Когда Мэнди подошла к нему, его улыбка поблекла.
– Вы? – прошептал он.
– Да. Рада, что вы меня запомнили.
– Неудивительно. Ведь вы спасли мне жизнь.
– Думаю, чем меньше мы будем об этом говорить, тем лучше.
– Вы правы. – Он помедлил. – Как вы здесь оказались?
– Я Мэнди Дженкинс.
– Вы? - удивился он. – Вы уверены?
– Ну вообще-то я уже двадцать семь лет Мэнди Дженкинс. Думаю, будь это не так, я бы заметила.
– Я просто имел в виду, что вы не совсем то, что я ожидал увидеть. – Он оглядел ее невысокую хрупкую фигуру. – Это очень тяжелый подъем. Уверены, что вам хватит сил?
– Я прошла все тесты, – заявила Мэнди. – Я соответствую всем необходимым требованиям, иначе Пьер Фуле меня бы не принял.
– Это правда, но если бы Пьер Фуле знал, что вы такая хрупкая…
– Это я-то хрупкая? Да у меня силы столько же, сколько у вас.
Чтобы доказать это, она встала в боксерскую стойку, и он тут же ее скопировал.
– Я положу вас на лопатки, – заявила Мэнди.
– Нет, нет, ti prego, ti prego. He надо! Сдаюсь! – Он шутливо поднял вверх руки.
– Пожалуйста, прекратите нести этот вздор.
– Как хотите. – Он обворожительно улыбнулся.
– Послушайте, – тихо произнесла девушка. – Мне это нравится не больше, чем вам, но никуда не денешься. Я записалась в экспедицию в Альпы и не собираюсь менять свои планы. – Она приняла угрожающую позу, но это выглядело комично, поскольку он был на десять дюймов выше. – Вы меня поняли?
– Синьорина, – серьезно произнес он. – Клянусь, будь я Монбланом, я бы задрожал от страха.
– Непременно.
Затем он пробормотал что-то на итальянском, очевидно ожидая, что она не поймет. Но она поняла. Он сказал: «Почему со мной всегда случаются подобные вещи?»
Мэнди ответила ему по-итальянски.
– Просто некоторые люди ищут проблем на свою задницу.
Наградой ей стало его смущение.
– Значит, мне следует вас остерегаться? – криво усмехнулся он.
– Определенно. Потом не говорите, что вас не предупреждали.
– Прошу меня извинить. Мне нужно поговорить с остальными.
Ренцо быстро удалился.
– Какая самоуверенность, – пробормотала она. – Думает, что все женщины от него без ума. Черта с два! Со мной этот номер не пройдет.
Впрочем, Мэнди пришлось признать, что в его словах была доля правды. Она действительно была с виду хрупкой и грациозной, что вводило в заблуждение многих.
Подойдя к ней, Джоан сказала:
– Говорят, он пользуется большим спросом.
– Ты о его услугах в качестве инструктора по альпинизму? – сыронизировала Мэнди.
– Думаю, это скорее касается его мужской привлекательности, – задумчиво произнесла Джоан, разглядывая атлетическую фигуру Ренцо.
– Что-то я ее не заметила.
Джоан рассмеялась.
– Заметила бы, если бы не выясняла с ним отношения.
Мэнди рассмеялась. Ее новая знакомая была права. Хотя Ренцо ей не нравился, она не могла отрицать, что он был чертовски привлекателен.
У него были типичные для итальянца темные глаза и волосы. Он не обладал мускулатурой культуриста, но его тело было сильным и гибким, как у вольнолюбивого зверя, привыкшего разгуливать по бескрайним просторам.
– Профессиональный Лотарио, – цинично произнесла она, вспомнив о вчерашнем происшествии.
– Лично я не жалуюсь, – ответила Джоан.
– Он весь твой.
Когда последние формальности были соблюдены, Ренцо потребовал всеобщего внимания, чтобы рассказать о планах на следующие несколько дней.
– В горах мы будем жить в хижинах, – сказал он. – Там довольно простая обстановка, но, думаю, вы выдержите.
По толпе прошел ропот одобрения
– Даже самые хрупкие из нас, – не удержалась Мэнди.
Рэнцо улыбнулся.
– Полагаю, мне не дадут об этом забыть. Ну что, в путь?
Когда все остальные вышли на улицу, он отвел Мэнди в сторону.
– Я правда вам очень благодарен. Вы на меня не сердитесь?
– Не понимаю, о чем вы говорите. Я ничего не помню.
– Возможно, вы правы. Пойдемте.
В первый день они, соединенные между собой веревкой, медленно поднимались вверх по нижним склонам.
Мэнди уже довольно долго занималась альпинизмом, и эта часть пути далась ей легко. Самым трудным был момент, когда следовавшая за ней Джоан оступилась, но Мэнди удержала ее, и все закончилось благополучно. Подняв глаза, она обнаружила, что Ренцо наблюдает за ней, и испытала удовлетворение, когда он одобрительно ей кивнул.
Она была рада, что не является самым слабым членом их группы, состоящей из двенадцати человек. Эта сомнительная честь выпала на долю Генри, неуклюжего и упрямого молодого человека. Он был добродушным, но хотел все делать по-своему и не слушал указаний инструктора. Правда, до тех пор, пока Ренцо серьезно с ним не поговорил и не пригрозил отправить его назад.
Когда стемнело, они прошли в хижину, где провели свою первую ночь. Она была маленькой, зато тут их ждал сытный ужин и мягкие кровати.
Вечер проходил в дружеской обстановке, Ренцо и здесь был в центре внимания. Женщины смотрели на него с обожанием, мужчины – с завистью. Он воспринимал все это как должное, и Мэнди была вынуждена признать, что причина его успеха крылась не только в привлекательной внешности. Он был харизматичен, стилен, уверен в себе.
Его нельзя было застать врасплох. Когда кто-то достал гитару, он стал подпевать с апломбом известного артиста. Генри время от времени пытался привлечь к себе внимание глупыми шутками, но после того, как его осадили, обиделся и ушел. О его существовании вспомнили лишь ночью, когда в тишине послышался звук пощечины, за которым последовал его крик. Очевидно, и на любовном фронте ему тоже не повезло.
На следующий день они поднялись еще на три тысячи метров и переночевали в более просторной хижине на краю горного хребта, из окон которой были видны мерцающие огни Шамони.
Мэнди вышла на улицу полюбоваться закатом среди заснеженных горных вершин и затаила дыхание. Небо на горизонте было окрашено в изумительный алый цвет, необычный для февраля.
Рядом с ней открылась дверь. Повернувшись на звук, она увидела Ренцо. К ее облегчению, он молчал, пока яркие краски не растворились во мраке ночи.
Тогда она услышала, как он вздохнул.
– Захватывающее зрелище, правда? Я всегда выхожу смотреть на закат.
– Не надоело? Должно быть, ты видел его слишком часто.
– Это не имеет значения. Каждый раз он для меня как первый. – Он насмешливо посмотрел на нее. – Полагаю, ты удивлена, поскольку считаешь меня бесчувственным мерзавцем, не способным ценить красоту. Не отрицай, что таково твое мнение обо мне.
– Я и не собираюсь этого отрицать. – Она ухмыльнулась в ответ. – Зачем?
