, а на щеке синевато-багровой полоской красовался шрам.
— Присядьте, а я вытащу стекло из раны, и боль пройдет, — произнесла Хлоя.
Он ухмыльнулся в ответ:
— Я не боюсь боли.
Хлоя, недоумевая, нахмурилась. Если это правда, то в чем же тогда дело?
Деклан вздохнул, сильнее обхватив ее руку:
— Просто помогите мне дойти до стула, и все.
Не то гнев, не то некая обреченность слышались в его голосе.
— Помочь вам дойти до стула? — изумленно переспросила она.
— Да, черт возьми, вы что, не понимаете, что я слепой?
Слова глухим звоном отдались в голове Хлои. Деклан затаил дыхание, ожидая извинений. Чего-чего, а сочувствия и жалости ему точно не хотелось, он бы вообще прекрасно себя чувствовал, пребывая в одиночестве, но такой роскоши он позволить себе не мог.
Если бы не Хлоя, одним порезом бы не обошлось, опасность подстерегала его на каждом углу в виде ступенек и ограждений.
— Конечно, простите, я не знала, что вы не можете видеть, — спокойно, без капли приторно-сладкого и ненавистного сочувствия произнесла Хлоя.
Она подняла его руку и слегка обняла, так что ее плечо оказалось под его подмышкой.
— Облокотитесь на меня, так будет гораздо легче.
Из нее вышла бы неплохая сиделка. Конечно, если Деклан не дурак, он оценит ее старания.
Но как можно было не потерять здравый смысл, когда он почувствовал прикосновение ее груди, плавное движение бедер и сладковатый запах волос?
Когда последний раз он был с женщиной и будет ли еще когда-нибудь?
— Нет! — вскрикнул он, отталкивал Хлою. — Я сам справлюсь, просто покажите мне, куда идти. — Он сильнее ухватился за ее руку.
— Хорошо.
Не говоря ни слова, Хлоя направилась вперед, держа его за руку. Деклан прихрамывал, но довольно быстро шагал за ней.
Хлоя шла медленно, не задавая лишних вопросов. Деклану понадобилось несколько недель, чтобы отучить Дэвида постоянно спрашивать, не быстро ли он двигается и не устал ли Деклан, а ведь Дэвид был его лучшим ассистентом.
— Ну вот мы и на месте, стул стоит слева от вас. — Хлоя взяла его руку и положила на металлический подлокотник: — Вот он.
Больше она ничего не сказала, спокойно подождала пока он сядет.
— Подождите пару минут, я принесу аптечку.
— Не волнуйтесь, я никуда не денусь.
Хлоя подумала, что хозяин, наверное, пытался пошутить, но ничего не сказала в ответ. Она развернулась и направилась к дому.
Деклан уже давно привык к одиночеству, но иногда ему казалось, что он вот так и просидит один в темноте до конца своих дней. От этого страха он часто просыпался среди ночи.
Он вспоминал, как приходил в горы в поисках уединения, желая убежать от людей, работы, суеты.
Когда Деклан вспоминал, каким успешным и здоровым был когда-то, гнев струился по его венам.
Конечно, он сам во всем виноват. Он должен радоваться, что вообще остался жив. Но Деклан уже не раз задумывался, что, возможно, лучше бы погиб тогда. Вечный мрак стал для него тюрьмой, из которой не было выхода. Если бы он только мог…
— Ну вот, я принесла аптечку, — снова послышался этот густой, спокойный голос.
Интересно, она хорошо поет?
— Вам долго меня искать не пришлось, правда?
Сарказм был его единственным оружием. Раньше, чтобы выпустить энергию, бившую из него ключом, Деклан катался на лыжах в горах, занимался скалолазанием и развлекался с молодыми девицами.
Ну, плотские утехи все же были возможны.
Интересно, как Хлоя отреагирует, когда он попросит ее позвонить его бывшим любовницам? Будет ли ее голос так же спокоен и равнодушен?
Возможно, женщины не откажут ему в том, чего он от них хотел. Они согласятся, чтобы утешить бедного слепца. Какой ужас!
Боль пронзала все тело Деклана. Какая женщина захочет его теперь?
Он не хотел жалости, это было для него слишком унизительно. И даже врачи из сочувствия говорили, что зрение, возможно, вернется, но пока они не могут ничего гарантировать. Вздор!
— Вам, наверное, больно, — сказала Хлоя.
Деклан услышал, как она положила что-то на плитку.
— Вы же и сами знаете.
Пока он лежал в больнице, он так устал от медсестер, которые лезли к нему с советами, твердили, что для него лучше. В конечном счете он больше не мог этого выносить и самостоятельно выписался, перейдя на домашний уход.
— Могу только догадываться. Я уже поняла, что вы — человек с характером. Так что, пожалуйста, можете его демонстрировать, я не возражаю.
Деклан от удивления даже открыл рот. Впервые он улыбнулся:
— А где же сочувствие к бедному калеке?
— Видимо, там же, где и ваши манеры.
Хлоя подняла его ногу и положила на что-то мягкое, возможно, это было полотенце на ее коленях. Мысль о том, что она сидит перед ним на корточках, несколько воодушевляла Деклана.
— Да и вовсе вы никакой не инвалид, — добавила она.
Деклан почувствовал прикосновение нежных пальцев к его коже. Руки его сжались в кулаки. Ну вот, не хватало ему еще одного оптимиста!
— Если не инвалид, как же это называется тогда? — Он потянулся к стакану.
— То, что вы незрячий, не делает вас инвалидом. Человек, которого я видела в бассейне, плавал гораздо проворнее и ловчее всех, кого я знаю. Сейчас будет немного неприятно.
Жгучая боль пронзила его тело точно стрела. Деклан привык к боли: заново учиться ходить, наступать на поврежденную ногу было самым тяжким испытанием в его жизни. Даже отказаться от семьи, чтобы создать свое собственное дело, отняло у него не так много усилий.
