— Спасибо тебе за платье для Бекки, — негромко добавила она. Памела была единственной, кто знал о его подарке. Даже своим родителям Джонни ничего не сказал.
— Оно ей очень идет, — воодушевился Джонни. Он сам не видел ничего особенного в своем поступке, и его смущала благодарность Памелы. — Думаю, у нас будет чудесный вечер, — добавил он. Джонни заказал к платью и букетик цветов, который Бекки должна была прикрепить к корсажу, но сейчас он не стал об этом упоминать.
— Я тоже на это надеюсь. Мы с Майком обручились на нашем выпускном, — мечтательно проговорила Памела. В ее словах не было никакого намека, просто она вспомнила о своей счастливой молодости. В том, что отношения Джонни и ее дочери закончатся браком, она не сомневалась. На это указывал весь ход событий, в такой ситуации обмен кольцами казался необязательной формальностью.
— До завтра, миссис Адамс, — сказал Джонни на прощание и направился к двери. Бекки тоже вышла с ним на улицу. Еще несколько минут они болтали, стоя в светлых летних сумерках возле его машины, потом Джонни взял девушку за руки, и они поцеловались. Этот поцелуй был до такой степени исполнен юношеской страсти, любви и нежности, что Бекки даже слегка задохнулась.
— Лучше поезжай, пока я не затащила тебя в кусты, — усмехнулась Бекки, когда они, наконец, разомкнули объятия. От такой улыбки сердце Джонни неизменно наполнялось сладостной болью, хотя за прошедшие четыре года он видел ее уже много, много раз.
— Да я и не против, — улыбнулся он в ответ. — Только боюсь, твоя мама может рассердиться, если узнает… — До сих пор оба наивно полагали, что их родители не догадываются, насколько далеко зашли их отношения. На самом деле и Памела, и мать Джонни прекрасно обо всем знали. Однажды Пэм даже поговорила с дочерью, прося ее быть благоразумной и осторожной. Впрочем, особой нужды в этом не было: заботясь друг о друге, осторожность проявляли оба, поэтому определенных проблем у них не возникало. Бекки не спешила становиться матерью — про себя она решила, что о детях они подумают после свадьбы, которая, как она полагала, состоится через несколько лет. Сначала им обоим нужно было закончить учебу, и если Джонни поступал учиться уже осенью, то Бекки могла на что-то рассчитывать только в будущем году. Впрочем, они никуда не спешили. Да и куда спешить, если перед ними была целая жизнь?
— Я тебе еще позвоню, — пообещал Джонни, садясь за руль. Он знал, что мать ждет его с ужином, хотя ей и было известно, что он наверняка перекусил у Бекки. К счастью, учеба в школе закончилась, домашних заданий больше никто не задавал, и сегодня Джонни мог уже не думать о делах. Впрочем, многое зависело от того, какая обстановка будет дома, когда он вернется.
Джонни жил всего в паре миль от Бекки, поэтому дома он был уже через пять минут. Оставив машину на подъездной дорожке позади отцовского пикапа, он двинулся через задний двор к двери кухни. Во дворе Джонни увидел их младшую сестру Шарлотту, которая — совсем как он когда-то — бросала мяч в укрепленное на столбе баскетбольное кольцо. Внешне Шарлотта была очень похожа на свою мать в молодости и немного — на Бекки. Она была такой же светловолосой и голубоглазой, как девушка брата, но была немного выше ростом, хотя ей было всего четырнадцать. Сейчас Шарли была в коротких шортах и топике, и Джонни невольно залюбовался ее уверенными движениями. Его сестра обещала стать настоящей красавицей, но саму Шарлотту это, похоже, нисколько не занимало. Единственным, что ее интересовало, был спорт. Летом она говорила и грезила только о бейсболе, зимой — о баскетболе и футболе. Нечего и говорить, что Шарли участвовала во всех соревнованиях и была членом сразу трех сборных команд. С точки зрения Джонни, его сестра была лучшей спортсменкой, какую он когда-либо видел.
— Привет, Шарли, как дела? — спросил Джонни, ловя брошенный сестрой мяч. Наблюдая за ней, он не сдержал улыбки, потому что Шарлотта пасовала резко, по-мужски. Она сама освоила этот пас, и в этом тоже проявились ее способности прирожденной спортсменки.
— Все о'кей, — ответила она и, поймав возвращенный братом мяч, плавным движением отправила его точно в корзину. Но когда Шарли обернулась, Джонни заметил, что взгляд у нее грустный.
— Что случилось? — Он обнял сестру за плечи, и она на мгновение прильнула к нему. Этого хватило, чтобы Джонни ощутил охватившую ее грусть. Из-за своего роста Шарлотта всегда выглядела старше своих лет, но сейчас он подумал, что его сестра и серьезна не по годам.
— Ничего.
— Папа дома? — спросил Джонни, хотя и видел отцовскую машину на подъездной дорожке. Он догадывался, почему расстроена Шарли; это была очень старая история, но им обоим было от этого нисколько не легче.
— Дома… — Она кивнула и, подобрав мяч, стала автоматически ударять им о площадку. Несколько секунд Джонни наблюдал за ней, потом перехватил мяч, и некоторое время они играли друг против друга, пытаясь обвести противника и забросить мяч в корзину. Шарли почти не уступала брату ни в дриблинге, ни в точности бросков, и Джонни снова подумал о том, какие замечательные у нее способности к спорту. Сейчас он даже пожалел, что Шарли — не парень. Впрочем, она и сама частенько об этом говорила. Пока Джонни учился в старших классах, Шарлотта ходила на все игры с его участием, преданно болея за брата, так что он хорошо знал, какой ей хотелось бы стать. В каком-то смысле Джонни был ее героем, ей хотелось подражать ему больше, чем кому бы то ни было.
Они гоняли мяч почти четверть часа, потом Джонни все же прошел в дом. Его мать на кухне вытирала посуду, а младший брат Бобби пристально наблюдал за ней, сидя за столом. Отец, как всегда, сидел в гостиной, откуда доносился звук работающего телевизора.
— Привет, ма, — поздоровался Джонни, целуя мать в макушку, и Элис улыбнулась. Она обожала своих детей — всех троих. Самым счастливым днем в своей жизни Элис считала день, когда родился Джонни. До сих пор, стоило ей только взглянуть на своего старшего сына, ее сердце наполнялось радостью и гордостью.
— Здравствуй, дорогой. Как прошел день? — спросила Элис. Ее глаза светились любовью. Джонни был не просто любимым сыном — он был ей ближе остальных, и не только потому, что был первенцем и старшим. Какая-то особенная крепкая связь существовала между ними всегда.
— Все хорошо, — ответил он. — В понедельник состоится официальная выпускная церемония, а через два дня — выпускной бал.
В ответ Элис рассмеялась:
— Неужели ты думал, что я могу забыть? Кстати, как поживает Бекки? — В последнее время и Джонни, и его девушка говорили только о выпуске, поэтому Элис, конечно же, знала, что и когда произойдет.
